Акира нахмурился, посмотрел на Рэйчел, словно споря сам с собой по поводу того, сколько можно открыть незнакомцу. Потом застыл, поняв, что необходимость получения ответов является первостепенной нуждой.
— Грэм Баркер-Смит.
— Господи.
13
Сэвэдж встал настолько резко, что стул с грохотом упал.
— Так зовут моего агента. Сукин сын.
— Грэм твой агент? — Шок, отразившийся на лице Сэвэджа, заставил Акиру тоже вскочить на ноги. — Здесь какая-то ошибка. Я сказал “американец”. Но он на самом деле…
— Англичанин. Около шестидесяти лет. Полный. Лысый. Курит сигары. Всегда одет в костюм-тройку.
— Лучшего качества, — продолжил Акира. — Обожает шампанское и икру.
— Белужью. Шампанское — “Дом Периньон”. Это Грэм. Вот сволочь.
Рэйчел возвела руки вверх.
— Пожалуйста, кто-нибудь!.. Так что же выходит: вы оба имели одного и того же агента и не знали этого?
— Мы и не должны были этого знать, — ответил Сэвэдж. — Наша профессия тайная по определению. Ту работу, что мы выполняем, афишировать нельзя: в таком случае мы становимся мишенями.
— Нашим хозяевам мы гарантируем преданность, — продолжил Акира. — Ни единого лишнего слова: доверие обязывает. Ни единого нескромного вопроса. Но своим хозяевам полностью доверять мы не можем, поэтому скрываем собственные “я” на тот случай, если нас захотят заставить замолчать навсегда. Или, скажем, враги наших хозяев решат нас убрать.
— Вы говорите так, словно появились из другого времени, — тихо произнесла Рэйчел.
— Если вы это поняли, то поймете и все остальное, — уверенно сказал Акира. — Как бы я хотел… Жить триста лет назад.
Сэвэдж в недоумении уставился на Акиру и тут же перевел взгляд на Рэйчел.
— Видите ли, мы просто обязаны параноидально относиться к безопасности. И не только наших клиентов. Но и самих себя. Защитник полностью доверяет своему агенту. Потому что агент является единственной ниточкой, связывающей врага, клиента, задание и…
— Вас, защитников, — докончила Рэйчел и повернулась к Акире. — Итак. Грэм в качестве агента тоже должен быть параноиком.
— На которого полагаешься абсолютно во всем. Он не имеет никакого права предать доверие клиента, — сказал Сэвэдж.
— Или раскрыть анонимность защитников, права которых он представляет? — спросила Рэйчел.
— Именно. Вот почему мы с Сэвэджем ни за что на свете не узнали бы о том; что у нас один и тот же агент. Если бы Грэм хотя бы ненароком назвал мне имя любого защитника, интересы которого он еще представляет, я бы моментально перестал ему доверять, и стал бы подыскивать другого агента.
Сэвэдж обошел вокруг стола.
— Так, значит, Грэм соблюдал этику, не говоря нам о том, что мы страдаем от одних и тех же кошмаров?
— Ты выздоравливал шесть месяцев. И я тоже. Он тебя навещал.
— Каждую субботу, — ответил Сэвэдж. — В доме у Чесапикского залива.
— А ко мне он приезжал каждый четверг. В Виноградники Марты.
— И все это время ему было известно о том, что я считаю тебя убитым?
— Да, в то же время зная, что я считаю убитым тебя.
— Это неоправданно параноидальный агент. Он должен был нам обо всем рассказать!
— Ты считаешь, что он был в этом замешан?
— Это чертовски похоже на то, что я только что собирался сказать. Да, так оно и выглядит, — ответил Сэвэдж.
Лицо Акиры посуровело.
Рэйчел взяла их за руки и сжала.
— Не хотелось бы нервничать ни по какому поводу, друзья, но…
— Мы не собираемся вскакивать на следующий самолет в Штаты и оставлять вас на произвол судьбы, если вы беспокоились об этом, — сказал Сэвэдж. — Вы для нас стоите на первом месте.
— В таком случае… — Плечи Рэйчел опустились. Веки сами собой стали закрываться. — Мне необходимо… — Она уронила голову: — Безумно устала.
— Идите в спальню. Выспитесь.
Рэйчел зевнула.
— А как же вы?
— Не беспокойтесь. Мы с Акирой будем спать по очереди. Один из нас будет охранять вас денно и ношно. Ее голова упала на сложенные на столе руки. Сэвэдж отнес ее в спальню.
14
Когда Сэвэдж вернулся на кухню, он увидел, что Акира ушел. Стремительная проверка остальных комнат показала, что дом пуст. Нахмурившись, Сэвэдж распахнул входную дверь и обнаружил Акиру: его коричневое лицо было обращено к солнцу. Он сидел на расшатанных ступенях крыльца.
— Что-то не так? — спросил Сэвэдж.
— Надо было оглядеться.
— Ну, и?
Акира указал на виноградники.
— Кажется, все в порядке. Виноград собран. Так что все просматривается насквозь. В полях никого. Ты очень хорошо поступил, выбрав именно этот дом.
— Спасибо. — Сэвэдж сел рядом. — Если принимать во внимание твою подготовку, это высочайшая похвала.
— Простая констатация факта.
Сэвэдж улыбнулся.
— Я чертовски стараюсь выглядеть скромнягой.
Акира, несмотря на то, что его глаза оставались печальными, улыбнулся в ответ.
— У тебя прекрасный английский, — сказал Сэвэдж. — Где ты научился…
— Как-нибудь расскажу.
— Судя по всему, ты не в настроении. Омоте и ура. Верно?
Акира повернулся к нему.
— Частные мысли и общественные мысли? Ты знаком с японской логикой?
— Стараюсь помаленьку.
— Похвально. Но и обидно. Тебе никогда не преуспеть.
— Так я и думал.
— Как женщина? — спросил Акира.
— Она отлично держится. Нет, правда, впечатляет. Заслужила свой отдых. Ты знаешь, она даже не шевельнулась, когда я стал накрывать ее одеялом. Видимо, проспит до вечера.
— Итак. — Акира произнес слово как утверждение.
— Нам тоже поспать не мешает. Если хочешь, я отстою первую вахту. Ты сможешь принять ванну и…
— Ты измотан сильнее, чем я, — оборвал его Акира. — И работал дольше. Так что отдыхай первым.
— Этак мы можем спорить все утро. — Сэвэдж подобрал две гальки, встряхнул между ладонями, взял каждую в кулак и вытянул их перед собой. — Отдыхает маленький камешек.
— Ребячья игра?
— А почему нет? Не хуже, чем любой другой вариант.
Акира с удивлением выбрал левый кулак. Сэвэдж открыл его и сравнил с галькой в правом.
— Ты, похоже, скоро отправишься почивать, — сказал он.
