нам изучить защиту и не умирать.
— Мы и не умрем. Никогда, — безмятежно ответила Лили, тиская Друга.
Беата вздрогнула.
Интересно, помнили они хоть что-то из своей бытности жрицами Калунны? И как погибли?
— Ага, как же, не умрете, — фыркнула Валери, спускаясь со второго этажа, — чтобы жить вечно, нужно служить Калунне, а не лезть к мертвецам. Так ты только помрешь быстрее.
Дана нахохлилась.
— Нет. Я научусь управлять смертью. Ты могла бы мне помочь, но тебе наплевать.
— Хотя мы испекли тебе такой вкусный торт! — возмутилась Лили. — Ты весь его съела, а так ничего и не сказала, кроме «умирать — это страшно!».
— И чары на обмен не взяла, — недовольно заметила Эва.
— А сегодня вот расскажу, — хмыкнула Валери, и они мигом замолчали, — Беата, будешь чай?
— Буду. Ты решила рассказать девочкам, как умерла?
— Ага. После вчерашнего, когда молчунью развели как маленькую, ей кое-что следует узнать о воскресших мертвецах. Ты останови меня, если не захочешь, чтобы они о чем-то знали.
— Договорились.
Дана поколебалась.
— Ты опять издеваешься?
— Нет, — Валери плюхнулась на диван, рядом с Беатой и повернулась к ней. — Мое воскрешение — это ведь не секрет?
Та покачала головой.
Дана, Лили и Эва впились глазами в Валери.
— А как… как ты умерла? — робко спросила Лили.
— По глупости. Но я вначале расскажу, как я жила. Я родилась в Хисшире и с самого детства дружила с Беатой, Голди и Адой. Мы росли и вместе учились колдовать.
Эва бросила на нее удивленный взгляд.
— Ты хочешь сказать, наставница и вас троих учила колдовству?
Беата хмыкнула, но ничего не сказала.
— Нет. Мы родились в один год. Когда Беате было десять, мне тоже было десять, — Валери невесело усмехнулась, — а когда нам исполнилось по пятнадцать, я сдохла, как полная дура. Так и закончилась наша дружба.
— Не закончилась, — негромко возразила та.
— Это верно. Но ты решилась вызвать мой дух только спустя двадцать лет. Я не играю в обидки, просто ты не особо по мне скучала.
— Скучала. Но я не хотела связываться с темной магией и мертвецами. У меня в книге было одно темное заклинание, и то — твое. Я пыталась забыть об этом. Время лечит.
— А для меня времени не прошло, и ты изменилась за один миг. Была девчонка, а стала взрослая женщина. Так странно.
Дана выпрямилась.
— Ты не сказала, как умерла. Опять.
— У меня украли мой дар, и я стала почти пустышкой, — тихо ответила Валери, — пытаясь вновь стать ведьмой, я решила украсть чужой дар сама. Но моя противница просто раздавила меня в ментальной атаке. У меня остановилось сердце.
Эва побледнела и схватила свою книгу заклинаний.
— Я должна изучить эти чары и защиту от них! Это же кошмарно! И что, у любой ведьмы могут украсть колдовской дар?
— У той, которая сопротивляется, не могут, — хмыкнула Валери, — а вообще, это — темная магия, а с ней можно и не такое творить. Я тебе расскажу, что делала для этого. Но если дар украдет демон, хрен ты это заметишь.
— Мы будем знать о такой возможности, — сказала Беата, — Калунна поможет разобраться с демоном. Она их ненавидит.
— Но ведь сейчас ты здорово колдуешь, — сказала Лили. — Значит, твой дар вернулся?
— Нет. Калунна подарила мне новый.
— Она и такое может? — изумилась Эва.
— Может. Она же богиня.
Беата поставила пустую чашку на стол.
— А вот вариант с похищением чужого дара не только неэтичен, но и смертельно опасен. Запомните это и лучше никогда не совершайте подобной глупости. За такое вам точно будут мстить и постараются убить.
— Да, наставница!
Дана глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду.
— И что ты видела после смерти?
— Ад. Холод и темноту. Там я не существовала, — Валери закрыла глаза, — я уже смутно помню это. Зато хорошо запомнила, как Беата вызвала мой дух. Я сидела перед зеркалом, поражалась, как она постарела, и медленно осознавала, что умерла. И все, я в тупике. Больше ничего не будет, потому что живут живые, а мертвые… Мертвых нет. Позади меня была пустота, и там я находилась, как сломанная игрушка, все свое посмертие.
Беата поежилась.
— Там кто-то был. Жуткий.
— Да. Он сидел и ждал, когда ты закроешь окно в мир живых, — Валери обхватила себя руками за плечи, — а я была готова на все, лишь бы вырваться обратно. Хоть и понимала, что бежать мне некуда: сдохла, так изволь торчать в аду и не рыпаться. Тело-то мое небось давно черви сожрали. Но… я так хотела снова жить, что сделала бы все, лишь бы убраться оттуда. Служить. Убивать. Унижаться. Пятки Беате лизать. Или убить ее, чтобы занять чужое тело и забрать жизнь силой.
Беата обняла ее. Валери ответила на объятие и крепко сжала ее. Уткнулась лицом ей в плечо и замерла.
Лили и Эва почти перестали дышать.
Дана нахмурилась.
— Но ты не сделала этого.
— Сделала. Я вырвалась из зеркала и вселилась в Беату, а ее дух запихнула в свой ад. И не собиралась возвращаться.
— Это называется одержимость, — пояснила Беата, — и вполне может закончиться летально: тело останется с новой хозяйкой, а старая исчезнет. Медиуму всегда надо быть настороже. Спиритические сеансы нередко заканчиваются плачевно. Но черный фамильяр защищает от этого и помогает вернуться обратно. Меня спасла Мгла. И Джеральд.
— Да уж, он та еще злобная псина, — усмехнулась Валери, отстраняясь, — призрачные псы вообще хорошо гоняют мертвецов. Он меня потом долго ненавидел за это. А Беата простила. И воскресила.
— Но почему? — изумленно спросила Эва. — Это же было… подло.
— Страшно, — тихо сказала Лили, прижимаясь к своему фамильяру.
— Опасно, — коротко бросила Дана, глядя на Валери, — нельзя подставлять спину тому, кто уже в нее ударил.
— Вот именно, — ответила та, — запоминай, молчунья: мертвые очень хотят жить и дико завидуют тем, кто не умирал. Так что знакомые мертвецы тоже могут вцепиться тебе в глотку. Даже если при жизни вы были лучшими подругами. Всегда это помни.
Она взглянула на Эву и Лили. Последняя тут же возмутилась:
— Мы не вцепимся!
— Ты не умирала, мелкая. И лучше тебе не знать каково это.
— Но наставница тебя вернула. Почему? — спросила Дана.
— Потому что Валери — моя подруга. Она не должна была умирать так рано. Я понимала, почему она так поступила со мной, — Беата взглянула на Дану, — и простила ее. Но правильнее было бы сказать, я хотела, чтобы Валери снова была рядом со мной. Вырвать у смерти того, кто дорог — мне знакомо это желание. Но в
