был твердо уверен — если чародей такого калибра решит проникнуть незамеченным в их Родовое поместье, никакие охранные чары ему помехой не станут.
Несмотря на всё своё внутреннее напряжение и страх, он не сбежал. Больше того, старательно отыгрывал роль недолюбливавшего отца Наследника Рода, с трудом скрывающего радость от вступления в наследство. Бегство означало бы лишний шум, лишние домыслы и лишние подозрения — и хладнокровный чародей, десятилетиями успешно управлявший и вернувший Роду былое величие, при этом регулярно балующийся запретным волшебством и человеческими жертвоприношениями, отыграл свою роль до конца.
И лишь когда на следующий день он убедился, что опасный гость покинул город вместе со своей немалой свитой, он сумел выдохнуть с облегчением. Худшие опасения не подтвердились…
А дальше начались века упорного и скрытного труда. Ритуалы, в которых он стал ещё осторожнее, поиск талантливых магов не из знатных Родов или из тех, кого в родных краях не жаловали, с целью вербовки к себе на службу. Налаживание связей и контактов в криминальном мире сперва царства, а затем уже и Империи — вот уже пятый век в Совете Темных сидят не меньше четверых его подчиненных. В лучшие дни бывало что и девять человек сидело, что огромное число, учитывая что всего Совет насчитывает двадцать одного члена.
Появлялись у него и свои люди среди высокопоставленных церковников. Да что там с отдельными людьми — он веками поддерживал контакты с некоторыми, отнюдь не последними по значимости, монастырями! Да, разумеется, делал он это под разными масками и иногда через различных слуг, но сути это не меняло.
Ритуал Вечной Жизни, несмотря на все неудобства от того, что Залесский наложил его первым, дал ему самое главное, что необходимо умному и расчетливому человеку — время. Он и до того это знал, но уже к первым полутора векам убедился окончательно и бесповоротно — личная магическая мощь значит куда меньше, чем хорошо отточенный разум, который к тому же никуда не спешит. Да, его личная сила росла очень, очень медленно, да, если бы он был выше рангом и получил бессмертие хотя бы будучи Архимагом, то очень многие идеи, от которых приходилось отказываться, было бы вполне реально реализовать, но что уж тут — он никуда не спешил. У него впереди была вечность…
Что самое смешное — почти никто в Роду даже не подозревал, что в какой-то момент семейство Залесских фактически сравнялось в могуществе с Великими Родами. Сперва с обычными, дворянскими, а в какой-то момент приблизились к уровню древнейших Боярских Родов. Залесский себя не обманывал — лишь приблизились, но никак не сравнялись и уж точно не превзошли. Ибо между этими древними фамилиями, что уже не первую тысячу лет именуют Великими, и куда более многочисленными дворянскими скороспелыми Великими Родами пролегала пропасть в истинном могуществе. Пропасть незаметная снизу, с уровня более мелкой аристократии и даже рядовых членов этих Великих Родов, но известная всей истинной властной элите в государстве.
Целью дважды в век меняющего имена и личины Залесского было не достижение его Родом статуса Великого. Нет, это было бы слишком мелко, что бы тратить на это многие века упорного труда — его цель была куда как более масштабна. Он долго, очень долго к ней шел, и в последние двести лет начал подходить всё ближе и ближе. Четыре века ему потребовалось, что бы достичь ранга Мага Заклятий, но он не жаловался — главное, что взял, а остальное было неважно. После этого он решил более активно приступить к набору в ряды своих последователей действительно талантливых магов, с максимальным потенциалом достичь седьмого, а лучше восьмого ранга. Конечно, и те и другие были слишком редкими экземплярами и обычно рождались в Великих или близких к этой планке Родах, и переманить их оттуда было невыполнимой задачей — всё, что он мог им предложить они имели по праву рождения и сразу.
Но всё же постепенно, по чуть чуть, по нескольку человек в столетие, он собирал свою ближнюю, избранную гвардию. Привязывал к себе клятвами, ритуалами, знаниями, властью, ресурсами и личными связями — в общем, всеми доступными способами. Самым эффективным из которых был ритуал, позволяющий омолодить человека — не так, как это делали целители, улучшая лишь внешний вид, а по настоящему, добавив ему десятки лет жизни. В отличии от полного ритуала Вечной Жизни, этот способ добавлял лет сорок жизни, не более — но зато его можно было повторять сколько угодно раз. И тот факт, что этот ритуал, разработанный на основе знаний из дневника и собственных исследований лично Ильёй ещё четыре века назад, было под силу провести лишь ему, давал ему почти абсолютную уверенность в преданности его людей. Он даже не скрывал сам ритуал и его технологию — зачем, если ключевым его элементом служила его кровь и прана, отданные добровольно, а привести в действие эти чары мог лишь он лично? Других бессмертных людей, сохранивших свою человеческую природу, в мире просто не было — так что волноваться ему было не о чем.
В общем, можно очень долго перечислять его успехи и достижения за семь веков жизни, но именно последние четыре десятилетия были самыми успешными за все эти бесчисленные годы. Ибо случилось то, о чем он и мечтать не мог — ему попался слабохарактерный правитель, возвысивший его и вручивший ему, фактически, самый удобный инструмент власти — Тайную Канцелярию. Место, куда он столетиями не мог запустить свои щупальца глубже самого простого, самого верхнего слоя, в один момент оказалось просто получено в дар. Николай Третий оказался легкомысленным гедонистом, озабоченным лишь собственными развлечениями, и едва взойдя на престол назначил человека, что больше остальных помогал ему скрасить досуг (именно так Залесский сблизился с наследником престола), на пост руководителя организации, чьей главной обязанностью было защищать Императора и его интересы внутри государства. Новый Император рассуждал довольно просто и логично — Залесский кровно заинтересован в том, что бы возвысивший его Император как можно дольше сидел на троне, плюс он сильно не нравился большинству самых влиятельных вельмож столицы — представителям лояльных трону Великих Родов из числа дворян, считавших фаворита Императора наглым провинциальным выскочкой. Причем неприязнь была взаимной, так что опасаться какого-либо сговора или иных неприятностей можно было не ждать. Разделяй и властвуй, решил Николай, который, несмотря на свою беззаботность, неплохо помнил наставления своего отца.
