пробасил хускарл. — Мы присмотрим. А что это за сундуки сгружают? Тяжеленькие! Серебро, небось?
— Хочешь узнать то, что предназначено для ушей Рагнарсонов? — прищурился я. — Уверен?
Хускарл замотал головой.
— Чего ему надо?
Один из лордов. Ишь, занервничал. Они там, в Нортумбрии, и от пары драккаров драпака давали. А тут их не меньше сотни. В три ряда стоят. И страшных викингов полон берег. А кое-кто уже присматривается специфическим разбойничьим оком: а что это у нас за барашек?
Нет, грабить не станут. А вот спровоцировать чужаков — запросто. Потому-то мне и нужен этот Мюрмюркья… В общем, Добрый.
— Сейчас мы пойдем к здешним королям, — сказал я. — Ты, твой брат, я и наш капитан. И ваши люди, которые понесут выкуп. Прочие останутся на корабле. Малоун! К вам это тоже относится. Забирайтесь-ка обратно на палубу и без меня ни на шаг! Вот этот, — кивок на Доброго, — проследит, чтоб к вам не лезли. А если кто-то рискнет, скажешь: «Мы люди ярла Ульфа Хвити». Ты понял?
— Да. А ты, милорд?
— А я пойду укрощать драконов. Лорды, вы готовы?
— Может, взять еще людей? — подал голос второй лордик. — А то вдруг эти захотят…
— Не захотят! — отрезал я. — Это земля закона данов. Дан ло, — повторил я по-английски. — Стен! Ты тоже с нами. Познакомлю тебя с братьями-Рагнарсонами.
— Это обязательно? — наш кентский ют нервничал куда больше лордов. Вот уж точно: меньше знаешь, крепче сфинктер.
— Обязательно, — отрезал я. — Только помалкивай. Не спросят — молчи. Спросят — не болтай лишнего.
Торговую площадь я решил обойти. Двинул в обход, через пустырь, где обычно тренировались бойцы. Пустырь не пустовал. Минимум пара хирдов отрабатывала перестроения, и еще сотни две, построившись в несколько шеренг, уперлись щитами и выясняли, кто кого. Чуть дальше парни из хирда Железнобокого играли в мяч. Пара человек отсалютовали мне палками. Имен не помнил, но лица знакомые, так что я тоже махнул рукой.
Лорды, убедившись, что никто на них не бросается с криком: «Свежее христианское мясо!», подуспокоились и опять заважничали. А вот их подчиненные по сторонам старались не глядеть. Ну да им и ни к чему. Главное, чтобы груз не уронили.
У входа в длинный дом, выполнявший в Роскилле функцию королевского дворца, праздно толклось человек сто, не меньше.
— О! — воскликнул кто-то. — Никак Ульф Черноголовый!
— Ульф Хвити, — поправил я знакомого, вот только имя не помню, хольда. — Ярл Ульф Хвити!
— Ты ж вроде с Рагнаром уходил? — спросил кто-то.
— А кто это с тобой? — распихав других, передо мной встал Хунди Толстый.
Он был среди тех, с кем мы отправились мстить сконцам. Тогда я потерял большую часть своего хирда и едва не потерял мою Гудрун. Выжил чудом. С Толстым судьба обошлась не так жестко. Хотя пару дырок в шкуре и сале он тоже получил. Но вернулся в строй куда раньше меня. И продолжал служить там же, в войске Бьёрна Железнобокого.
— Англы, — ответил я. — Мы к Рагнарсонам.
— Тебя звали?
Это был просто вопрос. Такие, как я, без дела соваться в Рагнарсонову берлогу не станут.
— Нет, не звали. И вряд я их порадую. Но если я не войду, они уж точно рады не будут. Так что дайте-ка нам пройти.
Толстый среагировал правильно.
— Ну-ка расступись! — рявкнул он, десятипудовой тушей вдвигаясь в толпу, как ледокол в ледовое поле, и, как ледокол, оставляя за собой проход для корабликов помельче.
И вслед за ним мы вошли в деревянный дворец сёлундских конунгов.
А вслед за нами — большая часть околачивавшихся во дворе хирдманов.
Мне предстала удивительно мирная картина.
Ивар Бескостный валялся на отцовом месте, застеленном шкурой белого медведя, и, высунув кончик языка, вырезал что-то на рукояти топора.
Хвитсерк и Сигурд Змееглазый играли в хнефатафл.
Бьёрн Железнобокий гнул через колено копье, проверяя упругость древка. Рядом с ним стоял озабоченный бонд. Надо полагать, мастер, это копье изготовивший.
Ивар заметил меня первым. И сразу угадал нехорошее.
А вот Бьёрн ничего дурного не заподозрил.
— Ульф! — воскликнул он. — Что, отец вернулся?
Я покачал головой.
Подождал, пока Хвитсерк и Змееглазый тоже обратят на меня внимание. Собрал свое мужество в кулак и, глядя прямо в жуткие глаза Сигурда, произнес:
— Нет, Железнобокий, он не вернулся. И уже не вернется.
— Решил остаться в Англии… — начал Хвитсерк. И осекся. Оценил выражение моего лица, увидел англичан за моей спиной, тяжелые сундуки — и сообразил, что вряд ли я привез хорошие вести.
— Рагнар Сигурдсон мертв, — сказал я. — И он пал не в бою.
Повисло напряженное молчание. Потом раздался хруст. Это переломилось копье Железнобокого.
— Говори, — сухо бросил Ивар, продолжая работать ножом.
— Был шторм, — сказал я. — Наш корабль выбросило на скалы. Выжило меньше сотни…
Меня слушали очень внимательно. Я видел, как мрачнеют лица братьев. От их яростных взглядов мне было не по себе, но я сумел довести историю до конца. В том числе и свою историю. О том, как я прикинулся ирландцем и втерся в доверие убийце Рагнара, чтобы исполнить его последнюю волю. Рассказать поросятам, как умер старый кабан.
— Ты мог убить этого Эллу! — Хвитсерк ударил кулаком по деревянному столу.
— У меня не было такого права, — я по-прежнему смотрел только на Сигурда. — Это значило бы лишить этого права тех, кому оно принадлежит.
— Кому еще…
— Он говорит о нас, брат, — прошипел-прошептал Сигурд. — И он прав. Это наша месть. Только наша.
— Ты не принес ему удачи, Ульф-ярл, — лишенным эмоций голосом произнес Ивар.
И тут я увидел, как на белой медвежьей шерсти расползается алое пятно. Бескостный резал уже не древко топора, а собственную ладонь. И словно не замечал этого.
— Но это была удача отца — взять тебя с собой. Ты поступил правильно. И будешь вознагражден.
Я кивнул.
— Да, — сказал я. — И моей наградой будет то, что я пойду с тобой в страну англов.
Не то чтобы я хотел лично поучаствовать в этом вике, но иного способа, который обозначил бы, что я с мстителями на одной стороне, придумать так и не сумел.
