Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Нож в бочке для воды разыскали довольно быстро. Денис признал себя его владельцем и был задержан.
Тапки Катарины не нашли, и Елена голову сломала: почему так получилось?!
Нельзя сказать, что обувку она запрятала очень уж тщательно. В самый раз, чтоб подозрений в чужом умысле не вызвать. Дом Катарины перевернули вроде бы вверх дном, когда на колючей ветке шиповника обнаружили сухой обрывок прозрачной ткани… Обшарили каждый шкаф, сунули нос везде, где только можно…
Но тапки так и не нашли.
Вечером, когда Катарина и Павел сидели у Веры Анатольевны, Елена прошла в их дом, раскрыла хозяйственный шкафчик и испытала сильнейший шок: под связкой рыхлых веревочек швабры не было никакого пакета с Катиными тапками. Пустой угол. И куча химии на полках.
Она чуть в обморок не грохнулась, сидя на корточках перед шкафом. Первой мыслью было: «Катарина меня видела! Видела, как я пробралась в ее дом, положила что-то в шкаф под лестницей, проверила его и перепрятала улику. А это значит, она видела ВСЕ. Из окна ее мансарды открывается прелестный вид на водяную бочку.
Неужели Катька, заподозрив, что Серафима отправится на приступ Дениса, сидела в мансарде и подглядывала?!
Неужели видела ВСЕ?!
Невероятно.
Невозможно.
Денис молчит о свидании с Серафимой, поскольку умный мальчик: дочь хозяина в домике молодого холостого работника – мотив. У Катарины нет такого повода, она должна была растрезвонить всему свету: тишайшая больничная мышь зарезала супруга!
Но она молчит.
И это неправильно.
Тапки обнаружил Павел? Испугался, что жену могут обвинить в убийстве брата, и перепрятал тапки, испачканные кровью?
Но куда?! И почему сидит сейчас у постели матери вместе с убийцей и ведет себя так, словно Катенька огорчена наравне со всеми? Мило и обходительно успокаивает женщин, потягивает коньячок.
Получается – не Павел.
Получается – Лидия.
Только она могла полезть в хозяйственный шкафчик, сразу же, как хозяйка приняла обратно ее и Васю. Только она могла, проверки ради, пересчитать все порошки, сантехнические гели и швабры. (А вдруг зараза Ларка что-то прихватила из ее арсеналов?) Только она могла найти повод для молчания.
Шантаж.
Так-так. Лидочка у нас решила подработать?
Или к хозяйке подлизаться? «Катариночка, я тут ваши окровавленные тапочки нашла. Но как преданная домработница решила их в милицию не сдавать.»
Может быть, может быть. И даже наверняка. Лидку недавно вышибли из этого дома, так что теперь она сто раз подумает, прежде чем сделает.
Интересно другое: всплывут ли эти тапки вообще когда-нибудь? Лидка их предложит выкупить, тихонько выбросит или оставит до поры до времени, как аргумент давления на сумасбродную хозяйку?
Задача. И о тапках, пожалуй, лучше временно забыть. Успокоиться, подождать развития событий и не терять надежды: хохлушка Лида шантажист неопытный, может проколоться. Катарина дамочка с фанабериями, такая шантажистку-поломойку с землей сровняет, могилы не оставит.
Как в этом случае поведет себя кухарка?
Неизвестно. Может утереться, а может и дел наворотить – «обидно, да?».
Так что подождем. Торопиться некуда. В убийстве заподозрен садовник. Никаких улик против настоящего убийцы нет. Пожалуй, наиболее здраво будет сейчас заняться Верой Анатольевной».
Особенной жалости к сраженной горем матери у Лены не было. Чуть-чуть рассудочного сочувствия, не более: уход за приболевшей свекровью надлежит соблюсти на высочайшем уровне. Угрызений совести не наблюдалось вовсе: каждый получает по заслугам. Жаль, что Катарине пока удается ускользнуть от подозрений, но лиха беда начало. Лида все же не гений интриги, не гигант интеллекта. Так – поварешка при фартуке.
Все усилия Елена направила на заботу о свекрови. Дневала и ночевала в старом доме, вела себя как преданная дочь, кормила с ложечки.
Оказывается – зря.
Три дня спустя, едва немного оправившись, Вера Анатольевна вызвала к себе старинную приятельницу по школьным временам. Крепкую ширококостную бабку с цепким взглядом и умением задавать пренеприятнейшие вопросы. Звали бабку Надежда Прохоровна, и, в отличие от Веры Анатольевны, на звание постаревшей городской элиты старуха не тянула абсолютно. Простонародная заносчивая бабка с манерами фабричного завхоза.
Но появление этой простецкой старухи вызвало шок почище запропавших тапок.
Елене показалось — ей нашли замену. Надутая и важная Надежда Прохоровна хозяйкой прогуливалась по территории, шушукалась с Верочкой и совала крупный ноздреватый нос в каждую щелку. В первую же минуту знакомства с вредной бабкой Елена узнала: свекровь пригласила старую подругу пожить немного на природе. И посчитала этот факт предвестием ОТСТАВКИ.
Совсем не случайно свекровь поселила Наденьку в той самой комнате на втором этаже, с которой началось восхождение Елены. Совсем не просто так приказала быть откровенной и любезной с потенциальной приживалкой. Вера Анатольевна вызвала ровесницу. Наперсницу. Подругу по юным дням и общим воспоминаниям. Решила доживать век с однолеткой.
Кошмар! Сказать по совести, последний вечер с Геной на шашлыках дался Елене легче, чем первые часы с носатой бабкой. Каждой клеточкой тела, каждой порой она чувствовала опасность, исходившую от хитроумной грымзы. Любое ее слово взвешивала и перепроверяла – искала подвох, подсказку, намек на предстоящую отставку.
И потеряла голову.
Несколько дней готовила тишайше въедливую речь: «Ах, Вера Анатольевна, прощайте, я больше не нужна. Зачем я вам? Я вам никто». Продумывала каждую фразу, готовила слезные реплики.
И сорвалась. На нервах выпалила Вере Анатольевне какую-то глупость про варенье, в результате получила скачок давления свекрови и хитроумный намек простонародной бабки:моя племянница так хорошо уколы ставит.
Вот это неожиданность.
Неужто сверстницы уже решили доживать век вместе?! Старуха даже собирается какую-то племянницу на место Лены вызвать?!
Неужто все, все, все напрасно?!
Страх лишиться дома и кормушки заставил действовать решительно.
Так просто женщину, убившую собственного мужа, им не взять.
Елена съездила в супермаркет, купила огромный нарядный торт и подгадала время так, чтобы ее возвращение увидели девочки из соседнего дома. (Старшая из сестер Анфиса каждый вечер, примерно в семь тридцать, висела на чугунных завитках ворот, поджидая возвращения с работы матери.) Красноречиво покачала перед непоседой прозрачной коробкой с кремовыми завитками и осталась в уверенности: сегодня вечером Анфиса, Майя и Женя придут на чаепитие к дому Веры Анатольевны.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
