Вы с нами?
— Что воля, что неволя, всё равно, — буркнул пленник и повернулся к девушке спиной. — Никуда не пойду, мне и тут хорошо. Особенно еда! Старый, на обед хочу суп. Щавелевый! И чтобы с галушками! Или с клёцками, на худой конец. Шевелись, паскуда!
— Да что вы себе позволяете? — взвизгнула девчонка, возмущённо и ошарашенно. — Он, между прочим, о тебе заботится! Короче, сиди в своей помойке! И без супа!
Но бомж просто не обратил на неё внимания, сидя спиной и качаясь всем телом под ему одному слышимую мелодию. Если она, конечно, была. Разочарованная девушка покинула камеру. Кстати, душа в камне не подвела, красавица совершенно спокойно передвигалась по казематам.
В следующей каморке обнаружился совсем молодой парень, лет двадцати пяти, но тоже невообразимо заросший. Он с интересом уставился на Надю, плотоядно облизываясь. Видимо, запоминал образ для возможных одиночных утех. Молодой же! Надежду передёрнуло от одной этой мысли. Но, она желала спасти этих людей, если им, в отличие от первого, это было важно.
— Мы планируем побег, — прямо заявила она, стараясь не обращать внимания на раздевающие её взгляды. — Тебе это интересно? Ты с нами? И я помолвлена, если что.
— Обидно, — голос парня оказался на удивление красивым. — Но не смертельно. Сразу говорю, я с вами! А девушек там будет много, так что вам, сударыня, не стоит меня бояться. Простите мои манеры, одичал здесь, а женщин вживую уже четыре года, семь месяцев, восемнадцать дней и… четыре часа не видел, прошу понять и простить.
— Отлично! — улыбнулась девушка. — Мне по сердцу ваш прагматичный подход, и я принимаю ваши извинения, хоть и немного завуалированные. Тогда, скоро мы придём за вами, мне необходимо посетить ещё одного пленника. Мага-универсала. На которого поставлено многое в нашем плане побега.
— Буду ждать, красавица, — сально улыбнулся маг земли. — А у вас всё серьёзно? А то…
— Забудь, болезный! — отрезала Надя. — И про мою подругу забудь, я вас вскоре познакомлю. Продолжишь в том же направлении, заработаешь пожизненную диарею, мы друг друга поняли?
— Да, сударыня, — с видимым, но не искренним покаянием склонил бородатую и неухоженную голову паренёк. — Я исправлюсь.
Следующая камера была в самом конце коридора, в тупике. Когда дверь открылась, на Коброву напал ступор. На неё смотрели два огромных глаза… ребёнка. Девочки, лет четырнадцати. И это маг-универсал, который должен провалить их на нулёвку? В таком возрасте ещё ничему не учат, у них нет шансов. К сожалению.
— Привет, милая! — между тем поприветствовала маг разума девчонку. — У нас появился шанс уйти отсюда. Мне важно узнать, ты с нами? Если что, мы тоже пленники.
Малявку надо вытаскивать, это без вариантов. Но, вся история начинала дурно пахнуть. Похоже, Наташе придётся-таки убивать людей. Виновных только в том, что они на службе у этого урода, Свинякина. Но мелочь же не виновата в том, что она маленькая.
— Ты серьёзно считаешь, что я ничего не могу? — как-то лениво отозвалась девочка и вдруг зажгла светлячок возле плеча.
Не самое сложное заклинание, но его нужно было где-то изучить!
— И да, я смогу протащить пятерых на нулевой уровень! — видя недоумение в глазах Кобровой, малявка добавила: — Ты слишком громко думаешь. Главное, доставьте меня на границу тонкого места, как и планировали. Я справлюсь, поверь мне. Это тело — муляж, дабы выжить. По сути, мне четыреста семьдесят девять лет. Впрочем, неважно. Ваш план шикарен, я с вами! И да, я сразу иду с тобой. Валерыча жалко, знала его, шикарный маг был. А дочку его не спасли, обманули мужичка.
Коброва почувствовала поднимающуюся из камня ярость, он нагрелся, и удерживать его оказалось невозможно. Упав на пол, он начал прожигать бетон, плавно погружаясь в камень.
— Валерыч, прости, — покаялась девочка. — Не хотела до тебя это так донести, за девяносто лет разучилась общаться. Но я наказала того урода, по своим мотивам, но, тем не менее. За это меня здесь и заточили. Но я точно знаю, что у Мариши шикарное посмертие, я наблюдала за ней.
Камень перестал прожигать пол, моргнув радугой, успокоился. Но искры внутри бушевали. Коброва уставилась на него, не спеша поднимать на руки.
— Да, согласна, — сказала она, обращаясь неведомо к кому. — Накажем, обязательно. Да, это его сын, но он полностью в папашку, творит сам видишь что. Найти? Шутишь? Да подселенцев находят и уничтожают! Так что ей лучше, если она в нашем мире, так и оставаться инкогнито, понимаешь же! Забудь, я не буду её искать. Нет, сказала! Могу тебя в ёжика переселить, сам бегай и разыскивай!
— Я бы не советовала, — вдруг встряла маленькая девочка. — Надежда права, в вашем мире это небезопасно. Оставь, как есть, милый собутыльник. Лучше ты её жизнь не сделаешь, а испортить сможешь!
* * *
Антон Сергеевич ушёл, а я, тяжело передвигая ноги и, как драгоценность неся переполненный живот, чуть ли не на ощупь, отправился в спальню. Мыться? Не сегодня точно. Понимаю, что я четыре дня без душа, ещё и жрал, как не в себя, но сил не было.
Как я ложился, я не помню, скорее всего, я уснул ещё в полёте, когда падал головой на подушку. Но проснулся я поздно, судя по солнышку, прямо перед обедом. При мысли о еде меня замутило. Зато в ванной я познал дзен. Струи воды щекотали мои плечи почти кипятком, а я натурально ощущал, как с меня отваливается трёхдневная грязь.
Посвежевший, одевшийся в чистую одежду я спустился вниз. К моему огромному удивлению, все, кажется, знали о моём возвращении в эту жизнь. Кот где-то гулял, по его словам, в поисках планетки, «которую не жалко».
— С возвращением! — дружно рявкнул народ, и по груди разлилось тепло. Они явно за меня переживали. — Андрюш, как ты?
После были похлопывания по плечам, обнимашки, которые я полюбил уже только в этой жизни, нежные вопросы, внимание и забота. Наверное, впервые за обе жизни я почувствовал любовь множества людей. Не гормональные взрывы, как у меня с дриадами, не нежную и страстную привязанность, как с невестами. Любовь просто за то, что я есть. На глаза навернулись слёзы.
— Спасибо, друзья, — сдерживая слёзы ответил я. — Благодарю за заботу. Всё закончилось, я выжил. Но, простите,
