— Тот факт, что няня, пришедшая к Мэтью, была простужена и плохо себя чувствовала, не заставил вас встревожиться и хотя бы позвонить нанимательнице? — спросила Дин.
— Нет… — Зан казалось, что она погружается в некое болото, в котором все сказанное ею звучит как ложь. — Нине Элдрич очень не понравилось бы, если бы я напомнила ей о встрече.
— Как часто вам приходилось ждать ее с час или более того? — спросила Дин.
— Случалось и дольше.
— Но разве не было бы разумным позвонить ей и спросить, не ошиблись ли вы относительно времени и места встречи?
— Она назначала их сама, и я это знала. Таким персонам, как Нина Элдрич, нельзя напоминать об их ошибках.
— Значит, вы сидели или стояли там час или больше, прежде чем она наконец вам позвонила?
— Я просто работала над эскизами и фотографиями античной мебели и канделябров, которые собиралась ей показать. В нескольких случаях я еще и сама не сделала выбор. Так что время прошло быстро.
— Насколько я понял, в доме в тот момент почти не было мебели? — заметил Коллинз.
— Карточный столик и два складных стула, — подтвердила Зан.
— Значит, вы просидели за карточным столом более часа, разбираясь в своих эскизах?
— Нет. Я поднялась наверх, в хозяйскую спальню на третьем этаже. Я хотела еще раз осмотреть ее и проверить, как выбранные мною орнаменты будут смотреться в ярком солнечном свете. Припомните, день-то был необычайно теплым и ясным.
— Вы бы услышали, находясь на третьем этаже, если бы именно в это время пришла миссис Элдрич? — спросила Дженнифер Дин.
— Она увидела бы мои папки, лежащие на столе, как только перешагнула бы через порог, — сказала Зан.
— У вас был ключ от ее дома, мисс Морланд?
— Конечно. Ведь предполагалось, что я буду декорировать его сверху донизу. Я несколько недель регулярно приходила туда.
— То есть вы достаточно хорошо познакомились с домом, верно?
— Думаю, это очевидно, — огрызнулась Зан.
— В том числе и с подвалом вместе со второй кухней, винным погребом и кладовой. Вы предполагали как-то отделывать и ее тоже?
— Там было огромное темное пространство, практически недоступное. Нечто вроде полуподвала, куда можно было попасть через дверь в дальнем конце винного погреба. Но в доме имелось и множество других мест, куда более удобных для хранения разных вещей. Я предполагала покрасить то помещение, сделать в нем хорошее освещение и установить полки, чтобы там можно было держать всякую ерунду вроде коньков и лыж внуков миссис Элдрич.
— В кладовой можно было устроить отличный тайник, если бы кому-нибудь вздумалось спрятать что-то или кого-то, ведь так? — спросила Дженнифер Дин.
— Не отвечайте на этот вопрос, — мгновенно приказал Чарли Шор.
Но Билли Коллинза это как будто не обеспокоило, и он спросил:
— Мисс Морланд, когда вы вернули ключи миссис Элдрич?
— Примерно через две недели после исчезновения Мэтью. Именно тогда она прислала мне записку о том, что думает, будто потрясение из-за похищения Мэтью наверняка слишком сильное. Вряд ли я справлюсь с большой работой.
— В течение этих двух недель вы продолжали думать, что получите заказ?
— В общем, да.
— Могли вы его действительно выполнить, учитывая исчезновение сына?
— Да, я смогла бы сделать эту работу. На самом деле мне кажется, что именно сосредоточенность на задании и помогла мне сохранить рассудок.
— Значит, вы продолжали бывать в том пустом доме после похищения сына?
— Да.
— Вы ходили туда, чтобы повидаться с Мэтью?
Зан стремительно поднялась и резко спросила:
— Вы что, с ума сошли? Вы о чем говорите? Вы действительно думаете, что я похитила собственного сына и спрятала в подвале?
— Зан, сядьте, — решительным тоном произнес Чарли Шор.
— Мисс Морланд, как вы сами много раз повторяли, это очень большой городской дом. Почему вы решили, что мы думаем, будто вы прятали Мэтью именно в подвале?
— Потому что вы именно это и предполагаете! — закричала Зан. — Вы меня обвиняете в том, что я похитила собственного сына, привезла его в тот дом и спрятала там! Вот только зачем вы зря тратите время? Почему не ищете того, кто соорудил эти фотографии, подстроил все так, будто это я уношу Мэтью? Вы что, не понимаете, что только так можно найти моего сына?
Детектив Дин тоже повысила голос:
— Мисс Морланд, наши эксперты очень тщательно изучили фотографии! Они не сооружены, как вы выражаетесь. Эти снимки не фотомонтаж!
Как ни старалась Зан, ей не удалось подавить рыдания, от которых содрогнулись ее плечи.
— Значит, кто-то гримируется, сознательно изображает меня! Но почему, зачем? — кричала она. — Почему вы не слушаете? Бартли Лонг ненавидит меня. Я стала мешать ему с той самой минуты, как начала свое дело! К тому же этот бабник пытался ко мне подъехать, когда я у него работала! Он последняя дешевка, не выносит отказов! Это еще одна причина к тому, чтобы меня ненавидеть!
Ни Коллинз, ни Дин ничем не показали своих чувств.
Потом, когда Зан закрыла ладонями заплаканное лицо и сумела отчасти справиться со своей реакцией на безжалостные вопросы, Дженнифер Дин сказала:
— Мисс Морланд, это новый факт в вашей истории. До сих пор вы ни разу не упоминали о том, что Бартли Лонг домогался вас в сексуальном смысле.
— Не упоминала, потому что не думала тогда, что такое может быть важно. Это всего лишь малая часть общей картины.
— Зан, как часто после смерти ваших родителей у вас случались обмороки и провалы в памяти? — спросил Коллинз, голос которого на этот раз звучал тепло и сочувственно.
Зан попыталась утереть слезы, понимая, что детектив, по крайней мере, не является ее врагом, и ответила:
— Да у меня полгода все перед глазами расплывалось. Потом я начала приходить в себя, мыслить ясно и тогда поняла, что была несправедлива к Теду. Он терпел все эти мои приступы слезливости, то, что я целыми днями валялась в постели, проводил со мной вечера, когда ему следовало встречаться с клиентами, бывать на разных мероприятиях и так далее… Когда руководишь рекламным, точнее, пиарным агентством, нельзя пренебрегать своими обязанностями.
— Когда вы ему сказали, что уходите от него? Сразу, как только это решили?
— Я знала, что он будет слишком сильно тревожиться за меня и постарается отговорить, убедить, поэтому просто нашла маленькую квартирку. У моих родителей была страховка, небольшая, на пятьдесят тысяч долларов, но она давала мне некую гарантию нового начала. Я говорю об открытии своего бизнеса. Еще я взяла маленькую ссуду в банке.
