Книга Сердце напополам - Юлия Резник

Обходя меня по дуге, Дэн не упускает возможности игриво провести ладонью по моей заднице. Хм… Пожалуй, я обнаружила еще одно изменение, вызванное беременностью. Завожусь я теперь буквально с полуоборота. Хоть бери и зажимай Дэна у стенки. Вот соседи-то удивятся!

– Ага. Сейчас, – бурчу, ускоряясь.

Морс мама сварила из ягод, собранных в соседнем лесочке. Не слишком сладкий, насыщенно-терпкий, для беременной меня – самое то. Скручиваю крышку с пластиковой бутылки и, не отходя от холодильника, опустошаю ту едва не на треть. От холода сводит зубы, но как же вкусно! В блаженстве откидываюсь на холодильник. Тяжело дыша, вытираю ладонью рот и замираю, почувствовав на себе чужой пристальный взгляд. Ч-черт. Батя.

– Тебя тоже отпустили отдыхать?

– У меня производственная травма – загнал занозу.

И вроде ничего такого нет в его ответе, но то, как Батя на меня смотрит, здорово сбивает с толку. Делаю вид, что ничего не замечаю.

– Мой руки. Я посмотрю.

На подоконнике выходящего в палисадник окна стоит корзинка со всякими приблудами для рукоделия. Летом матери не до этого, а вот долгими зимними вечерами она любит чем-нибудь занять руки. То вышивает, то вяжет что-то, то плетет какие-то штучки из бисера. Нахожу среди отрезов ткани и кружева игольницу. Рустам за спиной хмыкает, как будто удивленный, что я взялась им командовать, но послушно включает кран.

– Глубоко засела-то? – становлюсь рядом и открываю дверцу шкафчика, где видела бутылку водки.

– Что?

Голос Бати звучит непривычно, как будто задушенно. Сжав пальцы на горлышке, медленно оборачиваюсь.

– Спрашиваю, заноза… глубоко засела?

– А-а-а. Да нет. – Медленно моргает. И это какой-то морок. То, что я испытываю вот так, стоя настолько близко, что рука Рустама касается моего бока. Навожу суеты, чтобы спрятать за ней охватившую меня нервозность.

– Где же нет? Глянь, уже даже припухать начинает. Сядь к окну. Там больше света.

Смачиваю в водке ватный диск, протираю сначала кожу на его пальце, потом иглу и принимаюсь осторожно выковыривать занозу. К удивлению, мои руки даже не дрожат, хотя, казалось бы, это неизбежно, учитывая то, что со мной происходит, когда мы с ним настолько близко. Старательно контролирую каждый вдох, цежу носом воздух. Я, видно, все-таки какая-то ужасно распущенная. Еще пару минут назад млела рядом с Дэном, а теперь всю трясет от близости его лучшего друга. А Батя еще, как на грех, так невыносимо и остро пахнет – пылью, стиральным порошком, парфюмом с восточными нотками, потом, разгоряченной кожей… Должно быть противно, но нет.

– Надо бы пинцетом поддеть, – сипит Рустам, быстрым движением языка облизав отчего-то пересохшие губы. Я, хлопая глазами, смотрю то на него, то на злосчастную занозу, кончик которой уже показался, и, не успев себя остановить, машинально сую его палец в рот. Мои зубы уж точно справятся с поставленной задачей не хуже пинцета.

– Кажется, все.

– Д-да, – голос Бати звучит совсем уж заторможенно. А взгляд из-под тяжело опущенных век горит.

Краем сознания отмечаю странный звук. Словно во сне, поворачиваюсь к двери, у которой нерешительно мнется мама.

– Рустам занозу загнал. Но я уже вытащила. Сейчас только протру…

– Ага, – ошалело лепечет та. – А мы закончили. Вот, думаю, убирать ли картошку. Вроде грозы не обещали, но мало ли.

Как-то взяв себя в руки, я даже что-то ей говорю в ответ. Потом в дом возвращается Денис с дядей Колей, напряжение потихоньку спадает. Помогаю матери накрывать на стол. Мужчины собираются в баньку, подразумевая, что женщины пойдут второй партией, после того как накроют стол. Но я отказываюсь, потому что в первом триместре это может быть небезопасно. Ссылаюсь на головную боль.

– Я тогда тоже сегодня пропущу, – улыбается мама, а я напрягаюсь, буквально предчувствуя, что все неспроста. Что сейчас меня будут пытать и расспрашивать. Но к удивлению, когда мужчины уходят, ничего подобного не происходит. Мама проявляет обычно не свойственную ей тактичность. Говорить-то она говорит, но ни о чем таком не спрашивает, хотя я же понимаю, что ситуация, в которой она нас с Батей застала, довольно двусмысленная. И это только подтверждают долгие задумчивые взгляды, которые мама бросает на меня, оживленно болтая о какой-то ерунде вроде необходимости обрезки розовых кустов и забавных историй из жизни соседей.

Остаток вечера проходит за богато накрытым столом и тихими разговорами. Дядя Коля, страшно гордый собой, рассказывает, как он тут все своими руками строил. И как хороша жизнь в своем доме, подальше от городской суеты. А ближе к вечеру все же собирается гроза, и мы, спешно свернув посиделки, высыпаем на улицу, чтобы опустить в погреб оставленную под открытым небом картошку. Я, естественно, помогаю. Вокруг Армагеддон. Гром-молнии…

– Иди в дом. А то мало ли, – командует Дэн.

– Ой, да что мне будет, – фыркаю я.

– Ничего, – подтверждает дядя Коля. – У меня здесь добротный громоотвод, не то что у некоторых. Повозиться, конечно, пришлось, но я не жалею. Удивляет только, что эту штуковину все громоотводом зовут.

– Почему?

– Так гром ведь – это звук, Светик. Звук не отвести, да и он не опасен. Люди отводят молнию, – пыхтя от усилия, поясняет отчим.

– А-а-а. Точно.

Стоит нам опустить последний ящик, как с неба начинают падать первые тяжелые капли.

– Ну, вот и стоило в бане мыться. Опять все замурзыканные. – смеется мама, а на меня как будто в один присест сваливается вся дневная усталость. Вот я еще довольно бодро загребаю картошку, а вот уже на ходу сплю. И все смешки, все разговоры, гром раскатистый – все мимо.

– Ой, да ты совсем на ногах не стоишь, Светка. Дуй отдыхать.

– Ага.

Засыпаю, едва голова касается подушки. Краем сознания еще мелькает мысль, что надо бы мне сдаваться хотя бы врачам. Может, они мне какие-то витамины назначат, чтобы я так не уставала, и все… Срубает. А утром, позавтракав, приходится выдвигаться домой. Дэну звонят, потому как что-то опять требует его незамедлительного присутствия. Да и у меня хватает работы, которая так закручивает, что к врачу я выбираюсь только через два дня.

– Ага. Беременность. Примерно восемь недель.

– Вы навскидку и срок определяете? – удивляюсь.

– Опыт. Сейчас еще сделаем УЗИ