Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
– Пошли, – сказал Джамалудин.
* * *
Его кабинет был на третьем этаже. На табличке имелась надпись: «Общественный помощник мэра города», а сам кабинет почему-то напомнил Кириллу оперативный штаб. Вдоль здоровенной комнаты тянулся дубовый стол для совещаний с наваленными на него картами, на сдвинутых в беспорядке стульях сидели несколько абреков, и прямо посереди стола валялась навороченная породистая снайперка.
Джамалудин что-то коротко сказал своим людям по-аварски, и они вышли.
Кирилл сел на первое попавшееся кресло, а Джамалудин сел подальше, на место начальника, располагавшееся под большим зеленым флагом с нарисованным на нем волком. «Интересно, – подумал Кирилл, – а куда делась вчерашняя пленка?» Было даже страшно представить себе, что сделают с Джамалудином, если эта пленка попадет в прокуратуру.
– Послушай, а как звали первого парня? Того, которого… ну…
– Анди. Позывной – Стрелец.
– Он тоже был в роддоме?
– Да. Он троюродный брат Исы.
– Почему ты не сдал их властям? Они бы многое рассказали.
– Я услышал все, что мне нужно.
– Они ценные свидетели. Они… я…
Кирилл запнулся. Он никогда особенно не задумывался над тем, почему в роддоме случилось то, что случилось, но именно вчера, на кладбище, он зримо представил себе всю жуткую цепь событий. Если лидер боевиков застрелил одного сапера, а второй оставил вместо себя желторотого пацана…
Тигровые глаза Джамалудина – почти черные у зрачка, почти желтые у ободка радужки – глядели на русского в упор. Кирилл с ужасом заметил, что обычно усталое, с высоким лбом и чуть зауженным подбородком лицо аварца выглядит гладким и молодым, а кожа утратила свой пепельный цвет и налилась кровавым загаром.
– Первого из них, которого я поймал, я сдал властям. Я не собирался этого делать, но так получилось. Мы везли его и трещали по рации, как сороки, менты услышали наши переговоры, потребовали его отдать, я отказался, они нажали на Заура, а Заура я не мог не послушаться. Этот, пойманный, просидел два месяца в тюрьме ФСБ, и так как согласно официальной версии, ни один из террористов, захвативших роддом, не ушел живым, его даже не спрашивали на эту тему. А так как кроме роддома, на нем ничего не было, его дядя пришел и выкупил его за двадцать тысяч долларов. Потом мы ловили его еще полгода.
– И сколько террористов ушли?
– Пятнадцать.
– А сколько сейчас осталось в живых?
– Трое. Не считая руководителя.
– Вахи Хункарова?!
– Вахи Арсаева.
Кирилл ошарашенно молчал несколько секунд. Он не знал, с чего начать.
– Но…но нападением руководил Хункаров!
– Хункаров командовал одним из отрядов. Руководителем всей операции был Арсаев. Хункаров погиб, поэтому его и назвали главным. Один Ваха, другой Ваха – какая федералам разница? Теперь ты понимаешь, почему никто не хочет ловить участников теракта?
– Но Арсаев все равно мертв.
– Он жив.
Перед глазами Кирилла снова встало отвратительное скрюченное тело, присыпанное шелухой от собственной кожи.
– Этого не может быть, – наконец сказал Водров. – Ты сам, да нет… Он бы объявился! Он бы рассказал, как посадил федералов в лужу…
– Он боится меня больше, чем федералов. Он жив. И это очень хорошо, потому что у меня к нему много вопросов.
В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в нее вошел пожилой кумык в сопровождении двух людей Джамалудина. Горец встал навстречу гостям, а Кирилл коротко распрощался и вышел.
* * *
Спускаясь по лестнице, Кирилл увидел в раскрытую дверь мэра города. То т стоял в собственном предбаннике, громко объясняясь по телефону, и вокруг него толпилась охрана и просители. Кирилл решительно вошел в предбанник.
– Заур Ахмедович, – сказал он, – вы уезжаете?
– Нет. Вы хотите поговорить?
– Если честно, я давно хотел посмотреть ваш завод.
Полное желтоватое лицо мэра вдруг окрасилось улыбкой.
– Я вам сам покажу, – сказал Кемиров.
Завод нефтегазового оборудования поразил Кирилла. Дело было не в том, что заводоуправление было отремонтировано и покрашено, а стволы деревьев, торчащие из мокрых ухоженных газонов, были аккуратно побелены. Дело было не в шкафчиках в раздевалке и даже не в белом унитазе в мужской душевой. Унитаз на заводе был удивительным явлением для республики, где даже в Оперном театре сортир представлял из себя фаянсовую дыру в полу.
Дело было в том, что завод был полностью переоборудован.
Весь.
Если не считать старенькой мартеновской печки и еще какого-то пресса, вывезенного из Германии в порядке контрибуции, на заводе не было ни одной машины, выпущенной позднее 1996-го года. Старые советские цеха выпотрошили, как утку, покрасили снаружи и изнутри, и начинили сверкающими автоматическими линиями с немногочисленными рабочими, прохаживающимися у приборов.
В огромном и гулком складе катались туда-сюда желтые погрузчики с вращающейся лампочкой и выставленными вперед бивнями. Они таскали какие-то коробки с английскими надписями. Под потолком лениво ехал кран.
Кирилл смотрел на этот склад и вспоминал вчерашнюю ночь на кладбище. Кладбище и склад были не из двух разных веков. А из двух разных тысячелетий.
Потом он поднял голову и увидел в дальнем конце склада две знакомые буквы, «м» и «ж», и под ними надпись: «комната для намаза». Кирилл резко втянул воздух сквозь зубы и пошатнулся.
– Что такое? – спросил Заур Кемиров.
– Э… ничего. Я… вчера плохо спал.
– Я знаю, – сказал Заур.
Кирилл обернулся. Мэр Бештоя стоял чуть позади него, засунув руки в карманы серого шерстяного пальто, и на фоне бетонных гулких стен его лицо казалось полным и старым, как увядающая луна.
– И что вы скажете? – спросил Кирилл.
Заур помолчал.
– Джамала воспитывал наш дед. Меня воспитывал отец, но он умер, когда Джамалу было семь лет, а наш дед, наоборот, вернулся из лагеря. Он был двоюродный брат Амирхана, и он ушел в горы в двадцать седьмом, и Амирхана коммунисты расстреляли, а деда, когда они взяли, они его всего лишь посадили. Он учил Джамала, как убить человека заточкой и как это сделать двумя пальцами. Он только в лагере убил двадцать семь человек, наш дед. Когда Джамалу было тринадцать, я забрал его в город и сказал ему: «Джамал, ты гордишься своими предками. Ты говоришь, что аварцы – воины, а русские – бараны. Ну и кто покорил кого? Кого больше, русских или аварцев? Кто лучше живет? Сейчас не времена имамата. Здесь, по дороге к Назаровской, есть мертвое село в горах. В нем все вырезали друг друга, потому что сорок лет назад старейшины не смогли договориться о мире. Если мы хотим, чтобы нас уважали, нам надо перестать жить так, как будто на земле до сих пор все ходят в бараньих шапках». Спустя год Джамала выгнали из школы, потому что он избил учителя биологии. Между прочим, тот был кандидат в мастера спорта по боксу.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
