Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Откуда к вам пришло письмо?
– Из Стайлз-Корт.
– Тот же адрес, куда вы отослали пакет?
– Да.
Сэр Хэвиуэзер накинулся на него, как хищник на свою жертву:
– Откуда вы знаете?
– Я… я не понимаю.
– Откуда вы знаете, – повторил защитник, –что письмо к вам пришло из Стайлз-Корт? Вы обратили внимание на почтовыйштемпель?
– Нет… но…
– О! Вы не обратили внимания на почтовый штемпель и темне менее утверждаете, что письмо пришло из Стайлз-Корт! Собственно говоря, этомог быть любой почтовый штемпель?
– Д-да…
– Значит, письмо могло быть отправлено откуда угодно?Например, из Уэльса?
Свидетель признал такую возможность, и сэр Эрнст выразилудовлетворение.
Элизабет Уэллс, младшая горничная Стайлз-Корт, рассказала,как, отправившись спать, вдруг вспомнила, что закрыла парадную дверь на засов,а не только на замок, как об этом просил мистер Инглторп. Она спустилась вниз,чтобы исправить свою ошибку. Услышав слабый шум в западном крыле дома, глянулав коридор и увидела, как мистер Джон Кавендиш стучал в дверь миссис Инглторп.
Сэр Хэвиуэзер расправился с Элизабет Уэллс очень быстро. Подбезжалостным натиском его вопросов она стала безнадежно себе противоречить, исэр Эрнст с довольной улыбкой на лице опустился на свое место.
Затем давала показания Анни. Она рассказала о стеариновомпятне на полу и о том, что видела, как подсудимый нес кофе в будуар миссисИнглторп.
После этого был объявлен перерыв до следующего дня.
Возвращаясь домой, Мэри Кавендиш горячо возмущаласьповедением обвинителя:
– Отвратительный человек! Какую сеть он сплел вокругмоего бедного Джона! Как он искажает даже самый незначительный факт, изменяяего до неузнаваемости!
– Вот увидите, – старался я ее успокоить, –завтра все будет иначе.
– Да-а, – задумчиво произнесла она и вдруг понизилаголос: – Вы не думаете?… Конечно же, это не мог быть Лоуренс… О нет! Этого неможет быть!
Я и сам был озадачен и, оставшись наедине с Пуаро, спросил,что он думает о действиях сэра Эрнста, куда тот клонит.
– О-о! Этот сэр Эрнст – умный человек, – спохвалой отозвался Пуаро.
– Вы думаете, он уверен в виновности Лоуренса?
– Я не думаю, что он в это верит. Мало того,сомневаюсь, что его вообще что-либо заботит. Нет! Он просто пытается создатьнеразбериху в головах присяжных, чтобы они разделились во мнениях, будучи не всилах понять, кто из братьев это сделал. Он пытается создать впечатление, чтопротив Лоуренса есть столько же улик, сколько и против Джона… И я далеко неуверен в том, что это ему не удастся.
Когда на следующий день заседание суда возобновилось, первымв качестве свидетеля был приглашен инспектор криминальной полиции Джепп. Егопоказания были четкими и ясными. Сообщив о предшествовавших событиях, онпродолжил:
– Действуя согласно полученной информации,суперинтендант Саммерхэй и я обыскали комнату подсудимого, когда онотсутствовал. В его комоде под стопкой нижнего белья мы обнаружили следующиепредметы: во-первых, пенсне в золотой оправе, подобное тому, какое носит мистерИнглторп, – оно представлено здесь в качестве улики; во-вторых, вот этумаленькую бутылочку.
Помощник аптекаря тотчас же подтвердил, что это тот самыймаленький медицинский пузырек из синего стекла, содержавший несколько белыхкристаллических гранул. Наклейка на бутылочке гласила: «Стрихнина гидрохлорид.Яд».
Другая улика, обнаруженная детективами, представляла собойпочти чистый кусок промокательной бумаги, вложенный в чековую книжку миссисИнглторп. При отражении в зеркале можно было прочитать: «…в случае моей смертия оставляю все, что мне принадлежит, моему любимому мужу, Алфреду Инг…» Этаулика бесспорно свидетельствовала о том, что уничтоженное завещание былосоставлено в пользу мужа усопшей леди. Затем Джепп предъявил обгоревший кусочекплотной бумаги, извлеченный из камина. Все это вместе с обнаруженной на чердакечерной бородой подтверждало показания Джеппа.
Однако предстоял еще перекрестный допрос.
– Когда вы обыскивали комнату подсудимого? –спросил сэр Эрнст.
– Во вторник, двадцать четвертого июля.
– Точно через неделю после трагедии.
– Да.
– Вы сказали, что нашли эти два предмета – пенсне ибутылочку – в комоде. Он не был заперт?
– Нет.
– Вам не кажется невероятным, что человек, совершившийпреступление, прячет улики в незапертом комоде, где любой может их обнаружить?
– Он мог спрятать их в спешке.
– Но вы только что сказали, что прошла целая неделя содня трагедии. У подсудимого было достаточно времени, чтобы убрать и уничтожитьэти улики.
– Возможно.
– Тут не может быть никаких «возможно»! Было или небыло у него достаточно времени, чтобы убрать и уничтожить улики?
– Было.
– Нижнее белье, под которым вы обнаружили улики, былотолстым или тонким?
– Толстым.
– Иными словами, это было зимнее белье. Совершенноочевидно, что подсудимый вряд ли подходил к этому ящику комода в последнеевремя, не так ли?
– Возможно, нет.
– Будьте любезны ответить на мой вопрос. Стал быподсудимый в самую жаркую неделю лета открывать ящик, содержащий зимнее белье?Да или нет?
– Нет.
– В таком случае не считаете ли вы вероятным, чтообнаруженные вами предметы были положены туда кем-то другим и что подсудимый обэтом не знал?
– Я так не считаю.
– Однако это возможно?
– Да.
– Это все!
Затем последовали показания свидетелей о финансовыхзатруднениях, которые постигли подсудимого в конце июля… о его интрижке смиссис Рэйкс… Бедной Мэри при ее гордости, вероятно, было очень горько все этослышать! Эвлин Ховард была права, хотя ее враждебное отношение к АлфредуИнглторпу не позволило ей сделать правильные выводы.
Потом для дачи свидетельских показаний пригласили ЛоуренсаКавендиша. На вопросы мистера Филипса он ответил, что ничего не заказывал вфирме «Паркинсонс». И вообще 29 июня находился в Уэльсе.
Подбородок сэра Эрнста незамедлительно воинственновздернулся вверх.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
