и снова.
— Но это, кажется, важно…
— Ты не думаешь, что становишься одержимым? Она звонит, и ты уже хочешь встать и бросить всё. Это не хорошо. Даже если бы вы были в отношениях сейчас, всё могло бы пойти прахом. Ты просто обожаешь её, а Юли даже не смотрит на тебя. Она должна это увидеть! Но она не сможет, если ты и дальше будешь всё делать для неё! — Софи положила руки мне на плечи и серьёзно посмотрела на меня. — Ты сможешь! Сначала будет трудно и, конечно, больно. Ты чувствуешь себя виноватым и тебе плохо, но всё будет хорошо. Это сработает, поверь мне! — Она была так уверена, совсем в противоположность мне.
Юли не сдавалась, и в какой-то момент мне можно было бы подойти к телефону, но необходимо было оттолкнуть её, сбросить звонок, чтобы сказать ей, что у меня нет для неё времени.
— Она сидит теперь у себя дома и плачет… — я хотел пойти к ней, чтобы успокоить и сказать, что я всегда буду рядом и, что мне жаль. Я разрывался.
— Ну и? Это правильно! Она не заслужила другого! — Паул встал и почти кричал на меня.
— Не так громко! Мои родители! — зашипел я испуганно.
— Да, Боже, хорошо. Но если серьёзно, она этого не заслуживает. Я не буду больше ничего говорить, иначе буду раздражаться ещё больше… — Паул бродил по моей комнате. Сев на стул, он нервно тряхнул ногой.
— Ну, заслуживает… — сказала Сандра, теребя волосы. Она посмотрела вокруг и едва осмелилась сказать: — Она ведь не знает, чего хочет.
— Я думаю, она милая. Она много смеялась и была дружелюбной, немного стеснительной. Я думаю, вы бы хорошо подходили друг другу. — Леон ударил Генри в плечо. — Всё будет!
— Мы должны сменить тему, иначе я заработаю себе головную боль. — Софи было не очень хорошо, это было очевидно.
— Хорошо, — сказал я и глубоко вздохнул. Теперь всё было решено. Пути назад не было.
И тогда дверь открылась. Юли сердито смотрела на нас.
Глава 16
Юли
С меня достаточно! Хватит! Я выбежала из своей комнаты и побежала через сад, не обращая внимания на мою маму. Эта ситуация была просто сумасшедшей! Я хотела прямо сейчас поговорить с Генри!
В течение нескольких секунд я оказалась у калитки, перелезла через неё и побежала к террасе перед домом Генри. Я видела, что его родители сидят на диване. Они сконцентрировались на фильме и были заняты друг другом, поэтому я сняла ботинки и в носках прокралась через комнату. Моё сердце часто билось из-за страха быть пойманной. Если бы я была вынуждена сейчас объяснять им, что здесь делаю, был бы сущий ад! Кроме того, мои глаза всё ещё были опухшими от слёз, возникли бы вопросы, на которые я не хочу отвечать.
В коридоре я прокралась вверх по лестнице. Комната Генри была заперта. Я верила, что они могут слышать моё сердцебиение, но продолжила продвигаться дальше. Очень медленно, шаг за шагом.
— …дома… плачет… — внезапно услышала я из комнаты Генри. Что? Кто плачет? Я подошла к двери и прислушалась, тихо стоя и пытаясь сосредоточиться на разговоре.
— Ну и? Именно то, что она ревёт, правильно! — Что? Они разговаривали обо мне? Буду ли я плакать? Они считают это весёлым? Действительно? Это был Паул, который внезапно закричал? — Она заслужила это!.. это волнует меня… — Я зажмурила глаза, а после и вовсе закрыла их, чтобы лучше сконцентрироваться на разговоре. Жаль, что дверь довольно-таки толстая, а на заднем плане играет музыка. Эти обрывки предложений ещё больше выводили меня из себя! О чём они там говорят?
— Заслуживает… — Это был голос Софи или Сандры? Они сейчас были тоже против меня?
— …яшка… смеялась … сте…шка… — Я прижала ухо к двери. Ряшка? Жирная? Это был голос Леона. Он считает меня жирной?! Стекляшка?! Трезвая? И причём тут трезвость? Что Генри им всем рассказал? Интимные детали нашего поцелуя? (прим. — Первое слово правильно должно слышаться nett (милый), но слышится часть ett, к которой героиня добавляет "f" и получает fett — жир. В нашей интерпретации это ряшка (РЯХА, — и, РЯШКА, — и, ж., РЯШНИК, — а, м. Лицо, морда (обычно толстая); толстый, сытый, объевшийся человек.) и милашка.
Герой говорит schüchtern (стеснительная), но Юли слышится nüchtern (трезвая). В нашей интерпретации это стесняшка и стёкляшка (стёклышко. Трезвый как стёклышко))
— …сменить тему… головную боль… дальше о них говорить… — Софи также ударила меня в спину.
Когда Генри ответил "хорошо", я не выдержала. Это должны были быть мои друзья? Мой лучший друг и подруги? Не думая, я дёрнула ручку и открыла дверь. Генри сидел перед кроватью. Софи положила свои руки на его плечи и, кажется, хотела его поцеловать.
— Ты тупой мудак! — закричала я так громко, как могла. Слёзы катились по моим щекам, и я думала, что моё сердце сейчас разобьётся.
— Ю… Юли? — заикался он. Все пристально смотрели на меня, но мне было всё равно.
— Я думала, мы были друзьями?! — Почему? Почему он сделал что-то в этом роде? Любил ли он меня вообще? Или я была ему уже давно безразлична? Почему только сейчас мне стало ясно, что я люблю его? И тут это…
— Подожди! — Генри отстранил от себя Софи и встал, но я сразу же отступила на шаг назад.
— Нечего ждать! Вы все такие подлые! Сначала вы отправляете меня одну ехать домой, потом встречаетесь за моей спиной? Я действительно настолько ужасный человек, что вы отправляете меня подальше и обсуждаете меня?!
На самом деле я не хотела слышать ответ, но Софи встала и попыталась разрядить обстановку:
— Мы не обсуждали тебя!
Но я видела по её взгляду, что она чувствовала себя пойманной.
— Я подслушивала вас! Вы действительно обсуждали меня. Вы такие трусы. Не могли сказать мне это в лицо… — На этом я хотела уйти, но Паул крикнул мне ещё:
— Единственный, кто говорил о тебе плохо, был я.
Больше я не выдержала. Я бежала так быстро, как могла, спотыкаясь при этом об ковёр и почти падая, я вбежала в гостиную. Родители Генри испуганно вскрикнули.
— Юли? — крикнули они, но я не хотела отвечать. Моя обувь осталась в доме Генри, я бежала босиком по лужайке. Я хотела сбежать… так далеко и так быстро, как могла. Но когда я увидела свою маму на террасе, которая как раз хотела пойти в бассейн, я была вынуждена выбрать другой путь.
— Юли? Что… — спросила она, но я
