— Она очень больна? — нерешительно спросила Филли.
— Она выздоравливает, — ответила Джейн. И она не солгала.
— Мы не должны шуметь, хихикать и играть на пианино. — Рыжеволосая девушка обиженно выпятила губу. — Так сказал мистер Хантли.
— Мы знаем, как вести себя тихо, — сказала Филли. — А я вообще могу стать незаметной.
Сердце Джейн заныло от боли.
— Пока сестра лорда Уикема поправляется, — решительно сказала она, — вы будете вести себя тихо и благопристойно. Но в остальном вам разрешается быть обычными девушками.
Они неуверенно посмотрели на Джейн.
— Можете мне верить. — Джейн не знала, как именно воспитывал этих девушек Кристиан. Но даже если она нарушила какой-то из наложенных им запретов, менять что-либо было поздно. Девушки нервно захихикали, а потом поспешили прочь.
Джейн без стука отворила дверь кабинета. С мужем ей и в голову не пришло бы осмелиться на нечто подобное.
Кабинет был залит солнечным светом, проникавшим сквозь большие окна. Кристиан сидел за столом. Солнечные лучи позолотили его скулы, костяшки пальцев и дуло пистолета.
— Дуэли вне закона. — Джейн пожалела о сказанном, едва только эти слова сорвались у нее с языка. Уж кому, как не Кристиану, было это знать.
Однако он даже не поднял головы. Вместо этого он продолжал нарочито бережно протирать сверкающее оружие.
— Я видел синяки на теле своей сестры. Но ни один суд Англии не назначит Тревору достойного наказания.
Джейн хотела видеть Дел свободной. Но сейчас воображение рисовало ей лишь туманный рассвет и целящихся друг в друга Кристиана и Тревора.
— Дел может развестись с ним и освободиться.
— Но для этого нужно доказать, что он проявлял жестокость. Ну и чего мы добьемся, предав огласке все, что происходит в клубе, если Тревор скажет, что его жена пошла на это добровольно?
Джейн поморщилась, Дел станет предметом непристойных карикатур в газетах и пересудов на балах и званых обедах. Общество сурово накажет ее за аморальное поведение.
— Но ведь должен же быть какой-то выход.
— Выход есть, дорогая. Возмездие. Возмездие за каждый нанесенный ей удар. Именно так должен поступить джентльмен, чтобы защитить свою семью.
— Защита и возмездие — совершенно разные понятия. Кристиан взглянул на Джейн так, словно и не было между ними никакой чувственной близости. Джейн казалось, будто она смотрит на него с другой стороны разделяющей их огромной пропасти.
Все это казалось таким бессмысленным. На протяжении многих лет Джейн ставила перед собой единственную цель — выжить. Но в мире джентльменов жизнь ставилась на карту с такой легкостью.
Джейн сделала шаг назад, и что-то острое впилось ей в ногу.
— Ой!
Ковер вокруг ее ног устилали осколки ядовито-зеленого стекла.
— Смотри, куда наступаешь, дорогая. — Отложив пистолет в сторону, Кристиан поднялся со стула и быстро подошел к Джейн. Как и прошлой ночью, он порывисто подхватил ее на руки и опустил на массивную уродливую оттоманку. — Одна из любимых ваз моего отца. Столько лет я мечтал разбить ее!
— Но п-почему ты сделал это сейчас?
— От безысходности. Когда я приехал к Тревору, его не оказалось дома. Он уехал в Ньюмаркет наслаждаться скачками. Поэтому я оставил ему записку. — Кристиан облокотился об изогнутую спинку оттоманки и горько рассмеялся. — Я поехал к нему, чтобы заставить заплатить за все, а в итоге всего лишь оставил записку. После этого я отправился в клуб. Но дверь оказалась запертой на замок, а миссис Броуэм исчезла.
— Она сбежала?
— Как крыса. Полагаю, она попытается уехать из Англии. Поэтому я попросил Хантли нанять людей и прочесать все порты. — Внезапно Кристиан внимательно посмотрел на Джейн. Взгляд его пронзительно-голубых глаз коснулся волос и скользнул вниз по всей фигуре. — Я только сейчас заметил, что на тебе другое платье.
— Тебя могли убить, а ты обсуждаешь со мной платье?
Кристиан пожал плечами:
— Любой джентльмен заметит красивое платье. Ты выглядишь восхитительно. Хорошо, что я не забыл послать за твоей одеждой.
Планируя дуэль, Кристиан успел подумать об одежде для нее. Он постоянно давал Джейн понять, что думает о ней.
— Я не верю Тревору, — сказала она. — Станет ли он следовать правилам, когда на кону его жизнь? Благородство ему несвойственно. Он может выстрелить первым.
Кристиан вновь чувственно пожал плечами:
— Я сталкивался с подобной подлостью не раз и, как видишь, до сих пор жив.
Джейн помнила это движение плечами с юности. Ее всегда бесило то обстоятельство, что Кристиан просто пожимает плечами, вместо того чтобы защищаться. Но только теперь она поняла, что он использует этот жест в качестве щита.
— Это лишний раз доказывает, что не стоит искушать судьбу.
— Я не позволю Дел вернуться к нему. Один раз она уже совершила такую глупость. Но ты не рассказала мне об этом, Джейн.
Стало быть, он все слышал.
— Я не могла! — закричала она. — Я боялась, что это заставит тебя сделать именно то, что ты намереваешься сделать сейчас, — подвергнуть свою жизнь риску!
— Если она решит вернуться, я вряд ли смогу ее остановить.
Кристиан вскочил на ноги и потер подбородок.
— Господи, что же я натворил!
— Что т-ты имеешь в виду?
— Ты помнишь прошлую ночь, Джейн?
Джейн судорожно сглотнула, услышав в голосе Кристина нотки сожаления. Неужели он правда корил себя за то, что сделал?
— Я был так околдован тобой, что совершенно забыл о предохранении. — Он понизил голос. — Я всегда заботился о том, чтобы защитить себя от появления незаконнорожденных детей. Но прошлой ночью весь мой здравый смысл и осторожность куда-то улетучились.
Ребенок. Джейн об этом совершенно не подумала. Она непроизвольно прижала руку к животу.
Кристиан взял ее руку в свою и поднес к губам.
— Если ты забеременеешь, я поступлю так, как должен. Я женюсь на тебе. Обещаю, что не умру раньше времени, потому что мне еще нужно будет предстать перед алтарем.
«Поступлю так, как должен». Это будет брак по необходимости. Да и то, если выяснится, что она беременна. О дуэли Кристиан говорил с большим воодушевлением.
— Нет, — решительно произнесла Джейн и тяжело вздохнула.
Двух детей она потеряла на раннем сроке. Даже если она сейчас забеременела, то вполне вероятно, что все вновь закончится выкидышем. И это будет к лучшему.
Взяв Джейн за подбородок, Кристиан заглянул ей в глаза.
— Я никогда не стану обращаться с тобой так, как это делал Шеррингем.
