и место встречи назначал сам Верелыгин. Не затем ли он приехал на работу, чтобы Валера не попал к нему домой? В тот момент Гуров об этом не думал, мысль закралась уже после посещения городского адреса, только додумать он ее не успел. Его, Гурова, промах. По городскому адресу Верелыгин принять Жаворонкова не мог, так как сам в городскую квартиру доступа не имеет. А в Пудыши не позвал, потому что не хотел дом «светить»? Скорее всего так.
Следующий момент, который настораживал: человек находится на больничном, зачем ему ехать на работу? Да, мог и больничный завозить, могли и вызвать, только очень уж странное совпадение. Ехать на работу приспичило именно в тот момент, когда лейтенант полиции встречу назначил.
Нитяные перчатки настораживали еще сильнее. Одно дело, если бы встреча произошла дома, в домашней обстановке люди не так пристально за внешним видом следят. Но разгуливать по городу в огородных хлопковых перчатках? Это перебор. И снова Гуров только на подкорке данный факт в памяти отложил. Снова промах с его стороны.
Относительно снимков «Фольксвагена», которые Верелыгин предъявил Жаворонкову, совсем интересно. Запасливый парень, этот Верелыгин, предусмотрительный. И машину на СТО отогнал, и фотографии заранее сделал. Можно, конечно, и этому абсолютно безобидное объяснение найти. От работы освобождение по бюллетеню получил, время появилось, решил воспользоваться. А снимки сделал, чтобы было с чем сравнивать, если на станции «накосячат». Он ведь Жаворонкову не озвучивал, какого рода проблемы с его машиной. Может, покраску заказал, может, еще что-то. Подозрительно? Совершенно не подозрительно, но только если не в совокупности с остальными фактами.
Далее слова бабы Клавы про руки. Гуров видел эти руки и знал, что вызвало омерзение у старухи. Мельком, всего пару секунд, но видел. Когда Верелыгин окурок в урну бросал, ладонь раскрыл, тогда и увидел. Еще подумать успел: с такими ладонями и нитяные перчатки в город наденешь. Все лучше, чем эти язвы уродливые. А Верелыгин не о красоте пекся, он не хотел, чтобы Жаворонков ладони увидел. Перед встречей об этом позаботился, а когда Гуров с Крячко к нему в Пудыши приехали, просто не успел перчатки надеть. Пришлось руки прятать. Ведь видел же Лев, как он старательно их то в карманы, то за спину прячет. Думал, привычка у человека такая, ан нет.
Петр Игнатьич, мякининский алкаш, прозорливее всех оказался, самую главную улику им предоставил. Ну, может, не главную, но основополагающую – точно. Как только Гуров понял, каким образом Верелыгин получил приметы «Лендровера», его водителя и пассажиров, так сразу слова Петра Игнатьича в памяти всплыли, а за ними и все остальные кусочки пазла сложились. А ведь тогда, на автостанции, когда пьянчужка с важным видом «крутой информацией» делился, Лев решил, что напрасно на него время потратил.
Да и как было подумать, что покупка простой перекиси в местной аптеке приведет к таким выводам? Ну, закупает человек антисептик в больших количествах, что в этом криминального? Мало ли в каких целях он его использует? В парикмахерских, например, его и в осветляющий краситель добавляют, и для завивки химической. Жена Гурова именно для этого ее и покупала. Кое-кто прыщи мажет, подсушивает, чтобы по всему лицу не пошли. Наверняка и для других целей та же перекись идет.
А Петр Игнатьич не поленился, с аптекаршей пообщался, так она ему сказала, что Верелыгин чуть ли не каждую неделю пол-литровую бутыль берет. Зачем ему столько, удивлялся Петр Игнатьич, ему это показалось подозрительным. А вот Гурову – нет, даже тогда, когда на огороде в Пудышах гору пустых бутылок из-под перекиси увидел, озабоченности они у него не вызвали. Наоборот, связал с огородными работами и забыл. Решил, что Верелыгин антисептик для борьбы с вредителями использует. Почему нет? Вычитал какое-то народное средство, вот и испытывает.
Теперь понятно, что к огороду бутылки никакого отношения не имеют. Спасибо соседу и его псу Кобелю, навели на верную мысль. Язвы и нарывы на ладонях Верелыгина появились не вдруг и не случайно, но заживлять их все равно нужно. Чем? Да перекисью. Она и кровь останавливает, и обеззараживает. А в таких огромных количествах понадобилась, потому что раны, как у Кобеля, систематически появляются. Разница в том, что Кобеля хозяин останавливает, а Верелыгина остановить некому.
«Домыслы? Догадки? Верно, домыслы и догадки, но вполне обоснованные» – так считал Гуров. А если прибавить ко всем догадкам историю смерти брата, получается вполне четкая картина. Не совсем ясно, какую роль во всей этой истории сыграла девица, живущая в городской квартире Верелыгина, но этот пробел легко восполним. В настоящий момент главное – застать его дома, пока он не понял, что сезон охоты на него уже открыт.
Эта мысль не давала Льву покоя всю дорогу до Пудышей. Она же сверлила мозг и тогда, когда он парковал автомобиль у заросшего бурьяном забора. Плохо то, что Крячко про Струбалина сболтнул. Одно дело – знать, что того, кого ты помирать в канаву выкинул, ищет полиция, и совсем другое – знать, что тело нашли. То, что больше за время разговора они к теме трупа из Лотошина не возвращались и задерживать Верелыгина не стали, могло дать ему надежду, что никаких зацепок у них нет и связать с ним труп полиция не может. Но выдержат ли его нервы? Возможно, он уже пустился в бега.
На месте Верелыгина любой бы так поступил. Держаться здесь ему особо не за что. Родни нет, работа – самая что ни на есть простая. За дом-развалюху держаться, когда на кону свобода? Выходя из машины, Гуров поискал глазами «Фольксваген», проверить, правдивы ли слова Верелыгина о том, что машина – на станции техобслуживания, времени у него не было, а в свете новых фактов эта информация вполне могла оказаться ложью. Нет машины – свобода передвижения ограничена, хотя и на «Фольксвагене» далеко не уедешь, раз он на заметке у полиции. При необходимости на первом посту остановят и задержат.
Машины не было ни у дома, ни во дворе. Впрочем, как и самого хозяина. Лев поднялся на крыльцо, на двери висел замок. Тогда он обошел двор, толкнул входную дверь на задах, та тоже оказалась закрыта. В беседке, где совсем недавно их с Крячко принимал Верелыгин, было пусто. «Опоздал? – пронеслось в голове. – Скорее всего опоздал. Придется объявлять в розыск. Но с чем
