убит хоть и ужасным способом, но вполне, будем так говорить, обыденным. Перерезанное бритвой (оружие убийства не нашли, но это, скорее всего, была именно бритва) горло он, сыщик городской полицейской управы, видел не в первый раз. Значит, с большой долей вероятности можно предположить, что убийца – человек. Уже легче.
Второе. Опрос соседей по дому, некоторые из которых знали Иосифа Казимировича больше сорока лет, выявил, что врагов у архивариуса не было. Во всяком случае, явных. Жизнь он вел тихую, спокойную. После смерти жены более десяти лет назад, второй раз не женился. Детей у них не было. Дамочек домой не водил, не пил, не играл, долгов, судя по всему, не имел. А если бы даже и имел, то должника убивают крайне редко. Чаще стараются долг взыскать тем или иным путем.
Далее. Из квартиры ничего ценного не пропало. При обыске в ящике бюро были найдены пятьдесят рублей ассигнациями, сорок золотыми червонцами, а также женские золотые ювелирные изделия, вероятно, принадлежавшие супруге Белецкого. Не бог весть что, но все-таки ценность. Значит, действовал не грабитель-душегуб.
Тогда – кто?
Поистине фантастический рассказ Ярека, Андрея и Симая натолкнул полицейского сыщика на интересную мысль. А что, если у действующих в его городе вампиров есть люди-пособники?
…Здесь следует сказать несколько слов о самом Леславе Яруче, его характере и образе мыслей. К своим тридцати девяти годам Леслав Юрьевич Яруч, с одной стороны, успел приобрести славу блестящего сыщика, способного распутать самое загадочное преступление и поймать самого неуловимого преступника, а с другой – человека нелюдимого, грубоватого и не слишком почтительно относящегося к вышестоящему начальству. А точнее сказать, совсем не почтительно. «Не люблю дураков», – объяснял он кратко тем немногим друзьями и товарищам, которые у него имелись, когда они пытались узнать, в чем причина его карьерных неудач. Потому что в понимании любого разумного человека, при имеющихся талантах Леслав Юрьевич Яруч давно должен был занимать пост начальника сыскной полиции Княжеча, как минимум. А то и бери выше – Петербурга! Последний, к слову, как место службы в карьере Яруча имелся. Но в столице Империи сыщик не прижился все по тем же причинам – слишком ершист. К тому же, хоть и прекрасно говорил, читал и писал по-русски, на три четверти являлся поляком и на четверть евреем. Плюс католиком. И никакой протекции свыше.
Насчет нелюдимости сам Яруч мог бы поспорить. Он любил людей (хотя за годы работы выработал в себе известную долю цинизма). Просто не был склонен к панибратству и десять раз присматривался к человеку и проверял его, прежде чем приоткрыть ему хотя бы краешек своей души. А душа у Яруча была вполне себе добрая и отнюдь не заскорузлая. Разум же работал ясно и четко, как хорошо отлаженный арифмометр. То есть, настолько ясно, что вполне мог принять самый фантастический факт, если тому имелись веские доказательства.
Как и случилось с историей Ярека Дрошкевича, Андрея и Симая.
Предметов, которые ему продемонстрировали, в настоящее время просто не могло быть. Не только в Княжече, но и во всем мире (как и всякий нормальный современный мужчина, Яруч любил научно-технический прогресс и следил за ним). Но как только ты допускал, что предметы эти произведены в будущем, все становилось на свои места. Плюс сами рассказы. Он был опытным полицейским сыщиком и сразу видел, когда втюхивают заранее отрепетированную, придуманную от начала и до конца историю.
Нет, ему говорили правду. Да и от пяти лишенных крови трупов на улице Кожевников деться было некуда. В том смысле, что способ их убийства абсолютно не подходил ни под один из тех, который был известен Яручу на практике. Зато прекрасно объяснялся наличием вампиров. В реальном существовании которых его убеждали люди, говорящие правду. Пусть и невероятную.
Итак, имеем цепочку фактов (некоторые из них все еще нуждаются в более твердых доказательствах, но строить рабочие гипотезы уже можно).
В его городе вампиры высасывают кровь из людей.
Упомянутые вампиры, предположительно, являются из другого мира, который отделен от нашего феноменальным проходом, открывающимся (опять же, предположительно) раз в сто двадцать лет. Другой мир отделен от нашего не только в пространстве, но и во времени – там давно наступил двадцать первый век.
Здесь, в Княжече, проход расположен в районе лесопарка Горькая Вода, известного своей дурной славой. Проход открывается с часу до половины второго ночи. Потом закрывается на сутки. Сколько это будет продолжаться, то есть, в какую ночь он закроется на очередные сто двадцать лет, не знает никто.
Итак, исходя из вышесказанного, само собой напрашивается предположение, что Белецкого убили за то, что он слишком много знал. Вышел на след. То есть, убийца – пособник вампиров. Но кто из людей мог знать, что Белецкий роется в архивах в поисках определенных сведений? Только тот, с кем он этот вопрос обсуждал. Родственники, друзья-товарищи, соседи, коллеги. Родственников после смерти жены у старого архивариуса не осталось. Друзья-товарищи? Судя по образу жизни, который вел покойный, с этим тоже обстояли дела не густо. Соседи при опросе ничего похожего не припомнили. Да и не тот был характер у Иосифа Казимировча, чтобы делиться подобными откровениями с соседями. Коллеги? Возможно. Но этим можно было заняться и позже. А прямо сейчас проверить то, что лежит на поверхности и о чем у него, Леслава Яруча, имеются достоверные показания из первых рук.
Незадолго до смерти Белецкий беседовал с репортером газеты Ярославом Дрошкевичем. После чего упомянутый Дрошкевич преследовал предполагаемого вампира, а затем прошел вслед за ним в другой мир. Беседа, в частности, касалась всех этих фантастических тем.
Кто разговаривает вслух в ресторации, того могут услышать. И первый, кто услышит – официант. При них вообще говорят, что попало, чаще всего не сдерживая язык. Психологически официанты, как, впрочем, и любая другая прислуга, почему-то воспринимаются не так, как обычные люди. Навроде мебели. Поэтому, кстати, прислуга и официанты так много знают о своих господах и клиентах.
Значит, ему нужен официант, который позавчера обслуживал за обедом Белецкого и Дрошкевича в ресторации «Под нашей горой». Побеседовать с ним необходимо хотя бы для того, чтобы убедиться в правдивости слов репортера о том, что обед с архивариусом действительно имел место. Леслав верил Яреку. Но тот же опыт подсказывал, что проверять нужно все, что только можно проверить. Нельзя пока отвергать полностью версию, что репортер связан со всем этим делом гораздо глубже, чем говорит. Фактически Леслав не
