– Как он ее лечил?
Фредди ответил:
– Она сказала, что он просто поговорил с ней и заверил, что провалы прекратятся, и они прекратились. После того как она поделилась с ним своими страхами, память больше не подводила ее. Это случилось за пару лет до его смерти. – Он подошел к двери и открыл ее. – Я распоряжусь, чтобы принесли чай, – сказал он.
– Вы полагаете, он ее вылечил с помощью гипноза? – спросил я Адриану.
– Или же, наоборот, провалы в памяти как раз и были вызваны гипнозом, а потом он прекратил ее гипнотизировать, – ответила Адриана. – Мне также удалось перевести разговор на Конан Дойла. У ее кровати лежал номер «Стрэнда», и я спросила ее, читала ли она там статьи и рассказы сэра Артура. По ее словам, она преданная его поклонница. Она также считает, что его работы о спиритизме замечательны. Я не заметила в ее поведении ничего необычного. Когда я спросила ее, любил ли доктор Гассман детективы, она ответила, что не имеет понятия.
– Похоже, Алиса не имеет отношения к тому, что происходит, – сказал я.
– Что мы будем делать дальше, Чарльз?
– Если говорить обо мне, то буду лежать в постели, – сказал я. – И как долго, по-вашему?
– Что до собственно постели, то, полагаю, недолго. Завтра, возможно, они заставят вас уже понемногу ходить. А что касается того, чтобы оставаться в Королевской больнице, то это продлится с неделю.
– Слишком долго, – запротестовал я.
– Может, меньше.
Нас отвлек разговор за дверью. Слышался приглушенный голос Фредди и еще чей-то. Посмотрев в открытую дверь, я увидел Фредди Уоллеса, с озабоченным выражением лица разговаривавшего с незнакомым человеком невысокого роста. Уоллес обернулся и увидел, что мы с Адрианой смотрим на них. Он кивнул нам и скрылся в коридоре. Адриана наклонилась к моему уху.
– Полиция, – прошептала она, – главный инспектор. Я уже с ним разговаривала. Не забудьте, что Фредди был с нами.
– Мы вышли и встретились на улице.
– Помните? Это хорошо. А то иногда морфий… ну вы знаете.
Человек зашел в палату и остановился у двери.
– Добрый день, миссис Уоллес, рад снова вас видеть. Мистер Бейкер, не могу ли я отнять у вас несколько минут, сэр?
– Мы с мужем уже уходим, главный инспектор, – сказала Адриана. – Увидимся позже, Чарльз. Поправляйтесь. – Она похлопала меня по руке и кивнула полицейскому, когда проходила мимо него.
Тот подошел ближе к моей кровати и протянул руку:
– Мистер Бейкер, я главный инспектор Уиллис, отдел убийств. У меня есть к вам несколько вопросов, касающихся происшествия в четверг вечером.
После того как мы обменялись рукопожатием, Уиллис подошел к изножию кровати и посмотрел на мою карту.
– Опиаты для обезболивания и мышьяк для дезинфекции. – Он с улыбкой приблизился ко мне. Я тотчас же узнал эту стандартную улыбку в начале допроса. Я сам улыбался так же бесчисленное количество раз, когда начинал допрашивать пленных. – Вы достаточно хорошо себя чувствуете для беседы, мистер Бейкер? У меня есть вопросы, но я могу прийти в другое время, если вы сейчас не в состоянии говорить.
– Я в полном порядке, главный инспектор Уиллис. Сейчас лекарства еще не подействовали: сознание ясное, боли нет. Чем могу вам помочь?
Он вытащил из кармана пальто блокнот, перевернул несколько страниц и начал:
– Чарльз Бейкер, служащий лондонского агентства Ассошиэйтед Пресс, американский гражданин, в настоящее время находитесь в отпуске. – Он поднял голову, ища подтверждения. – Правильно, мистер Бейкер?
– Да, это верно.
– Что, проводите отпуск в Лондоне?
– Пока да. Потом могу куда-нибудь поехать. Я еще не решил.
– И как вы проводите отпуск, если вы не против подобных вопросов, мистер Бейкер? – Он уже сделал несколько заметок в блокноте, хотя, по-моему, я не сказал ничего, что следовало записывать.
– Я выезжал за город, посетил несколько мест вблизи Лондона, я там еще не бывал. Ничего особенного, просто отдыхал.
Он что-то записал, потом снова заговорил.
– И как давно мы знакомы с мисс Анатоль, мистер Бейкер? – спросил он будничным тоном, не поднимая головы от блокнота.
– Прошу прощения?
– У меня здесь записано, что ранним утром в пятницу вы сообщили мистеру Уоллесу, что человеком, стрелявшим в вас, была Лиза Анатоль, проживающая в Кумб-парк в Кингстоне-на-Темзе. Позже в тот же день мы смогли задержать мисс Анатоль по подозрению в преднамеренном убийстве. – Он поднял глаза от своего блокнота и снова улыбнулся. – Вы ведь это имя назвали мистеру Уоллесу, сэр?
Я видел, что в перспективе нашего разговора вырисовывается солидная проблема. Откуда репортеру из Ассошиэйтед Пресс знать Лизу Анатоль из Западного Лондона? С чего бы ей стрелять в него? На кого я работаю в этом деле? Я понял, что нам предстоит беседа, к которой я не готов.
– Да, это то самое имя, – наконец ответил я.
– Итак, как давно вы знакомы с мисс Анатоль, сэр? Вы узнали ее, когда она в вас стреляла. Разве не это вы сказали мистеру Уоллесу?
– На самом деле я незнаком с ней, главный инспектор. Я просто знаю, как она выглядит.
– Как так, мистер Бейкер? Откуда вы знаете, как она выглядит?
– По газетной работе, – ответил я, думая, что все не так гладко, как хотелось бы.
– Занимались журналистским расследованием, мистер Бейкер?
– Да, и она могла попасть в репортаж, но в итоге не попала. Я не был представлен мисс Анатоль.
Он молча сделал еще несколько пометок, перевернул страницу и снова посмотрел на меня. На этот раз он не улыбался.
– Мистер Бейкер, мисс Анатоль также заявляет, что не знает вас, и ее зять настаивает на том, что незнаком с вами и никогда вас не видел. Это верно?
– Я не знаком ни с ней, ни с ее семьей. Я просто знал, как она выглядит и где живет, – ответил я.
– А какова была тематика журналистского расследования, результаты которого так и не попали в репортаж, мистер Бейкер?
– Я не могу сказать. Конфиденциальная информация. – Теперь уже я попытался улыбнуться.
Главный инспектор Уиллис опустил блокнот и карандаш и посмотрел прямо на меня.
– Мистер Бейкер, – сказал он после долгого молчания, – разрешите мне кое-что вам объяснить. Я – главный инспектор полиции. Я старший офицер и занимаюсь расследованием дела о покушении на убийство. – Он опять помедлил. – Вдобавок в это дело вовлечен член парламента, по крайней мере он утверждает, что находился там. В таких расследованиях участвуют только старшие сотрудники. Покушение на убийство – дело серьезное.
– Я прекрасно понимаю, что это серьезное дело, – сказал я.
