Возле оазиса оказалось, что меня ограбили. Коней не было.
Глава 12
В то время, пока десяток Мангута искал в бескрайней степи дорогу на Пять Пальцев, Улахан Тойон решил закончить допросы носителей блях со знаками мятежников, которых выловили на границе. Зараза проникла в ряды ближних тойона, а это выводило Тыгына из равновесия.
И вот, когда у преступников пятки были поджарены, суставы вывернуты, кости переломаны, Тыгын смог подвести первые итоги открывшейся ему картины заговора против Старших родов, против всего порядка Большой Степи и, самое главное, против Законов Отца-основателя. Хотя многое было ещё неясно, но размах заговора обескураживал. И, если бы не глупость комиссаров из Харынсыта, то Тыгын так и был бы в неведении о происходящих событиях. Когда из Тагархая приехал Айдар, стало понятно и другое. Бээлбэй после побега убежал в дом третьей жены советника Улахан Тойона Эллэя. Вскоре после его появления началась суета. Гонцы помчались во все стороны. Айрат хотел устроить слежку, но его заметили и организовали погоню. Понятно стало то, что в заговоре участвуют и приближенные тойона Эллэя, а сам он ничего не предпринимает, чтобы навести порядок на своей территории. От других Улахан Тойонов тоже вестей не было, молчал пока и сын Тыгына, Айсыл. Исчезли соглядатаи, которые были посланы, чтобы следить за странными купцами. Многое было неясно, но Тыгыну и этого было достаточно. Когда вернулся с охоты Данияр, тойон устроил ему выволочку в узком семейном кругу.
— Но, отец, — пытался оправдываться Данияр, — у нас же всё спокойно! Никто не бунтует, от налогов не скрывается, разбойники не шалят.
— То, что твоего отца чуть не убили на землях рода Чёрного Медведя, тебя не насторожило. То, что разбойники, которые никогда не успокаивались, вдруг притихли — тоже. Желтые повязки прячутся по углам и потихоньку вербуют себе сторонников, а ты ничего не видишь. Ты видишь только девок, бузу и охоту. С завтрашнего дня, берешь сотню бойцов и едешь вместе с Талгатом! Старший будет Талгат, и не вздумай мне брыкаться. Ищите! Все, что необычно, всё, что странно — вот что тебя должно беспокоить. Нарыв тоже незаметен, но когда у тебя вскочит чирей на заднице — обычно бывает поздно.
Рассерженный Тыгын вызвал Талгата.
— Завтра с Данияром поедете вслед за Мангутом. Ты старший. Всех подозрительных лиц, невзирая на возраст, пол, заслуги и звание, а особенно, у кого найдёте бляхи — допрашивать на месте. Узнавать с кем связан, у кого получает задания, и всё такое. Потом находите следующего по цепочке, допрашиваете — и дальше. Связь будешь каждый день держать с Бэргэном, он займётся городом. На слишком мелкие отряды не разбивайтесь, надо проверить, что делается у Пяти Пальцев.
Повешенных беев уже сняли, чтобы они не оскорбляли взор Великого Тойона, а прочие начальники, которые считали, что отделались легко, получили наказ от Кривого Бэргэна. Им предписывалось выяснить, есть ли в их аулах и улусах кружки или ячейки и немедленно донести ему, Бэргэну. Если у кого в ауле или кишлаке после этого найдутся мятежники, то смерть придет к ним ночью. Напугав, таким образом, всех до полусмерти, Бэргэн пошел к Тыгыну. Он не осуждал беев. Каждый из них видел всего лишь часть картины и не придавал ей значения. Ну, подумаешь, люди собираются, ну, подумаешь, разговаривают. Не буянят, не нарушают порядок. И то, что к ним периодически приезжают разные подозрительные личности — тоже ничего удивительного. Разве запретишь людям ездить друг другу в гости? Но порядок есть порядок, сказано — докладывать, значит надо докладывать. Бэргэн никогда бы не стал десятником личной охраны Улахан Тойона, если бы обсуждал его приказы.
Тыгын пригласил купца Кэскила на беседы про его путешествия. Его больше всего интересовало, что за странные купцы мотаются по городам. Однако купец ничего сказать не смог. Купца, как купцы, может быть с виду и неприятного вида и вызывающего поведения, но торгуют как все, в основном продают шёлк, скупают зерно. Только вот откуда они берут шёлк — неизвестно, все мастерские известны и товар уходит через проверенных торговцев. И куда исчезает зерно, он тоже не знает. Ещё в городе Тагархае ходят слухи, что Улахан Тойон совсем ослаб и скоро назначит наследника.
К этому времени у Тыгына всё перемешалось в голове. И абаасы, и Магеллан, и купцы, и комиссары. Не сходилось в одну точку. Непонятны были цели заговорщиков. Одни говорили, что вся власть будет принадлежать советам, которые изберёт народ. Но советов нет, кто же тогда устраивает мятеж? Другие говорят, что всё у богатых надо отобрать и разделить. Кто посмеет отбирать и кто будет делить? Странный бунт затевают. Раньше были восстания. И все бунтовщики — это, в основном, главы степных родов. А вот крестьяне, ремесленники и другие оседлые никогда не бунтовали. А сейчас бунт зреет среди всех сословий. Раньше восстания всегда подавляли, вырезали мятежников целыми родами, включая женщин и подростков. Исключение составляли дети, кто не доставал до оси телеги. А сейчас? От таких мыслей настроение окончательно испортилось. А тут ещё донесли, что любимая внучка с недостойным встречалась. Была бы жива её мать, так можно было как-то намекнуть, что девушке действительно подобает, а что нет. А бестолковый папаша сидит в Алтан Сарае, и от него нет вестей.
* * *
Отряд Мангута через три дня пути, к вечеру, прибыл в Хотон-Урях. Однако следов разрухи, как они ожидали, не было. Полузаброшенное село вопреки всем невзгодам жило, и непонятно почему. Оставив размышления о внезапном повышении благосостояния жителей села на потом, Мангут дал команду располагаться на отдых. Десяток с шумом и гамом завалился в караван-сарай, который давно должен был развалиться от старости, но каким-то образом ещё существовал. Снаружи, облезлый и неказистый, внутри он производил приятное впечатление. Судя по всему, недавно даже был произведён ремонт. Хозяин, совершенно седой тщедушный старик, одетый в засаленный потрёпанный халат, показал им, где располагаться Он спросил, что подать на ужин, и, выслушав пожелания, ушел куда-то в глубины своего заведения. В углу сидели четверо мужиков, уже изрядно пьяных. Мангут узнал двоих из них — это были парни из их полусотни, Эрхан и Ургел, которых Талгат посылал следить за купцами. Один из них посмотрел на Мангута, подмигнул с совершенно серьезным видом и мотнул головой в сторону выхода.
Мангут взял с собой молодого бойца, и они вышли из караван-сарая, чтобы составить об ауле своё мнение. Прошлись вдоль и поперек села, здороваясь с аксакалами, которые так же, как и всегда, сидели на лавочках возле дувалов. Оказалось, что к караван-сараю сзади пристроены новые склады и возле них Мангут увидел какое-то шевеление. Но ведь дорога разрушена, зачем здесь склады? Непонятно. Их догнал Эрхан, они зашли в конюшню, внимательно осмотрелись. Никого, кроме них не было.
— Хех, парни! Вы что здесь делаете? — спросил Мангут, — Как вы здесь оказались?
— Как Улахан Тойон приказал, так и пошли за ними, — стал рассказывать Эрхан. — Сначала издалека смотрели, как по дороге Отца шли, а потом пришлось отстать. Хотели кого-нибудь из них по-тихому прихватить и к Тойону увезти, но не смогли. Их слишком много. Мы смогли к ним устроиться в охрану, когда трое охранников заболели по дороге. Только это не охранники. Это бандиты. Сами кого угодно ограбят. И с каких пор купцы стали брать в охрану по десять человек? Двое, трое, не больше. И уста Мансур с ними. Похоже, уже не рад, что поехал. Охранники постоянно дочку задевают, того и гляди подол задерут, и ничего не сделаешь. А компания у них одна, что купцы, что охрана, басматчи. Они что-то подозревают насчет нас. Надо сматываться. Сейчас охранников двое. Пятеро только что ушли к Пяти пальцам, повезли что-то.
