нет иллюзии!
— Нет, Алекс! Я точно знаю, что это ты! — воскликнул Олив. — Я тебя слишком хорошо знаю! Я узнал тебя сразу!
— Да? — я иронично подняла бровь. — Но мое женское тело совершенно настоящее!
Мне было больно, но у меня не было выбора. Алексом мне не стать. Олив должен выбросить эти мысли из головы. Даже если я сделаю ему больно, я должна переубедить его. Любыми путями!
— Я уверен, что это просто особенный вид иллюзии! — сжав губы, упрямо заявил принц. — Я ни за что не поверю, что ты не Алекс!
Как же переубедить тебя, Олив???
Подавив собственную боль, я исполнилась жесткой решимости. Приподнялась с кресла и неожиданно повалилась на Олива, заставив его распластаться на полу. Он изумленно замер, взирая на меня снизу вверх, а я оседлала его и дерзко улыбнулась.
— Думаете, Алекс позволил бы себе такое поведение? Он ведь мужчина и не стал бы так развязно себя вести!
— Ты хочешь просто обмануть меня, — прошептал Олив болезненно, но я не сдавалась. Играть, так играть! Схватила ладонь Олива и приложила к своей груди. Он вздрогнул.
— Посмотрите, я ведь совершенно настоящая, Ваше Высочество! Никакая не иллюзия! Я наклонилась и прильнула к его губам. Олив задрожал, но потом усилием воли оторвал руку от моей груди и отвернулся от меня.
— Хватит, — бросил он раздраженно. — Мне неприятно и обидно то, что ты делаешь!
— Я же только начала, Ваше Высочество! — продолжала я добивать его. — Могу раздеться догола, и вы точно убедитесь, насколько я не иллюзорна. Меня можно и потискать, и погладить, потому что я очень даже НАСТОЯЩАЯ!
Я, конечно, откровенно притворялась: раздеваться перед ним я бы не решилась. Но сейчас мне нужно было изобразить распутную девицу, чтобы он и думать забыл о моем сходстве с Алексом. У него кроме домыслов нет никаких доказательств, что это я, поэтому посеять сомнения в его душу будет несложно. Хоть и жутко больно…
Олив смотрел в сторону, и его красивый точеный профиль лица снова взволновал мое сердце, нахлынув привычным восхищением наряду с болью. Как же ты прекрасен, мой любимый! — кричало мое сердце, и я позволила ему этот скорбный беззвучный крик.
И зря! Я снова забыла об этих проклятых феромонах! Мощная волна чувств обрушилась на меня и заставила вздрогнуть Олива. Он повернул ко мне лицо, глаза его были расширены.
— Алекс, — прошептал он. — Ну вот видишь: это ты! Только от тебя может исходить это чувство: сладостное, сильное, властно подчиняющее! Я ощущал это десятки раз и не спутаю ни с чем! Алекс…
Я растерялась. От образа дерзкой соблазнительницы ничего не осталось, а Олив присел и, не сталкивая меня с себя, крепко обнял. Феромоны полились мощнее, я побежденно задрожала.
Нет! Я не хочу! Я могу сдаться, а это недопустимо!
Но Олив уже нашел мои губы, взял мое лицо в свои руки и обрушил на меня всю свою безумную нежность, от которой у меня заплясали звездочки перед глазами.
— Алекс! Я не могу перед тобой устоять…- прошептал он в мои губы и снова начал целовать, а я… замерла, борясь с собой. Вдруг перед глазами вспыхнула картина, как Олив целовался с Алисой в саду, и меня это сразу отрезвило. Я отодвинулась от него и нахмурилась.
— Вы такой любвеобильный, Ваше Высочество! — немного ехидно проговорила я. — С утра ваша невеста, вечером я…
Олив замер, потом удивленно задумался, а после понял.
— Ты видел меня в саду… — проговорил он, а я резво вскочила на ноги, тут же поморщившись от боли в ноге.
— Да, я виделА! — подчеркнула я свой женский пол.
Олив тоже подскочил.
— Алекс, мне приходится это делать! Я обязан проверить ее еще раз!
— Так проверяйте! — бросила я, отвернувшись. — Но зачем вам я? Нам с вами ничего не светит, Ваше Высочество!
Я снова развернулась к нему и посмотрела пристально в глаза.
Олив помрачнел, но ничего не ответил. Он стремительно направился к двери, а потом все-таки замер и, обернувшись, сказал:
— Алекс! Прости, если я подвожу и огорчаю тебя! Но я не отступлюсь от тебя! Я сделаю все, чтобы ты простил меня и снова открылся мне!
Его выражение лица было болезненным, но решительным. С этими словами он покинул комнату и осторожно закрыл за собой дверь.
А у меня началась беззвучная истерика. Нет, я не рыдала. Просто замерла на месте и схватилась рукой за прострелившее болью сердце. Мысли метались, разум лихорадочно искал выход, но упирался в глухое отчаяние.
Как же мне выпутаться из всего этого???
Выход напрашивался только один: мне снова нужно заполучить шар!!! Любой ценой!!!
* * *
Любовница наследного принца…
Любовница наследного принца…
На следующее утро слуга сообщил мне, что Олив ожидает меня в общей столовой и собирается представить королевской семье.
Я напряглась. А вдруг кто-то меня узнает? Сразу же вспомнились цепкие глаза генерала Фаггора: уж он может даже в душу заглянуть!
Я поднялась с кровати. Нога сегодня почему-то болела даже сильнее обычного, отчего с трудом давался каждый шаг. Я уже не знала, безопасно ли мне выбрасывать в мусор так много окровавленных тряпок: вдруг слуги кому-то проболтаются? Но выбора у меня не было.
Присев, я размотала вчерашнюю повязку и поморщилась, когда отделила ее от раны. Ранение уже выглядело небольшим, даже незначительным, но заживление словно остановилось на этом этапе и продолжало меня измучивать. Так или иначе, от движений в течение дня повязка немного пропитывалась кровью, хотя назвать это полноценным кровотечением было нельзя.
Я обмотала вокруг бедра свежую тряпку, натянула на себя платье, волосы заплела в косу и, сделав решительный вдох, вышла из комнаты.
В коридоре меня ждал слуга-человек, который тут же поклонился и повел меня вдоль множества коридоров дворца в сторону огромного помещения, скромно называемого «столовая». Нет, это был настоящий банкетный зал с картинами в золотых рамах, с огромными подсвечниками и коврами на холодном полу.
Несколько десятков пар глаз тут же устремились на меня, а я невольно смутилась и замедлила шаг. Среди большого числа незнакомцев мой взгляд тут же выхватил несколько знакомых лиц: кузены Лалит и Фаггор, парочка дальних родственников, которые попадались мне на глаза еще при первом моем пребывании во дворце, блистательная Алиса, сидевшая около Олива, и, конечно же, он сам, стремительно поднявшийся со стула, чтобы встретить меня и познакомить с остальными.
Пока он подходил, я наблюдала за его лицом. Оно казалось бесстрастным, даже немного холодным, и мне стало не по себе. Наверное, я все-таки серьезно его обидела, однако, по-другому я не могла…
Олив поприветствовал меня поцелуем в кончики пальцев, чем тут же вогнал меня в краску, а потом развернулся к столу.
— Эта леди по имени Саша — моя спасительница! Она предотвратила покушение на меня, когда я находился в городе, поэтому отныне она моя почетная гостья. Я теперь у нее в долгу!
Почему-то последняя фраза вызвала у присутствующих изумление и даже странные шепотки, и я поняла, что в этом кроется что-то особенное. У них же, этих эльфов, много всяких странных штук, типа магических клятв и прочей мишуры. Может, и долги у них засчитываются тоже как-то по-особенному?
Олив подвел меня ближе и усадил на пустующее место около себя, так что теперь мы с Алисой сидели рядом с ним, как настоящие соперницы. Рыжая эльфийка взглянула на меня с откровенным раздражением и с некоторым превосходством. От льстивой девчонки, которую она изображала перед Алексом, не осталось и следа. Значит, она действительно меня не узнала! Это было хорошей новостью.
После нее я перевела взгляд на крупного широкоплечего эльфа средних лет, который чем-то неуловимо напоминал Олива. «Неужели король-отец?» — немного испуганно подумала я, боясь встретиться с ним взглядом. Отчего-то мне казалось, что он может заглянуть мне в душу и сразу же разоблачить. Но он даже не думал на меня смотреть, и я ощущала всеобщее незримое презрение к своей личности, сквозившее в атмосфере.
Сердце сжалось, чувство одиночества коварно набросилось исподтишка. Как Алекса, меня незримо — притворно или искренне — но все-таки уважали. По сути, я получала незаслуженно доброе отношение, вызванное, естественно, своим статусом. Теперь же, будучи в глазах их эльфийкой без роду и без племени, я, наверное, казалась им всем выскочкой, позарившейся на благосклонность самого наследного принца.
Еще больше мне захотелось поскорее исчезнуть из их недружелюбного мира, поэтому я скромно потупила взгляд в свою тарелку и принялась есть то, что в ней лежало.
Присутствующие тоже дружно
