Ник поинтересовался, кто здесь Крис Гейл. Ему указали на высокого мужчину, развалившегося в пластиковом кресле и небрежно поглядывающего вокруг. Это был красивый, худой, длинноногий мужчина с золотистой кожей, волосами до плеч и в маленькой эспаньолке. Ник обратил внимание, что у него очень большие ступни.
– Крис Гейл? – Ник протянул руку. Мужчина неторопливо взглянул на него и довольно вяло пожал руку.
– Вас прислал Джордж, – констатировал он.
– Верно, – Ник сел.
Он предложил Крису сигарету, но тот презрительно отказался.
– Не люблю отравлять тело или мозг ядами, – сказал Крис.
– Это правильно, – ответил Ник, чувствуя, как нарастает напряжение.
– Табак существует для дураков. Нам его давали, когда отправляли на войну. Битва при Сомме – там гибли миллионы. Теперь нас убивают этим, – сурово продолжил Крис.
«Хорошо, ты сам не куришь, ханжа проклятый! Но ко мне-то чего прицепился?» Ник ненавидел всяких проповедников.
– Полагаю, надо начать с того, что произошло в ночь убийства, – предложил Ник.
– Стало быть, вы предполагаете, что было совершено убийство.
Ник внимательно посмотрел на Криса. Он начинал испытывать раздражение. Крис пристально посмотрел на него в ответ. В его глазах виднелись золотистые крапинки, как у большой кошки.
– Ну, не сам же он себя затоптал, – Ник был почти резок.
– Все зависит от того, что вы считаете убийством. То, что называют убийством в этом обществе, может оказаться чем-то совсем иным. Вы пользуетесь своими определениями. То, что вы считаете убийством, в моей интерпретации может означать совсем другое.
Очевидно, в тюрьме Крис стал философом. Ник начал опасаться, что теперь они целый час будут спорить о том, не является ли тюрьма также метафорой для передачи состояния человека и действительно ли каменные стены и железные прутья необходимы для тюрем и клеток. Еще больше Ник обеспокоился, когда Крис заговорил о существовании ангела-хранителя. Он был абсолютно уверен, что тот занимается его судьбой независимо от действий Ника или Джорджа.
– Как вы считаете, почему Джордж так хочет, чтобы я вам помог? – спросил Ник, когда ему удалось вставить слово.
– Джордж полагает, что однажды я спас ему жизнь. Но я был лишь средством. Мы работали вместе. Он думает, что обязан мне жизнью. Можно не замечать своего ангела, но он всегда рядом.
Ник мысленно отметил, что нужно будет расспросить об этом Джорджа, потому что у того скорее можно будет получить вразумительный ответ. Он постарался вернуть Криса к теме убийства и отвлечься от небесных телохранителей.
– Вы знакомы с Джоан Салливан? – спросил Ник.
Этот вопрос, по крайней мере, встряхнул Криса. Он посмотрел на Ника почти враждебно, как будто тот не имел права называть ее имя.
– Да.
– Имела ли драка с Натаном Клеменсом какое-то отношение к Джоан? Вы поссорились из-за нее?
Крис свирепо уставился на Ника и стиснул зубы.
– Ссориться из-за Джоан… с ним? С этой гнидой? Ну это вы хватили… Что называется – попали пальцем в небо. Вот что, давайте договоримся: я больше не касаюсь ее имени и очень прошу вас тоже его не произносить. Я вывел парня на улицу, потому что на него пожаловались. Да, я вывел его наружу, стукнул несколько раз и разбил ему нос, отчего на моих ботинках и была кровь, из-за которой полиция подняла такой шум. Потом вышли люди и велели, чтобы я прекратил, мол, достаточно. И я ушел обратно. Когда я оставил парня, он стоял и ругался, держась за свой страшный большой нос. Когда я уходил, он был жив-живехонек.
– Это Джоан Салливан пожаловалась на него? Крис снова сжал зубы и демонстративно отвернулся.
– Ладно, о ней вы говорить не хотите. А как насчет Терри Джеймса?
– Это мой палач, который ходит у меня за спиной. Понятно, что я хочу сказать?
– Не совсем.
– В Китае или где-то там еще, когда приговаривают человека к смерти, то палач ходит сзади него с мечом. Никто не знает, когда произойдет казнь. Могут пройти часы, дни, недели. И вдруг – раз, и голова с плеч. Но приговоренный не знает, когда это произойдет, и сходит из-за этого с ума. Но я не сойду с ума, потому что мой ангел хранит меня.
Ник вздохнул про себя. Вероятно, ему придется вытерпеть немало такой напыщенной болтовни, чтобы извлечь крупицы информации. По крайней мере, теперь он узнал из первых рук основные детали происшедшего. Крис признал, что вывел парня на улицу и несколько раз врезал ему. Теперь весь вопрос был в том, правду ли Крис говорил относительно состояния парня в тот момент, когда он его оставил.
– Если Натана Клеменса убили не вы, то кто это сделал?
– Я в тюрьме лишь потому, что кто-то свалил все на меня. Они сказали, что я сделал это, хотя знают, я всего лишь разбил парню нос, что многие давно уже хотели сделать. А если я начну называть имена, то кем я стану? Таким же, как они. У меня в душе покой, а у них его не будет, когда настанет судный день. Вы читаете Коран?
– Нет, в последнее время не читал. Когда вы оставили Натана на улице, все охранники тоже вернулись в клуб?
Крис кивнул.
– Не я убил его, но и не они тоже, и знаете, что я думаю? Раз все вернулись вместе со мной, так, может быть, это полиция? А что? Это не первый раз, когда они что-нибудь делают и подставляют потом невиновного.
Крис засмеялся. Ник решил не обращать на него внимания.
– Другие охранники утверждают, что видели, как вы продолжали его бить. Что они лишь вчетвером смогли оттащить вас от него, и, когда им это удалось, Натан был без сознания.
– Это наглая ложь. Им суждены вечные муки, и они будут гореть в огне… – Крис расхохотался, как будто все это было удачной шуткой.
– Когда вы узнали, что Натан в коме?
– Когда прибыла полиция. Наверно, через полчаса после того, как я вернулся.
– Они сразу арестовали вас?
– Да, кто-то им уже настучал.
– Почему вы думаете, что остальные охранники солгали?
– Человек слаб. – Безумный Крис, проявивший было здравомыслие в рассуждениях о полиции, хотел снова вернуться к тем бессмысленным речам, которые иногда можно найти на обратной стороне альбомов или в интервью музыкантов, – безопасным, неясным, успокоительным, лениво-глубокомысленным – о Творцах и Божественных планах, которые странным образом вызывали скорее уважение, чем насмешку. – Но теперь я понимаю все гораздо глубже и стремлюсь обрести мудрость…
– Крис, зачем они лгали? Какие у них были для этого причины?
– У них не было выбора. Я их не виню. По-настоящему можно кого-то обвинять, только если он хотел причинить тебе зло.
– Почему у них не было выбора?
Крис рассмеялся.
