отправиться на острова.
«Чтобы, что?» — в его голосе начали зарождаться нотки надвигающейся истерики.
— Чтобы принять свою судьбу. Я буду готовиться стать защит…
«Какой же ты идиот! Уже достаточно пожил⁈ Нечего терять⁈ Героем хочешь стать⁈» — прорвало Ганса.
— Дело не в героизме, а в пророчестве. Оно не просто так появилось, — взмахивал широко руками Гальвэр, от чего прохожие начали коситься на него.
«Конечно! Только вот это все выдумки! Глупых людишек, которые хотели оправдать свое существование и придать ему хоть какую-то значимость! А еще, с помощью этой хрени можно отлично управлять людьми!»
— Но… — начинал сдавать северянин.
«Ты совершенно ничего не знаешь об этом мире! Всю эту чушь про Небеса вдалбливают вам с детства, а вы и рады! Даже вопросов никаких не задаете! Правильно! Зачем голову напрягать⁈»
Шаг художника замедлился, пока он полностью не остановился. Дом Вайнса был уже в пределах видимости.
— А как же император? Его сила реальна. Он общается с Небесами.
' Это другое. Ты тоже со мной разговариваешь. Кхе, не думал никогда, что я могу быть голосом Небес?' — перешел снова на свою издевательскую манеру общения Ганс.
Северянин непроизвольно раскрыл рот от удивления. Он правда всегда считал, что полностью выдумал своего воображаемого друга, но тот стал проявлять слишком яркие самостоятельные черты характера. Слишком реальные.
«Я существую отдельно от твоей головы и уже достаточно давно. Так что будь добр, слушай меня и останешься цел».
В памяти Гальвэра бурным потоком пронеслись все их разговоры. Они слились в осознание еще одного шокирующего открытия.
— Почему ты выбрал меня? — прошептал он.
«Кхе, парень, не думай, что ты особенный. Это мог быть любой другой. Просто твоя персона случайно попалась под руку, когда мне было скучно».
Ответ Ганса оказался неприятным. Он ранил эго северянина, разбив его надежды на свою исключительность.
— Значит, нет ни пророчества, ни воли Небес, ни судьбы?
«Верно».
Гальвэр сел прямо на землю и прислонился спиной к каменному забору.
— Но ты знаешь о силе Элвара и как его можно остановить? — продолжал шептать он.
После небольшой паузы голос ответил:
«Все решится без тебя. Просто не лезь в это».
Художник закрыл ладонями лицо, слегка надавил пальцами себе на глазные яблоки. В темноте промелькнули различные цвета. Очень быстро, но он успел распознать каждый. Потом тяжело выдохнув, Гальвэр снова поднялся на ноги.
— Я хочу участвовать. Даже если ты будешь молчать, я все равно пойду к Вайнсу, и расскажу все отцу, и ледлорду тоже, — решительно произнес северянин.
«Ну что за идиот мне достался…»
Настойчивый стук в дверь отвлек главного шпиона от мысленного планирования. Вайнс слегка удивился появлению художника на своем пороге, но вежливо пригласил его внутрь.
Лицо молодого северянина было наполнено решимостью. Поэтому хозяин дома решил вместо гостиной, обсудить то, с чем к нему пожаловал Гальвэр, в рабочем кабинете.
Стоило только купцу присесть за свой стол, как художник обрушил на него буйный поток информации, не давая даже слова вставить.
— … поэтому нам нужно срочно отправляться в путь, — заключил Гальвэр.
Вайнс умел быстро соображать, и из-за этого он уловил странности в рассказе художника.
— Почему ты пришел именно ко мне? Мы едва знакомы. У твоего отца тоже есть связи. Логичнее было обратиться к нему.
Оба члена ШЛС встречались совсем недавно и обсуждали Гальвэра, а точнее планы ледлорда на него. Тогда главный шпион сказал такие слова:
— Твой сын давно вырос, Хонкс. Он сам может решать за себя. Тебе надо это признать или ты зря занимаешь свое место.
Отец художника плохо воспринял позицию Вайнса. Наверное считал, что тот должен его поддержать, ведь они борются за одно дело. Только вот у главного шпиона совсем другой взгляд и методы. Тем более он не верил ни в какие пророчества.
— Отец может со мной не согласится, а вы — да, — продолжал убеждать его Гальвэр.
— Пока, твой рассказ вызывает большие сомнения.
— Корона.
Хозяин дома приподнял одну бровь.
— Черная корона с сапфирами в вашем тайнике. Она особенная. Возьмите ее и поймете, что я не вру.
Вайнсу хватило самообладания, чтобы не показать полностью на сколько он удивился его словам.
— Ты знаешь где мой тайник?
— Да, но я там никогда не был.
Главный шпион пару раз побарабанил пальцами по столешнице, а потом резко поднялся и жестом показал следовать молодому северянину за ним.
Тайная дверь в библиотеке открылась по велению хозяина. Реакция художника, заставила Вайнса поверить в правдивость его слов. Но он все еще сомневался.
Они прошли по длинному коридору, установленному различными экспонатами древности, и остановились возле витрины с черной короной.
«Может сапфиры в ней заряжены даром северных островов?» — осенила мысль Вайнса, едва он прикоснулся к реликвии.
«Неверно, человек. Это корона принадлежала мне. Я и есть то, что вы называете даром Небес».
Гальвэр тоже услышал этот голос у себя в голове. Он определенно принадлежал Гансу. Но манера разительно отличалась от той, с которой он общался с ним. Она была величественной, благоговейной, страстной.
Зрачки главного шпиона расширились. Хозяин дома медленно повернулся к молодому северянину.
— Элвар тоже слышит голос, но другой. Он толкает его на эти безумства. Теперь вы мне верите?
Вайнс сглотнул ком в горле и кивнул.
Далее все происходило очень быстро. Гальвэр запустил своими действиями цепь событий, подобно одной нитке, распускающей целое полотно холста.
Через пару дней он со странной компанией подручных купца и им самим уже плыли на корабле по великому океану. Художник мог остаться в столице или отправиться на ледяные острова, но настоял на своем участии в поездке.
На борту присутствовала северянка, которая когда-то нагло разорвала свой портрет. Она постоянно следила за ним, будто Гальвэр в тайне желал нарисовать ее вновь. Самого же художника больше интересовала другая персона.
Форти почти с самого начала их пути почувствовал недомогание. Он не отлипал от левого бортика, извергая из своего нутра все его содержимое. Голод и мысли о еде вызывали страдания. Желчь жалила горло.
Молчун с сочувствующим взглядом поддерживал Второго, как мог. Приносил воды, которая через короткий промежуток времени оказывалась в великом океане; усердно гладил по спине словно это бы вылечило лучника от ужасного недуга.
— Почему меня опять куда-то тащат? Еще и на корабле. Я мало страдал? Небеса свидетели, я всего лишь хочу мирно жить в городе.
