Ханна Аврам успокоилась, увидев, что Норак вроде бы дышит нормально. Родившись на планете, сила тяжести и атмосферное давление которой превосходят земные почти втрое, но не желая возиться с неуклюжими шлемами, гормы обычно искусственно уравновешивали давление в своих организмах с давлением окружающей среды. Норак, вызвавшийся помочь гормским ученым, пользовался во время пребывания на Новой Терре экспериментальным имплантированным респиратором.
Взаимоотношения гормов и орионцев всегда ставили Ханну Аврам в тупик. Вроде бы гормы подчинялись орионцам, а вроде бы и нет. Они считались подданными Орионского Хана, будучи в то же время автономной единицей, пользовавшейся правами самоуправления. Тому было несколько причин. Во-первых, гормский ВКФ, значительно уступавший по численности орионскому, чуть не разбил его во время войны между Гормской Империей и Орионским Ханством 2227-2229 годов, после чего «усатые-полосатые» стали относиться к гормам с уважением. Во-вторых, привычка гормов к большой силе тяжести позволила им распространиться по всему обширному Ханству и заселить планеты, в атмосфере которых «усатые-полосатые» не смогли бы дышать. Существа, способные превратить такие миры в приносящие прибыль колонии, были слишком ценными, чтобы не пользоваться особым статусом.
Особенностями характера гормы отличались от вспыльчивых «усатых-полосатых» так же сильно, как и внешностью. Может, им и не давалось искусство пилотирования космических истребителей, но они не уступали в здравом смысле «змееносцам» и были еще настойчивей землян. Мыслили гормы слишком прямолинейно, аналитическими способностями не блистали, великих научных открытий не совершали. Отсутствие четкой системы воинских званий порой вызывало серьезные затруднения у их орионских сограждан, да и не только у них. Норак был в чине «председателя военно-космического флота», то есть чем-то вроде начальника генерального штаба, но и это звание он носил временно. Чтобы облегчить сотрудничество с другими военно-космическими флотами, гормы присваивали членам экипажей своих кораблей те или иные звания, но понять, по какому принципу они назначают своих офицеров, было совершенно невозможно. Может, какую-то роль в этом играла «минсорчи», загадочная гормская телеэмпатическая способность… Как бы то ни было, горм, командующий на этой неделе сверхдредноутом, на следующей мог оказаться штурманом линейного крейсера. Эта, с точки зрения землян, неразбериха нисколько не мешала гормам успешно воевать. С тактической точки зрения военно-космический флот гормов действовал безукоризненно, а сверхвысокие скорости, которые могли развивать их корабли, сделали ВКФ Орионского Ханства обладателем самых быстроходных тяжелых кораблей в Галактике.
Ханна Аврам часто восхищалась тем, что гормы, будучи подданными Орионского Ханства, сумели (или добились возможности) сохранить свою самобытность, не носящую ни малейших следов культурной ассимиляции. Земляне, думала Ханна, не смогли бы повести себя так же разумно, окажись они на месте гормов.
Она отогнала невеселые мысли и ответила Ттаржану:
– Мы тоже очень рады тому, что союзники Федерации и Ханства, которых представляете вы и председатель Норак, прекрасно находите общий язык.
Все три инопланетянина – каждый по-своему – энергично выразили согласие.
Ханне ужасно не хотелось выступать в роли «главного начальника», но именно в таком положении она легко могла оказаться из-за того, что Земная Федерация имела неоспоримый статус самой могущественной державы в Галактике. Впрочем, она надеялась скоро со всем этим покончить.
– Сама я не буду работать в Объединенном комитете начальников штабов Великого союза.
– Вот как? – прозвучал удивленный глубокий бас Норака. В отличие от Ттаржана, который, щелкая клювом, причудливо удлинял начальные согласные слов, горм говорил на стандартном английском почти без акцента.
Ханна с облегчением подумала, что благодаря особенностям гормского речевого аппарата переводчиков во время заседаний будет несколько меньше.
– Мы по-прежнему ждем представителя Земной Федерации в наш Комитет, – продолжал Норак и взглянул на Ктаара. Все понимали, что назначение владетеля Тальфона орионским представителем в союзном военном командовании свидетельствует о серьезном намерении Хана выполнить свой союзнический долг. А если от орионцев в Объединенном комитете будет заседать Ктаар, Земную Федерацию там может представлять только один человек!
«Если, конечно, он согласится», – подумала Ханна. Вслух же она постаралась всех успокоить:
– Пока мы с вами разговариваем, связной офицер уже вылетел к нашему представителю, чтобы ввести его в курс дела и организовать его перелет на Новую Терру.
* * *
Раньше аэромобилями пользовались только военные и спасатели, но постоянное совершенствование маломощного варианта реакционно-инертного космического двигателя вскоре сделало их доступными и для частных лиц. Однако в сравнительно молодом и не очень богатом Дальнем Мире под названием Новая Родина эти бесшумно скользящие по воздуху летательные аппараты пока использовались только для правительственных нужд.
Капитан Мидори Зайцефф смотрела сквозь стекло кабины на оранжевое небо, сомневаясь, что когда-нибудь смогла бы к нему привыкнуть. Необычный цвет объяснялся наличием в атмосфере безвредных микроорганизмов, и все равно что-то в этом было не то. Мидори окинула взглядом простиравшиеся внизу равнины, облик которых свидетельствовал о низкой эффективности сельского хозяйства. К этому ей, выросшей в условиях рациональной культуры Эпсилона Эридана, было еще труднее привыкнуть, чем к необычному небу. Хотя местных жителей это, кажется, мало волновало. Их деды прибыли сюда, чтобы воссоздать здесь кусочек России или того, чем когда-то была или могла стать Россия, а Россия и эффективность сельского хозяйства плохо сочетались даже в самом идеализированном представлении об этой стране.
Мидори Зайцефф постаралась отогнать досужие мысли, отвлекавшие ее от миссии, которую нужно было выполнить в этом мире. Ей стало так не по себе, что она даже позавидовала своим предкам, жившим до эпохи освоения космоса. Им-то не приходилось трепетать перед встречей с человеком, вошедшим в историю, ведь в те далекие времена людям хватало такта умереть, прежде чем они становились живыми легендами.
Аэромобиль пронесся на бреющем полете над Керенским озером. В отличие от большинства землеподобных планет с обширными океанами и континентами, похожими на острова, Новая Родина была одним большим куском суши с небольшими внутренними морями. Пока Мидори Зайцефф пыталась собраться с мыслями, вдали уже замаячил холмистый берег, усыпанный точками загородных поместий. Он стремительно приближался. Аэромобиль нацелился на нужную дачу и приземлился на специальной площадке возле ворот в низкой стене.
Мидори Зайцефф поблагодарила пилота, вылезла из аэромобиля и окунулась в теплые лучи солнца, разглаживая ладонями свою и так безупречно отутюженную черную форму с серебряными шевронами. Она огляделась по сторонам, изучая пейзаж, который, по слухам, больше всего напоминал Крымский полуостров. В воздухе носился аромат роз; человек, к которому она приехала, на пенсии посвятил себя разведению тех сортов, которые могли произрастать в этих широтах Новой Родины. Мидори подошла к воротам и подставила объективу лицо, говорившее, что в ее жилах течет не только японская и русская кровь, как можно было бы предположить по ее имени и фамилии.
