— Ну, всякий может выйти из себя. — И хотя голосее дрожал, а в глазах стояли слезы, Джереми, казалось, немного успокоился.
— А потом я решил, что, может быть, все даже клучшему. — Его голос звучал устало. — Я подумал, что если девушки еенайдут, они поймут, что им лучше уехать. Я ждал, что они это сделают. Я умеюждать.
Он пристально смотрел мимо нее, в глубь леса. Сердце уМэри-Линетт бешено стучало. Она ухватилась за возможность взглянуть на Эша.
«О боже, он совсем не шевелится! И так много крови. Яникогда не видела так много крови».
Она вращала запястьями взад-вперед, пытаясь ослабить узел.
— Я наблюдал за ними, но они не уезжали, —продолжал Джереми. Мэри-Линетт поспешила перевести взгляд на него. —Вместо этого туда пришла ты. Я слышал, как Марк и Джейд разговаривали в саду.Джейд сказала, что ей здесь нравится. И тогда… я не выдержал и наделал шума, иони услышали меня.
Лицо Джереми изменилось. Оно стало преображаться прямо наглазах у Мэри-Линетт. Скулы раздвинулись, нос и рот выдались вперед. Бровислились в одну прямую полосу, и между ними появилась шерсть. Мэри-Линеттвидела, как вырастает каждая шерстинка, темная на фоне бледной кожи.
Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Что-то не так, Мэри-Линетт?
Он встал, и Мэри-Линетт увидала, что его тело тожеизменилось. Это было все еще человеческое тело, но слишком тонкое, какое-товытянутое.
— Все в порядке, — шепотом произнесла Мэри-Линетт.Отчаянным усилием она рванула веревку и почувствовала, что та скоро соскользнетс одной руки.
Есть! Теперь нужно отвлечь его, нужно, чтобы он не бросилсяна Эша…
— А что дальше? — спросила она, едва дыша. —Что было потом?
— Я решил отправить им послание. На следующую ночь явернулся за козой, но там были вы с Марком. Вы убежали от меня в сарай.
Он придвинулся ближе, лунный свет упал ему на глаза иотразился в них. Блеснули оранжево-зеленые зрачки…
Мэри-Линетт смотрела во все глаза.
«Та тень на лесной поляне… Я видела эти глаза: это были неглаза койота, это были его глаза. Он преследовал нас повсюду».
От одной этой мысли ее бросило в дрожь. Но потом онапредставила себе еще более жуткую картину: как он убивает козу, спокойно иметодично, как он готовит это «послание».
«Так вот почему он не съел ее печень и сердце. Он убил козуне потому, что был голоден, к тому же убил необычно для оборотня.
Джереми не оборотень, он совсем не похож на оборотней, каких описывала Ровена. Он не благородное животное, которое охотится, чтобы есть.Он — бешеный пес.
Прав оказался только Эш. Неспроста он рассказывал свойанекдот о бешеном оборотне…»
— Знаешь, ты такая красивая, — внезапно сказалДжереми. — Я всегда так думал. Мне нравятся твои волосы.
Он смотрел Мэри-Линетт прямо в лицо. Она различала поры наего коже с появляющимися из них жесткими волосками. И еще она ощущала его запах— дикий запах зверинца.
Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, и напальцах его оказались темные толстые когти. Мэри-Линетт казалось, что у нееглаза вылезают из орбит от страха.
«Не молчи, скажи что-нибудь. Не показывай, что боишься».
— Ты знал, как убили мужа миссис Бердок? —спросила она.
— Она сама мне рассказывала когда-то давно, —рассеянно ответил Джереми, продолжая перебирать пальцами ее волосы. Он ужеизменился настолько, что его речь с трудом можно было разобрать. — Яиспользовал маленькие палочки от моих моделей. Ты ведь знаешь, что я занимаюсьмоделированием. А еще черный ирис — для него. Для Эша. — Джереми произнесэто имя с лютой ненавистью. — Я увидел его в тот день в этой дурацкойфутболке. Клуб «Черный ирис»… Мой дядя когда-то принадлежал к нему. Дядю тамдержали за существо второго сорта.
Его глаза находились на расстоянии дюйма от глаз Мэри-Линетт.Внезапно он провел когтем по ее уху. Почувствовав внезапный прилив сил, онасделала яростный рывок, и одна ее рука освободилась. Мэри-Линетт замерла встрахе, что Джереми это заметит.
— Я бросил козу на крыльцо и убежал. — ЛаскаяМэри-Линетт, Джереми произносил слова тихо и как бы нараспев. — Я знал,что вы все были там. Я словно обезумел, я убил лошадь и все продолжал бежать. Яразбил вдребезги окно бензоколонки. И собирался ее сжечь… но решил подождать.
«Да, да и да! — подумала Мэри-Линетт, осторожноосвобождая второе запястье, не отрывая взгляда от бешеных глаз Джереми и ощущаяего звериное дыхание. — Да, конечно, это был ты, и мы слышали, как тыубегаешь. И ты не провалился в дыру на крыльце, потому что ты знал о ней,потому что ты сам чинил это крыльцо. И именно ты разбил окно: кто еще могненавидеть бензоколонку, как не работающий на ней?»
Наконец она освободила второе запястье от веревки. Еезахлестнула волна неистового ликования, но она следила за выражением своеголица и продолжала сжимать руки, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Онбыл таким сильным и таким быстрым… Если она просто набросится на него, у неенет шансов.
— А сегодня вы все вместе приехали в город, —продолжал Джереми, спокойно заканчивая свой рассказ. Глядя на это существо, ужестоль мало похожее на человека, трудно было поверить, что говорит именнооно. — Я подслушал ваш разговор, я знал, что он хочет тебя и постараетсяпревратить в вампира. Я должен тебя защитить.
— Я знаю, что ты хочешь защитить меня, Джереми. Я верютебе, — проговорила Мэри-Линетт почти спокойно.
Она прижималась спиной к морщинистому стволу дерева. Как жеей справиться с ним, если под рукой нет даже палки? А если бы и была, дерево негодится. Ведь он не вампир.
Джереми отступил назад. Мэри-Линетт почувствовала облегчение— но всего на короткую секунду. Затем она с ужасом увидела, что он срывает ссебя рубашку, а под ней… под ней вместо кожи волчья шкура, подрагивающая отпрохладного ночного воздуха.
— Я шел вслед за вами. Это я поджег твою машину, чтобывы не смогли уехать, — сказал Джереми. — Я слышал, как ты сказала,что хочешь стать вампиром.
— Джереми, это был просто разговор…
Он продолжал, словно не слышал ее:
— Но это ошибка. Оборотни гораздо лучше. Ты поймешьэто, когда я тебе покажу. Луна так красива, когда ты — волк.
Господи! Так вот что он имел в виду, когда говорил, чтозащитит ее, что все объяснит ей! Он собирается превратить ее в кого-то,подобного себе.
«Я должна защищаться. Ровена говорила, что оборотня можноодолеть только серебром, так что легенда о серебряных пулях, должно быть,верна. Но у меня нет серебряной пули. Или хотя бы серебряного кинжала…
