честь памяти о твоих родителях. Хотели рассказать тебе, когда ты станешь достаточно взрослой.
— Не понимаю…
— Ваша семья… попала в страшную аварию. Машина столкнулась с фурой, перевозившей бензин. Чудом, что никто не взлетел на воздух. Ваша машина, как и едущие за вами… Машины потеряли сцепление с дорогой и просто напросто не смогли вовремя затормозить. В итоге, получилась каша. Машины врезались друг в друга, пока в какой-то момент в вас не влетела фура. Твои родители погибли на месте, как и еще пара человек в той автокатастрофе. За твою жизнь долго боролись, да и ты была той еще упрямицей. Стойко сражалась за свою жизнь.
Голова идет кругом. Мои родители погибли. Могла погибнуть и я. Люди, сидящие напротив меня, мне не родные, хоть и вырастившие меня, но в тоже время предавшие меня.
Кажется, мне не хватает воздуха.
— Почему… — губы меня совершенно не слушались. — Почему же вы тогда в память о моих родителях не оставили мне отчествомоегоотца?
— Так получилось, что твоего родного отца тоже зовут Трофим. Так что, — отец криво улыбается.
Я надеюсь, что это все новости, иначе я не переживу. В висках дико пульсирует и мне просто необходим свежий воздух.
Но как бы не так. Я узнаю как меня смогли спасти, и где пришлось занимать денег. Узнаю так же, что я должна была достаться какому-то бандиту, а ради моего спасения меня хотели выдать за богатого жениха способного постоять за меня. Им и стал Кирилл.
Самое эгоистичное, что может сказать ребенок родителю, который старается спасти твою жизнь — лучше бы я сдохла с садистом, чем видеть равнодушие любимого человека.
И я это говорю.
Безвольно падаю на колени и смотрю пустыми глазами в пустоту. Я не знаю когда и как мы добрались до дома. Мне было всё равно куда и зачем меня ведет Николай.
В голове стучало: «Это единственная причина, по которой он женился на мне. Выполнить просьбу родителей. Я ему не нужна. Нет смысла строить радужные замки, где мы счастливо проживаем жизнь. Этого никогда не будет».
На кой черт мне такая «жизнь»?
Всё, что я слышала за время проживания в его доме: «Я занят», «Мне некогда», «У меня много дел». Мы никуда не ходили вместе. Не проводили время в кругу семьи, как это обычно бывает внормальныхсемьях. Вечерние посиделки у телевизора с тарелкой попкорна или напротив камина — укутанные в плед и с чашкой ароматного какао.
— Привет, родная.
Нас встречает Кирилл, но меня не трогают его слова. Мне уже совершенно плевать на внешние раздражители. Я ушла глубоко в себя. Нацепила на себя несколько слоев толстого панциря, надеясь, что меня никогда в жизни не побеспокоят.
— Не трогай меня, — говорю безжизненным голосом и ухожу на задний двор. В излюбленную мной беседку.
— Что произошло в доме у ее родителей?
— Не знаю.
— Врёшь!
— Мне не было приказано слушать и, тем более, пересказывать вам.
Дерзость, решимость, вызов — всё это светилось огнем в глазах Николая.
— Как то Нэль мне сказала: «Если тебе не нужна Я, в мире полно других мужчин, чтобы зацикливаться на тебе одном», — с этими словами Николай вышел из дома, оставляя «пищу размышлений» Кириллу Андреевичу.
Глава 26
Николай
Когда я в невзначай сказал, что дам Нэль знать ответ на её чувства, то и подумать не мог, что она воспримет это настолько серьезно. А сейчас она стоит в палате, опустив глаза, и боится даже смотреть на меня. Наверняка ей Ксю рассказала о аварии, в которую я попал, кстати говоря, не особо то это можно назвать аварией. Так, легонько двинули в водительскую дверь. Ничего серьезного. Пару дней сказали полежать без физических нагрузок.
А сейчас мы находимся в доме. Я правда хочу с ней поговорить о случившемся. Выяснить, не накрутила ли она себя, но не успеваю. Когда мы остаемся наедине, она осёдлывает меня. Трётся о мой пах и, чёрт, мне это нравится! Хочется всё взять в свои руки, но я жду развития её сценария. Не хочу спугнуть малышку. Посмотрим, до какого момента она готова дойти и какой порог допустим в данной ситуации.
Тем временем моя эрекция становится всё отчетливей. Да что говорить. Член встал колом практически сразу. И я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не завалить малышку задницей к верху. К моему удивлению, Нэль расстёгивает ширинку, достает моего дружка, так жаждущего продолжения, и насаживается на него. Стоит ли говорить, что когда боль стихает и она начинает двигаться — я стаскиваю её с себя и беру на себя ведущую роль. Она послушно встает на четвереньки и практически сразу после этого входит Оксана. Она быстро извиняется и, кажется, смутившись, быстро оставляет нас наедине.
Впрочем, мне всё равно. Меня ничуть не смущают лишние глаза, к тому же Ксю уже видела, как мне делали минет. Это даже немного заводит.
Одним резким движением заполняю Нэль до самого конца и начинаю активно двигать бедрами, слушая ее сладкие стоны. Она так крепко обхватывает мой член. Аргх. Ахуенные ощущения.
Прерываюсь. Достаю из тумбочки презерватив и разрываю его упаковку. Одним движением растягиваю его на всю длину и снова принимаюсь трахать девчонку. Ускоряясь и усиливая, каждое последующее движение. Малышка вскрикивает и содрогается всем телом. Делаю еще несколько резких движений и кончаю следом.
После этого мы несколько дней не виделись. Я был занят, а она и не настаивала на моем внимание. Но внутри что-то терзало, что было ново для меня. Спустя два дня я сам с ней связался и договорился о встрече. Сказать, что она была рада меня услышать — значит не сказать ничего. Я практически видел ее счастливый взгляд воочию, ее широкую улыбку.
В памяти сразу врезаются фрагменты, когда она стоит передо мной на четвереньках. Ее крики и стоны слышаться, как наяву. Кровь закипает в венах от моих фантазий, в каких еще позах я могу ее увидеть. Ловлю себя на мысли, что хочу видеть ее
