покинет навсегда, слава Богам и никогда не вернется. Одно но..
— Какое? — ее слова напрягают и сжимаю руки в кулак.
— Захочет ли она вернуться с вами?!
— Почему не захочет? — я знаю, что не безразличен ей. Да пусть постель у нас была всего лишь раз, пусть ей не понравилось из-за боли, но я же чувствовал, как она тянулась ко мне, как сама обнимала и целовала.
— Понимаете, — она указывает головой на мою кружку, напоминая о чае, — обида душит ее. Она ни о чем не думает, кроме как, что кто-то желает ей смерти. Она хочет домой, к себе. В свой мир.
— Мы сами разберемся, хорошо? Ты слишком много на себя берешь, — я поднимаюсь с места, — как только карета подъедет, я заберу ее и увезу с собой.
— Не рекомендую тревожить ее, пока сама не проснется.
— Сама же только что сказала, что боль отступила и никогда к ней не вернется!
— Она должна сама проснутся!
— Матушка, — нас отвлекает тонкий женский голос, на который мы оборачиваемся, — простите ваше величество, — светловолосая девица отводит глаза в сторону, — принцесса просит пить. Я не знаю, чем ее можно напоить?
— Она проснулась? — я торопливо шагая к дому.
— Стойте ради Бога, прошу вас! — ведунья в миг оказывается рядом, — она спит и пить ей хочеться во сне. Она будет много пить, во сне, понимаете?
Я следую за ведуньей и морщу лицо, глядя на то, откуда она набирает отвар для Амелии.
Старый чугунный котел, дымится на всю комнату, как только ведунья помешивает черпаком. Набирая мутную жидкость в стакан.
— Оно хоть вкусное?
— Оно лечебное! — шепчет и поит мою красавицу этой непонятной жидкостью.
Я до вечера нахожусь во дворе ведуньи, в дом она настоятельно не пускает. Дает возможность Амелии поспать. Меня даже угощают обедом, от которого я отказываюсь.
— Пока Амели полностью не выздоровеет, у меня кусок в горло не полезет!
Карета давно приехала и ждет своего часа, вместе с кучером. Я не зная, чем себя занять, осматриваю и расхаживаю по территории двора и огорода ведуньи. Она и девица странно поглядывающая на меня, не мешают и не запрещают, а потому я свободно передвигаюсь. Весь двор усажен разноцветными цветами и кустами, некоторые я впервые вижу, несмотря на огромный сад замка, таких у нас нет. Наклонится и понюхать, первое, что приходит на ум, но срабатывает инстинкт самосохранения и я отбрасываю эту мысль.
Огород полон плодовитых кустов и деревьев, также овощами. Надо же, я впервые вижу и задумываюсь о том, а довольны ли люди королевства своей жизнью и занятостью? Нужно будет об это переговорить с отцом, и если потребуется, предпринять меры, чтобы улучшить качество жизни селян и горожан.
Наступают сумерки, слышен звук сверчков и кваканье лягушек, шум развивающихся на ветру камышей, а моя принцесса все еще спит, время от времени прося поить. Я часто заглядываю к ней, осторожно, бесшумно, страшась услышать стон от боли, но успокаиваюсь, прислушиваясь к равномерному дыханию и крепкому сну.
— За огородом пруд, оттуда и такой шум, — поворачиваюсь на голос девицы, нарушающую идиллию единения с природой, — простите, что беспокою вас, но мама прислала за вами.
— Амели проснулась? — я следую за девушкой, замечая большую выпирающую родинку на шее, как у меня.
— Еще нет, — отвечает тихим голосом, она идет впереди, потом останавливается, пропуская меня вперед.
— Иди, я следом, — улавливая мою обеспокоенность, она быстро поправляет волосы, накидывая цветной платок на плечи.
— Она скоро проснется и будет лучше, если увидит вас подле себя, — говорит ведунья, стоя на пороге.
Я опускаюсь на корточки и тяну ее руки к губам. От тепла и нежности — утопаю, словно отпил большой бокал вина. Голову кружит от дурмана, от эмоций впитывающих меня, при соприкосновении с ее кожей, телом. Прикрыв глаза, я целую ее ладони, осторожно прижимая к лицу.
— Андреас… — тихим, от пробуждения голосом зовет Амели, — ты здесь? — улыбается.
— А как иначе? — отрывая губы от ладоней, заглядываю в сонные, но здоровые ото сна глаза.
— Не знаю, — осторожными движениями, убираю волосы с лица, — я здесь… сюда пришла.
— Все прошло, — целую руки, — ведунья сказала, что больше к тебе не вернется этот недуг.
— Хочеться верить, — помогаю ей сесть на кровать, застеленную белой простынью, — я так хочу есть! Очень сильно!
— Все к вашим услугам, — произносит за спиной девица, — стол уже накрыт и мы ждем вас к ужину, — она переводит взгляд на Амели, — я помогу вам умыться.
Аромат свежеиспеченных булочек, все еще дымящихся в плетеной корзине, заставляют сглатывать. Ведунья уступает мне место во главе стола, куда я отказываюсь сесть. Помогаю Амели опустится на стул, присаживаюсь рядом.
Ведунья наполняет наши тарелки ароматным супом, желает приятного аппетита.
Трапеза проходит почти в тишине, исключение, когда Амелии спрашивает можно ли ей то или иное блюдо, и радуется как ребенок, когда Ведунья разрешает съесть булочку. Я с удовольствием смотрю на улетающую еду Амелию, забыв о том, что самому не помешало бы покушать.
— Андреас, — жадно осушив стакан морса, Амелия смотрит на меня, улыбается, — ты тоже ешь.
Ведунья смеется и протягивает мне булочку, а вот девица, чье имя я до сих пор не знаю, не ужинает вместе с нами. Она забирает со стола булочку и сок, относит кучеру, с разрешения матери.
Вдоволь наевшись, я благодарю ведунью и требую тотчас же огласить свое желание, которое обязуюсь исполнить немедленно. На что она отвечает:
— Придет время — я скажу, а сейчас торопитесь. Темнеет.
Крепко обняв Амелию, она шепчет что-то на ушко, на что Амели кивает и целует ведунью.
— Я буду к вам приезжать, если позволите? — спрашивает принцесса, ожидая ответа от ведуньи смотрит на меня.
— Как только захочешь — можешь посетить свою спасительницу!
— Мои двери всегда открыты для тебя!
Матушка встречает нас с распростертыми объятиями, и нет бы первым делом делом обнять меня, она обнимает Амели и ведет под руку за собой в замок, тихо роняя слезы.
— Отец, — я подхожу в упор, — у меня к тебе деликатный вопрос.
— Спрашивай, — требует отец.
— Я видел такую же родинку, как у себя, как у тебя на шее, на девице.
Глава 28
— Мы потом поговорим, — отец по-дружески хлопает меня по плечу и мы заходим в замок, — сейчас не место и не время! — оставляя меня стоять у порога, он идет за королевой.
Мама помогает Амелии уложиться в кровать, прогоняя отца из наших покоев, присаживается на край кровати.
— Тебе еще некоторое время придется провести в
