сюда не за этим пришел. Главным врагом для него был все же Рим. А греки?.. Греки для него были обманутыми детишками, наивностью которых так удачно воспользовались коварные римляне. Ведь правитель Селевкидов четко помнил, что произошло с Грецией в той еще истории. Там Рим, разбив всех самых крупных и опасных игроков в этом регионе и одурев от собственной безнаказанности, подмял Грецию, превратив ее в одну из своих провинций. И все слова римлян об освобождении греков так и остались словами. Красивыми сказочками о свободе и демократии, в которые верят наивные дурачки. Кстати, и в двадцать первом веке таких вот глупых идеалистов хватало. Тех, что лезли на баррикады и служили в качестве пушечного мяса в многочисленных цветных революциях для одной очень демократичной сверхдержавы.
Кстати, ахейцы своим внешним видом очень удивили селевкидского правителя. Выглядели они как самые настоящие македонцы. Вместо типично греческих гоплитов с короткими копьями перед ним выстроилась самая настоящая фаланга, вооруженная длинными четырехметровыми пиками-сарисами. Смотрелась она очень грозно, но Громов-то понимал, что против его арбалетчиков и карабаллист это чудо военной мысли долго не продержится. Да и против конницы, атакующей с флангов и тыла, фалангисты бессильны. Конечно, фаланга имела и преимущества в виде практически неотразимой фронтальной атаки. Даже хваленые римские легионы не всегда могли сдержать натиск атакующих сарисафоров. Но если враг ударял фалангу в неприкрытые фланги и тыл, то разгром ее был неминуем. Это понимал и командующий ахейцами стратег Филопемен. И нападать не спешил. Он с большим облегчением согласился на переговоры и сам лично прибыл на них. Уже значительно позже Александр узнал, что именно Филопемен стоял за реорганизацией ахейской армии по македонскому образцу. В принципе, логично! Ведь раньше македонцы были главными союзниками ахейцев и охотно делились с ними своими военными наработками. Пока ахейцы их не предали!
Глава 12
Как показывает история, нет непобедимых армий.
Иосиф Сталин
Эти два месяца слились для Александра в нескончаемый поход от одного греческого города к другому. А это было потерянное время, которое играло на руку римлянам. Если раньше у его войска была фора и они могли действовать в Греции без особого противодействия Рима, то с каждым пройденным днем это преимущество терялось. И царь-победитель чувствовал как никто другой, что скоро Римская республика, накопив силы, начнет отвечать по полной.
Ахейцы, к счастью, согласились с его предложением и выразили желание стать союзниками. Это вам не дикие варвары, для которых слово «честь» не пустой звук. Для цивилизованных греков же такое вот предательство и переход на другую сторону были в порядке вещей. Поэтому Громов сильно не обольщался насчет своих новых союзников. Эти его не предадут, пока сила на его стороне. Но стоит только дать слабину – и жди удара в спину. Поэтому за ними нужен присмотр. Главное – не пришлось терять время на завоевание земель Ахейского союза. Если бы его армия здесь завязла, добивая ахейцев и штурмуя их города, то потеряла бы наступательный темп. А терять темп в этой войне никак нельзя. Римляне-то сейчас готовятся в дикой спешке. Надо успеть избавиться от всех греческих союзников Рима до прихода в Грецию новых римских легионов. Тем самым тыл у царской армии будет обезопасен, и драться с римлянами станет не так напряжно.
Разобравшись с пелопоннесскими делами, царь Александр решил двигаться дальше. Теперь в его армии помимо афинян присутствовали и другие греческие союзники. Ахейцы выставили шесть тысяч своих фалангитов, этолийцы – четыре тысячи гоплитов, а спартанцы дали три тысячи тяжеловооруженных воинов. Сане все эти бойцы, по большому счету, были не особо нужны. Однако он, не сильно доверяя своим греческим союзникам, решил поступить с ними, как и с афинянами. То есть для него эти этолийские, ахейские и спартанские вояки были своего рода заложниками. И их дальнейшая судьба напрямую зависела от поведения их правителей на родине. Правда, вслух он ничего такого не говорил, делая вид, что полностью доверяет всем этим хитровыделанным грекам.
Беотия, лежавшая на пути на север, встретила объединенную греко-селевкидскую армию довольно флегматично. Эта греческая область была значительно разорена в ходе предыдущих войн и даже для таких жадных разбойников, как этолийцы, не представляла особого интереса. Формально беотийцы считались римскими союзниками, но фактически регион был протекторатом Римской республики, который римляне даже и не думали защищать, выведя все свои гарнизоны из беотийских городов еще в самом начале этой войны. Понятное дело, что беотийцы, оставленные на произвол судьбы, против такого мощного противника, как царство Селевкидов, совсем не горели желанием драться за интересы Рима. Практически все беотийские города приветствовали армию царя Александра как освободителей и никакого сопротивления не оказывали. Может быть, тут сработала пропаганда, внушавшая грекам, что их пришли освобождать? Но, скорее всего, беотийцы боялись за свою жизнь и свободу. Особых военных сил у них не было, а укрепления беотийских городов были не самыми крутыми и мощными. Тем более что большинство греков уже знали: царь Александр Первый не проявляет жестокости к тем, кто ему не сопротивляется. И даже запрещает своим воинам грабить таких бедолаг.
В Фессалию Громов после некоторых раздумий решил не идти. Там македонцы с этолийцами и без него неплохо справляются. Тем более что македонский царь Персей претендует на всю Фессалию. Типа это македонские земли, несправедливо отторгнутые римлянами от Македонии. Спорить и ссориться с македонцами из-за какой-то там Фессалии Александр не горел желанием. Ну и что, что он освободит не всех греков от гнета Рима… Пускай и его союзники тоже приложат к этому свою руку. Ну а что там будут делать македонцы с «освобожденными» фессалийцами – это не его дело.
Поэтому после установления контроля над Беотией царская армия двинулась на запад, следуя вдоль северного берега Коринфского залива. Пройдя земли Этолийского союза, армия вступила в Акарнанию. Вот в этой области пришлось немного повоевать. Тут в некоторых греческих городах все еще оставались римские гарнизоны. Правда, они были не очень большими. Но сдаваться эти римляне даже и не думали. Тут Саня признал, что в храбрости им нельзя отказывать.
Все же римляне – это не малодушные греки. Силен в них еще боевой дух. Это уже гораздо позднее потомки вот этих римлян выродятся в трусливых ничтожеств, погрязших в разврате и пьянстве. Тех самых, что профукают свою великую империю и падут под натиском орд варваров. Но сейчас и здесь римляне демонстрировали отчаянную храбрость и отличную дисциплину. Каждый такой акарнанский городок с римским гарнизоном приходилось брать штурмом. Хорошо, что не все поселения в Акарнании имели такую защиту.
Те, что не
