Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Баррет обозлился еще сильнее. Следующий вечер и почти всю ночь он провел в маленькой таверне близ пустоши, на самой окраине Картахены. Там звенела бойкая музыка и плясала задастая метиска в, пестром платье шлюхи. Темное надменное лицо женщины блестело от маслянистых притираний. Тело, в противовес гордому лицу, ловко, словно бескостное, принимало самые развязные позы. Заказав кувшин вина, Баррет засел в углу и раз за разом наполнял кружку, та все время оставалась мутно-серой.
Почти под утро он заплатил шлюхе наперед и, шатаясь, увел ее наверх — в квадратную комнату под самой крышей. Женщина обнажила мягкую грудь с темными сосками, показала золотистые загорелые ноги, но Баррет даже не смотрел на купленные прелести — он уже спал пьяным сном на убогой, закинутой лоскутным одеялом койке. Проститутка воровато обшарила одежду клиента и разочарованно повела голым плечом. При этом движении под гладкой кожей спины проступил чуть заметный след старого рубца.
— El pobre![22]
Когда Баррет очнулся в пустой каморке, девки рядом не оказалось. Он выбрел в жару начинающегося дня, прошагал до угла притона и внезапно потерял равновесие. Там, стоя на краю канавы, его вырвало всем, что он съел и выпил накануне.
Англичанин так и не понял, дали ему яд или дурман. Возможно, само вино оказалось негодным…
Баррет поднялся и пошел, ориентируясь на укрепления Сан-Фелипе-де-Баррахас, и ветер с залива упрямо дул пирату прямо в лицо. Этот ветер нес чистый запах моря и свободы. Бриз разгонял застоявшуюся духоту, мускусные ароматы города, жару, пыль, запахи дыма, освобождая от угара бестолковой пьяной ночи.
В храме близ Пласа Майор бил колокол — медленные удары следовали один за другим, их мрачное гудение заглушило звуки города.
«Чужая земля — ловушка, — обреченно подумал Баррет. — Я брожу словно отравленный с тех самых пор, как ступил на зачарованную землю Картахены. С наваждением пора кончать, пусть Сармиенто плачет и думает все, что ей заблагорассудится, а я отправлюсь в порт. В конце концов там найдется корабль, который меня подберет».
Он тронул знакомую дверь — та легко подалась и распахнулась, открывая темный проем жилища. В прохладной полутемной комнате стояла тревожная тишина.
— Лусия!
Ему не ответили.
Острая тревога охватила англичанина. Он почти ворвался внутрь, но после яркого солнца городских улиц пришлось подождать, пока глаза привыкнут к скудному свету жилища.
— Лусия Сармиенто!
Все вещи лежали на месте — ни следа беспорядка. Блюдо с чищенными орехами. Гитара на стене. Открытая книга, не дочитанный испанкой роман Гарсиласо де Ла Вега. Блестящая посуда. Манта — лоскут ткани, который еще вчера покрывал ее волосы и плечи.
— Лус!
Баррету сделалось жутко. «Надеюсь хоть, она не утопилась сгоряча в заливе».
Пират прошел сквозь чистые комнаты и осмотрел патио — там, как и во всем доме, не было никого. Одно тонкое деревце оказалось сломанным. Свежий неровный пенек медленно слезился смолой.
«Тем лучше, я уберусь без ссоры и по-тихому».
Баррет вернулся в дом, пробежал комнаты насквозь и выскочил на улицу. Мулат лет двенадцати, чисто одетый мальчишка, из озорства возился в пыли, черпал и черпал уличную пыль коричневой ладонью. Он поднял голову и вдруг в непритворном ужасе уставился на Баррета.
— Сеньор моряк, вы сейчас нечаянно сломали печать.
— А? Что? Я теперь вовсе не моряк, мальчик.
— Тут, на двери дома, была прикреплена большая печать. Ее оставили святые отцы, а вы сорвали, когда входили.
Словно громом пораженный, Баррет поднял с земли обломки сургучной кляксы — он так торопился объясниться с Сармиенто, что сдернул запретную печать инквизиции, даже не заметив ее. Мулатик сочувственно сморщил широкий нос.
— Уходите, сеньор, не надо было ничего трогать.
— Ты хоть можешь мне объяснить, куда подевалась хозяйка?
— Прекрасную сеньору увели прочь сердитые люди. Должно быть, она оказалась bruja. Это очень нехорошо и даже совсем плохо.
Питер бесцельно брел вдоль улицы. В эти мрачные часы сам свет тропического солнца выглядел зловещим и напоминал об огне, однако волшебная кружка оставалась терракотовой, спокойной.
«Посудине нет дела до Сармиенто».
Он так и шел — один в яркой толпе, грубо толкая прохожих, не слушал их возгласов, вопросов и угроз. Прямые, словно вычерченные по линейке улицы и просторные дома казались ему отвратительными. Англичанин вздохнул чуть свободнее только когда город остался позади. Пустырь окраины тут переходил в травянистое поле — часть равнины побережья.
«Я посижу под деревом один, отдохну и решу, что мне дальше делать».
Он присел прямо на землю и закрыл глаза. Равнодушные овцы обступили Баррета со всех сторон. Он несколько раз ткнул кулаком их мягкие бока, но потом махнул рукой. Ярость прошла, зато печаль осталась, а на смену всему явилось горькое равнодушие. Еще через полчаса чье-то потаенное присутствие заставило Баррета насторожиться.
— Вот это встреча… Наверное, бог звезд, войны и удачи любит меня, раз посреди стада овец послал мне такого человека…
Баррет волком выглянул из-за овечьих спин.
Эрнандо де Ланда собственной персоной шел к городу со стороны тростниковых зарослей, и ужас внезапного узнавания исказил его тонкое лицо.
— Ланда, стой! — мгновенно заорал Баррет.
Испанец и не думал останавливаться — он изо всех сил пустился наутек. Англичанин растолкал отару и понесся следом, словно охотничий пес, методично сокращая расстояние. Он вложил в эту погоню всю свою ненависть и отчаяние. Узкая спина Эрнандо теперь мелькала совсем рядом.
Наконец, не выдержав гонки, авантюрист остановился.
— Не трогай меня, понял?! Только сунься — кинжалом получишь.
— Не трогать?! С чего бы это не трогать? Ты предал меня, обокрал, едва не убил.
— А кто наставил мне рога?
— Ты сам на них напросился, дурак и рогоносец.
Баррет увернулся от удара и перехватил вооруженную руку Эрнандо. Хват оказался таким сильным, что показалось, будто хрустнула чужая кость. Кинжал выпал и зарылся в почву. Находчивый Ланда левой рукой попытался ткнуть англичанина в глаз.
— Ну, это было зря. Нечестный прием, приятель.
Баррет, коротко замахнувшись, ударил бывшего товарища в солнечное сплетение.
Тот ухватился за впалый живот, тщетно пытаясь наполнить спавшиеся от боли легкие.
— И еще разок.
Как только противник распрямился, пират нанес новый удар — прямо в переносицу. Ланда, впрочем, успел увернуться так, что кулак Питера пришелся ему в изогнутую бровь.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
