А хрен его знает.
— Уважаемый, не сочтите за грубость... Я бы хотел, чтобы наши договорённости были закреплены на бумаге. Это волшебный контракт. У меня таких всего несколько, но рискнуть и потратить редкий артефакт стоит. Опять же, позволю себе чуточку расширить договорённости, включив пункт о безопасности и отказе от войны и нападений со стороны ваших и моих людей друг на друга.
Я призадумался, кивнул и, улыбнувшись, предупредил, что сейчас вызову своего «юрист-консультанта», что помогает в заключении подобных сделок.
Клякса был великолепен, на протяжении часа уничтожая любую попытку навязать вредный или криво составленный документ. Аки лев, он рвал за своего владыку жопные щупальца, дабы обеспечить максимум прав, свобод и гарантий. Местный владыка же оказался на редкость стойким парнем, что при виде чудища не зассал и не взвыл дурным голосом.
Видимо, где-то в своей голове мужик уже пришёл к выводу, что если мы захотим его убить — убьём, причём независимо от его желания. Поэтому вёл себя, как Джек Воробей на собственной казни — очень свободно и фривольно.
— Арин, размещай людей. Ставьте на всякий случай отряды дежурных. Сами тоже будьте на чеку. Мне не слишком далеко идти, так что, думаю, часа за два вернусь спокойно. Ещё и выспаться успею, — дал указание союзнице и спутнице, дойдя до монастыря и партиями доставая людей.
— Хорошо. Можешь не беспокоиться. И вообще, как насчёт того, чтобы я прогулялась к лесному бункеру?
— Разведка... Да, это не противоречит контракту. Когда здесь всё будет налажено и я вернусь, можешь сбегать. Хотя... Ты когда в последний раз спала?
А в ответ тишина...
— Смена плана. Пойдёшь утром, как выспишься. Авось даже вместе. Правда, до нашей промежуточной цели осталось километров сто, так что я бы не тормозил. Да, наверное, так и сделаем. Тем более в том данже мне появляться нельзя, — принялся я раздавать персональные указания.
Следом подтянулась охрана, за ней — Крюк, завхоз, повариха и, естественно, Роксана.
Каждому уделил несколько минут времени и, раздав команды, пополнив припасы вкусностей, вышел за пределы монастыря, направившись к запертым вратам. Залез на верхушку и оттуда уже принялся наблюдать за предстоящим сражением.
— Ну и твари... Во тьме хрен разберёшь, что это такое... — пробурчал себе под нос.
— Утопленники это. Токмо непонятно, откуда их столькова. Вот ма. Стрелять с лукав-то могёшь?
— Могу. Но я, пожалуй, пойду своей дорогой. Всех благ, защитники! Не буду забирать ваш хлеб и добычу. Вы же ровно справляетесь последние дни?
— Ага. Да, спасибо, чё. Заходи, если чё, — отозвались сверху, наблюдая за моим полётом с десятиметровой высоты через ров. — Ля... Долетел...
Глава 16
«ЭТОТ ГОРОД — САМЫЙ ЛУЧШИЙ ГОРОД НА ЗЕМЛЕ!», «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РАЙ НА ЗЕМЛЕ!», «НИЖНИЙ ОСКОЛ — СТОЛИЦА МИРА!», «ПРИХОДИТЕ В НАШ ГОРОД И ПОЛУЧИТЕ БАЗОВЫЙ КОМПЛЕКТ ГОРОЖАНИНА БЕСПЛАТНО! КАРТОШКА И ХЛЕБ — ВОТ НАШ СЕКРЕТ!”
Мать честная… Что за пропагандонский город? Транспаранты, разноцветные флажки, мотивационные плакаты на каждой стене. Город Нижний Оскол впечатляет… Жаль, не своими достижениями, а кретинизмом главы. Я уже час бродил по полупустым в ночи улицам и рассматривал удивительные картины и подбуханных местных.
— Это ж надо было Землю приплести… Глава или тот, кто разрешил эту самодеятельность, кажись, укроп курит, — задумчиво проворчал под нос, вдоволь налюбовавшись баннером на стене кирпичного дома с изображением небоскрёбов, и отправился дальше.
Путь лежал к шуму. Шуму, доносившемуся с центральной площади этого небольшого и старого городка. А если точнее — посёлка городского типа. Центральная площадь могла похвастаться памятником какому-то мужику в пиджаке и огромной захламлённой ржавьём парковкой.
На крыше жёлтого школьного автобуса с бутылкой в руке возвышался местный пропагандист, вещая, что все люди — братья, а значит, обязаны делиться друг с другом всем наилучшим. Что жёны у всех должны быть общие. Как и мужья. Что еда вкусна лишь тогда, когда из одного котелка… И так далее. Короче, товарищ решил построить коммунизм или что-то очень на него похожее.
Под автобусом стоял огромный стол и склад ящиков, к которому выстроилась километровая очередь. Видимо, я попал на поздний ужин и прямо сейчас всем выдавали паёк. Впрочем, в своём прикиде, спасибо балахону с капюшоном, моя персона не слишком выделялась в ночной мгле и внимания особо не привлекала. Подойдя ближе и рассмотрев оратора, понял, что это и впрямь моя цель.
— Эй, ты! Почему вещи не сдал хозадминистратору? Пока не сдашь — никакой пайки! — рявкнул охранник, что выглядел в разы лучше бомжеватых оборванцев из очереди.
— Новенький я… Пока поговорил, пока всё объяснили. Сбегал за вещами и сюда сразу. Где найти этого… как его… — включил я дурака.
— Льва Яковлевича? Хозадмин у себя должен быть ещё… — начал отвечать первый охранник, но его тут же перебили.
— Не, Сань. Ушёл он к Вилисе. Я сам видел. До утра ждать бесполезно его. Да и утром отсыпаться будет.
— А блин… А зама его ты не видел, Серх?
— Этот шушпан вонючий как в обед с работы свалил, так и не появлялся.
— Потише ты. Щас Игорь Геннадьевич услышит, что его сына не уважаешь и оскорбляешь — разжалует. В лучшем случае. А где ты ещё такую экипировку найдёшь за просто так? — быстро угомонил нахмуренного коллегу Саня.
— Мужчины, извините, что отвлекаю. А проповедь долго длиться будет?
— Да пока все не пожрут… Час ещё минимум. Вчера, вообще, в три ночи закончили.
— Не, слишком долго…
— Ну а что поделать? Только ждать. Но ты в любом случае в пролёте. Трапезу делят братья и сёстры без личного имущества. Когда ничего нет и цепляться не за что — жизнь обретает новый смысл, — философски начал «лечить» один из мудаков.
— Что поделать, спрашиваешь? Ну… Стоп, тихо! — поднял руку, останавливая стражников и вслушиваясь в слова оратора на крыше автобуса:
— В то время, как наши братья и сёстры страдают от голода, ублюдки продолжают жировать и собирать огромный урожай каждый день. Жадность — вот главный порок человечества и наш враг! Мы должны искоренить само понятие жадности. Наши бравые воины, что прошли не одно испытание, завтра отправятся к глупцам и в последний раз объявят им ультиматум. В противном же случае мы окружим их город
