вслух. Несмотря на то что мы их едва знали, мысль о двух погибших людях, с которыми нас связывали общие воспоминания, совершенно невыносима. Наши соотечественники, похожие на нас, тоже проводившие медовый месяц на острове. Фактически наши суррогаты. Точно такие же, как мы, только мертвые.
Я их помню. Мы кивали друг другу при встрече и пару раз перекинулись несколькими словами. Они поселились всего за трое суток до нашего отъезда, мы тогда уже нашли сумку, и нам было не до новых знакомств.
– Не думаю, что кто-то их убил, – нарушает тишину Марк. – Определенно, нет. История, конечно, странная, но если уж кому-то приспичило их порешить, то почему бы не выбрать какой-то более верный способ? Чересчур мудрено, тебе не кажется? Почему не задушить во сне, не отравить или… Не знаю! Если те люди настолько богаты и обладают властью, какую мы им приписываем, зачем им так поступать? И почему Шарпы? Господи, они на нас даже не похожи!
Марк продолжает разглагольствовать, а мне не дает покоя одна незначительная деталь.
– Марк, откуда они могли узнать, что сумку нашла пара?
И еще одна мелочь.
– Как они узнали, что это английская пара, Марк?!
Меня охватывает страх. Откуда им известно, если мы не наследили? Неужели я что-то упустила? Оставила важную улику?
Муж медленно смежает веки. Он знает. О господи! Он что-то от меня скрыл.
– Марк, в чем дело? Говори! – Я нетерпеливо вскакиваю, хлопаю по выключателю, и комнату заливает свет.
Он щурится на меня, на мгновение ослепленный.
– Сядь, Эрин… Успокойся, пожалуйста.
Он устало похлопывает по подушке рядом с собой. Ему явно не хочется рассказывать. Я бросаю на него сердитый взгляд и сажусь рядом.
Марк трет лицо ладонями и откидывается на спинку дивана, вздыхая.
– Ох, черт. Короче, такое дело. Помнишь, когда я пошел стирать информацию из системы и якобы искать твою сережку… – Он шумно выдыхает через рот. – И на обратном пути я наткнулся на инструктора.
Муж смотрит на меня.
– Пако? – спрашиваю я.
– Да, – кивает Марк. – Он спросил, отдали ли нам нашу сумку.
– Черт!
– Портье сказал ему, что мы оставили свою сумку у катера, и Пако хотел узнать, добралась ли она до нас. Видимо, портье, которому мы ее оставили, неправильно нас понял.
– И что ты сделал? – требовательно спрашиваю я, хотя боюсь услышать ответ.
– Ну, ведь я должен был что-то сказать. Пришлось сочинять на ходу. Понимаешь, я не задумывался о последствиях… у меня просто вырвалось.
Я молчу.
– Я спросил у Пако, о чем он, и притворился удивленным, а потом якобы вспомнил, что другая британская пара, кажется, их фамилия Шарп, упоминала о какой-то сумке. Типа они вроде нашли сумку. Портье, наверное, нас перепутал, сказал я ему. И добавил, что нас уже не в первый раз путают, видимо, из-за акцента. Он засмеялся, и мы разошлись.
Марк умолкает, и мы вновь погружаемся в тишину.
– А теперь они мертвы, – резюмирую я.
– А теперь они мертвы, – повторяет Марк.
Мы молча перевариваем сказанное.
Либо Шарпы погибли в результате несчастного случая, либо их убили, потому что приняли за нас. Получается, их убили мы.
– Зачем ты это сказал? – без особого возмущения спрашиваю я: Марк ведь не мог предугадать, что такое случится, верно ведь? Оказавшись на его месте, я могла сделать то же самое.
– Не знаю… Так вышло. – Он вновь трет лицо и стонет.
– Думаешь, это они? По-твоему, их убили?
Муж роняет руку на диван и смотрит на меня. Мрачно, сосредоточенно.
– Если честно, Эрин, мы не можем знать наверняка. Но способ довольно замысловатый. Так что я склоняюсь к несчастному случаю. Однако – да, ужасно, – хотя, если их все же убили, нас больше никто не будет искать. Как бы отвратительно ни звучали мои слова. Если все же убийство – то есть они искали нас и по ошибке убили «пару, которая нашла сумку», – тогда все кончилось. Разве нет? Шарпы мертвы. Сумка пропала. Все кончилось. Мы в безопасности. Да, я совершил ошибку, и все-таки я чертовски рад, что погибли не мы, Эрин. И что за нами никто не придет.
Слова Марка звучат решительно, будто он ставит точку. Он берет меня за руку, наши пальцы переплетаются. Он прав. Если честно, я тоже рада, что убили не нас.
Мы умерли. Они считают нас мертвыми. И – какая дикость! – я ощущаю себя в безопасности. Почти на сто процентов уверена, что мы не оставили следов, но ведь никогда не знаешь, не упустил ли ты какую-то мелочь. Я слышу, что говорит Марк, но в глубине души почему-то знаю – нас до сих пор разыскивают. Может, стоит позвонить в полицию?
Говорить это бессмысленно. Марк уже принял решение: за нами никто не придет. Он может повторить хоть тысячу раз, только я его не услышу, потому что уверена: они идут по нашим следам.
Я отпускаю пугающую мысль. Я должна прийти к тому же выводу, что и Марк, сама.
– Ты прав, – киваю я.
Он крепко обнимает меня и прижимает к груди.
25. Холли. Продолжение
Понедельник, 19 сентября
Я нажимаю кнопку звонка. Мы с Филом стоим перед подъездом муниципальной многоэтажки, где живет Холли Байфорд, точнее, здесь находится квартира ее матери. Наша одежда и волосы промокли от назойливой мелкой мороси. Вроде бы и зонт ни к чему, но я продрогла до костей. Я все еще в том опасном периоде после отпуска, когда могу слечь от любого пустяка, это лишь вопрос времени, и думаю, после такого неприятного душа простуда не заставит себя ждать.
Я действую по плану – продолжать жить как обычно. И вот я здесь. Живу обычной жизнью.
Оглядываюсь на поросший травой пустырь, окружающий здание. Рискну предположить, что его называют «общественным садом». Сегодня утром я проснулась с мыслью о Шарпах. Честно старалась думать о чем-то другом, но они не выходят у меня из головы, мысль об ужасной смерти несчастных постоянно маячит на краю моего сознания. Вспышка паники, пузыри в воде. Два бледных, раздувшихся от воды трупа на столах из нержавеющей стали. И все из-за нас.
Чувство, что за мной наблюдают, не проходит у меня с того момента, как мы покинули остров, а после вчерашних новостей оно усилилось. Я всматриваюсь в унылые дома и пустынную округу, но мы, похоже, не вызываем у местных жителей ни малейшего интереса. На нас никто не смотрит. Если люди, которые убили Шарпов, каким-то образом нас нашли и следят, то
