Эль-Кайиса вынырнула из моря внезапно – небольшая бухточка, а по краям спускающиеся к морю скалы, покрытые пожухлым ковром плотной растительности – маквисами. Небольшие дубы, корявые сосны, карликовые пальмы, чуть вдали – коричневые песчаные дюны. Беленые глинобитные домики с плоскими крышами, небольшая мечеть с покосившимся от времени минаретом, вокруг – заросли ладанника и дрока. Серое, словно приплюснутое небо низко нависло над причалом из диких замшелых камней, над домиками и деревьями. У причала уныло покачивалось несколько рыбачьих лодок, темно-серых, на фоне серого неба и таких же серых волн, а чуть дальше, на берегу, меж кустарником были растянуты сети, около которых торчали несколько подростков в коротких шерстяных туниках. Вид входящего в гавань дау не вызвал у них особого интереса, лишь один – видимо, близкий родственник одного из команды – приветственно помахал рукою и даже побежал на причал – принять швартовы.
– Уберите парня, – сквозь зубы бросил Нифонт. – Только без шума.
– Сделаю, капитан! – Криво улыбнувшись, один из гребцов вытащил из-за пояса широкий нож.
Раничев покоробился и неожиданно предложил самолично взяться за это дело.
– Давай, – напряженно вглядываясь в селение, махнул рукою пират. – Балтазар, подстрахуй.
Тот, что с ножом, кивнул и оскалил желтые зубы. Ну и рожа была у этого Балтазара – самодовольная, гнусная, с выбритым подбородком и длинными вислыми усами, на чисто выскобленной макушке – серый тюрбан. Довершали картину грязная шерстяная рубаха с жилеткой и широкие малиновые штаны-шаровары.
Приняв швартовы, парень что-то громко спросил по-арабски, видно, о родиче. Нифонт лишь улыбнулся и снова помахал рукою. Пацан недоуменно округлил глаза… Спрыгнувший с палубы Раничев, резко заломил ему руку, увидев, как Балтазар недовольно убрал нож. Слабый крик подростка утонул в гомоне чаек. Миг – и парень уже был в трюме, вытянутый с причала сильными руками гребцов.
– Один есть, – цинично усмехнулся кто-то. – Вот бы еще захватить женщин!
– Захватим, Хосе! Обязательно захватим, – захохотал стоящий рядом пират в расползающемся по ниткам рубище. – Теперь, братец ты мой, у нас будет все! Вкусная еда, красивая одежда, женщины – какие только пожелаешь.
– Те трое. – Четко отслеживающий обстановку Нифонт показал рукой на чинящих сети подростков.
Бритоголовый Балтазар и еще трое гребцов, одетых в длинные арабские накидки-джелаббы, быстро пошли вдоль по причалу. Скрипевший под их ногами узкий настил из тонких досок давно прогнил и явно требовал починки. Нарочито громко переговариваясь и смеясь, пираты поравнялись с мальчишками…
– Эй, парни, не знаете, дома ли мулла? – по-арабски спросил идущий за Балтазаром разбойник.
– Мулла? – Ребята оторвались от сетей, подошли ближе, закрытые от лишних взглядов односельчан желтоватыми кустами дрока – это и нужно было пиратам. – Наверное, дома, где ему еще быть?
– Нет, Али, он, кажется, собирался навестить дядюшку Джабраила…
– А что Хасан так долго не идет?
– Удачно ли продали шерсть?
– Удачно. – Ухмыльнувшись, Балтазар ловко воткнул нож в сердце ближайшему подростку, на смуглом лице которого внезапно возникла гримаса удивления и боли. Пошатнувшись, парень побледнел и тихо повалился на землю, осторожно поддерживаемый Балтазаром. Другие пираты к тому времени проворно справились с остальными – одного подростка зарезали, а другому просто сломали шею. Все тихо, спокойно, несуетливо – можно было считать, что дерзкий рейд начался вполне удачно.
Сделав свое дело, пираты махнули рукой остальным, и разбойники, оставив для охраны корабля нескольких человек, быстро вошли в селение.
Она оказалась не очень-то большой, деревушка Эль-Кайиса, всего-то с десяток домов, окруженных глухими оградами, – жилища рыбаков и земледельцев. Пиратов вообще-то опасались, но не так чтобы очень. Тем более никто не ждал их в период штормов, да и маскировка сделала свое дело. Первые три дома вообще не оказали никакого сопротивления – на стук без особых вопросов открывали ворота, ну а уж дальнейшее было делом техники. Опытный Нифонт выставил тайные схроны в кустарнике на околице деревни – там и перехватили бегущих, не ушел ни один. А тем временем в селении шла пожива. Буднично, по-тихому, без эксцессов, если не считать нескольких убитых сельчан.
Раничев и еще один пират – молодой узколицый парень, флорентиец Джакопо – по заданию Нифонта расположились у минарета. Ждали… Нифонт им так и велел – сидеть и ждать, вдруг да кто-нибудь попытается поднять селение на оборону, впрочем, вряд ли уже кто на такое решился бы – момент был упущен. Так что Раничев и Джакопо, по-тихому пошарив по двору, обнаружили прячущегося в кустах муэдзина – костлявого, тощего старика в белой чалме – и теперь Иван с помощью сносно владеющего арабским флорентийца допытывался о «Детях Ваала». Впрочем, пока без особого успеха – едва заслышав о Ваале, муэдзин повалился на землю и, в страхе закрыв глаза, принялся громко причитать.
– Он говорит – это страшные люди, «Дети Ваала», – перевел Джакопо. – Они появляются с ветром.
– То есть как это – с ветром? – переспросил Иван. – И где именно появляются?
Флорентиец быстро заговорил по-арабски, потом обернулся к напарнику:
– Он не знает, говорит – сам никогда их не видел, только слышал всякие ужасы… В соседней деревне они украли двух мальчиков из хороших семейств… говорят, принесли в жертву.
– Вот как? – Раничев задумался. – А больше он ничего про этих «детей» не знает?
В этот момент с улицы донесся девичий визг. Иван с Джакопо переглянулись и, велев старику-муэдзину ждать, выглянули в ворота. Раничев, конечно, был наслышан об образе жизни пиратов, да и вообще несколько акклиматизировался в этом жестоком веке, тем не менее не только его, но и флорентийца покоробила открывшаяся перед глазами картина. Один из самых жестоких пиратов – бритоголовый здоровяк Балтазар – тащил на веревке молодую, абсолютно голую девушку, время от времени подгоняя ее ударами плети. Девчонка кричала от боли. На спине и плечах ее вздулись кровавые полосы.
– Ах ты, сучка! – брызжа слюной, кричал пират. – Я тебе покажу, дрянь! Покажу…
– Э, Балтазар! – крикнул ему Джакопо. – Что сделала тебе эта девка?
– Что? – Балтазар оглянулся, маленькие глазки его были налиты кровью. – А, это вы… – Он опустил плеть. – Моя добыча! Что хочу, то и делаю.
Позади него, из узенькой улочки, выбежали несколько разбойников с окровавленными саблями в руках. Увидев приятеля, они что-то насмешливо закричали, Балтазар скривился и, отмахнувшись, погнал девку дальше.
– Вот гад, – в сердцах бросил Раничев. – Так ведь он ее и до смерти забьет.
– Так Балтазар того и хочет, – остановился один из пиратов. – Не знаете, что с ним приключилось? Нет? Ха! Ребята, они еще не знают. Так вот, послушайте. Наш храбрый Балтазар ворвался в чей-то гарем, выбрал себе там самую молодую и красивую девку – вы ее видели – велел ей раздеться… а она ка-ак даст ему промеж ног! Вот Балтазар и таскает ее по улице, учит уму-разуму. Сказал – натешусь, прибью.
