— заорал возбуждённый репортёр.
— Я заснял! — ответил ему напарник. — Я заснял!
* * *
Тот памятный пожар случился в начале июня.
С тех пор прошло уже два месяца и информационный шум вокруг «Пса и Коня» начал утихать. Сейчас о тех событиях напоминал лишь стоп-кадр поклона неизвестных спасителей, который был широко растиражирован на мемы и демотиваторы.
Остроты пёрли из школьников бурным потоком и изначальный смысл сильно извратился. Теперь поклон Пса и Коня стал синонимом широкого жеста, удачи, успеха или даже преимущества перед другими.
«Когда ты — сын маминой подруги», «Когда хочешь понравится девушке», «Когда перешёл с роллтона на доширак»… «Когда то» и «когда сё».
Но это сейчас.
Поначалу же новость срезонировала очень широко. Тайная Канцелярия сбилась с ног в попытках выяснить что это за люди на видео, люди ли они вообще, и к какому роду принадлежат. В МОРИ чуть ли не каждый день проходило по тысяче заседаний; знатоки пытались понять, что за магию использовали Конь и Пёс.
Египетская группировка «Око Сета» оперативно вышла на связь с самим Государь-Императором Российским, заявила о своей непричастности и предложила помощь в расследовании. Очевидно, что их монополия внезапно оказалась под угрозой.
Не обошлось и без обвинений в адрес инопланетян, — теорий заговора внезапно появилось великое множество; на любой, даже самый взыскательный вкус.
Коля Кольцов молчал.
Его, конечно, особо и не спрашивали, однако он до сих пор помнил, что «если что», то «его достанут везде». Поэтому он боялся даже вскользь разговаривать на эту тему и пока всё не утихнет укатил отдыхать на Кавказ.
Но время шло.
Конь и Пёс больше не светились перед камерами. Анонимки от подражателей шли до сих пор, но в Тайной Канцелярии на них уже не обращали никакого внимания. Таинственные спасители буквально испарились; как будто бы исчезли из этого мира.
До сего дня…
* * *
— Есть кто ещё? — устало спросил Дмитрий Артемьевич у Леночки.
А ещё бы не устало.
Август. Жара. Купальный сезон в самом разгаре. Пора отпусков, шашлыков и прочего торжества жизни, а он здесь, на приёмной комиссии. И более того — он и есть приёмная комиссия.
Один он здесь, совсем один.
Младших инструкторов до такого мероприятия не допустишь, а весь старший преподавательский состав сумел отмазаться. Кто в отпуске, кто на больничном, а кто слёзно отпросился на словах. Вот и получилось, что Дмитрий Артемьевич Ланской, — глава Академии Одарённых Московской Области, — принимал новых студентов в гордом одиночестве.
Взрослый мужчина чуть за пятьдесят, с густыми седыми бровями и такими же седыми и очень мохнатыми руками, Дмитрий Артемьевич помимо прочего был родным братом князя Ланского и имел в обществе солидный вес.
И должность главы Академии — лишь наглядное тому подтверждение.
Мало того, что место очень хлебное, оно ещё и стратегическое. Со студентами-аристократами всё понятно, — они платили за себя сами, а их родители исправно жертвовали суммы во процветание Академии, — а вот с безродными магами, которые наивно пришли просить бюджетное место, было куда интересней.
Дмитрий Артемьевич первым узнавал об их существовании. Он первым анализировал их способности, прикидывал перспективы, и в случае чего первым приглашал вступить в свой род.
— Бюджет — не панацея, — говорил он каждому из таких вот счастливчиков давно заученный спич, а затем начинал вербовать по полной.
Объяснял, что так, мол, и так, при поддержке Ланских учиться куда веселее, да и в целом жить проще. Обещал проживание в лучшем здании кампуса, индивидуальный подход со стороны инструкторов и преподавателей, лучшее оборудование, лучшее оружие и что самое важное — прокачку.
И, кстати, не врал ни разу. Его обещания не были пустым звуком.
— Апраксины, — сказала Леночка, мельком глянув на планшет. — Последние на сегодня.
— В каком смысле «последние»? — Дмитрий Артемьевич снял очки и помял переносицу. — Их много что ли?
— Пятеро.
— Ничего себе.
Глава Академии побарабанил мохнатыми пальцами по столу и изо всех сил напряг память.
— Апраксины, — повторил он вслух. — Апраксины. Это не из Твери случайно? Баронский род, если не ошибаюсь, кошачьим кормом торгуют и импортируют эти… как их? Авокадо, кажется.
— Нет, Дмитрий Артемьевич, — ответила Леночка. — Они простолюдины.
— О как, — и вновь удивился Ланской. — И что, все пятеро родные?
— Я не совсем поняла, Дмитрий Артемьевич. Четверо вроде как родные, а у одного фамилия другая и…
Леночка тяжело вздохнула.
— Дмитрий Артемьевич, примите их, пожалуйста! Я от них устала уже! На вопросы не отвечают, говорят загадками, ржут постоянно над чем-то…
— Ну пригласите их, Леночка, пригласите. Посмотрю на этих шутников.
Сказано — сделано.
В кабинет к Ланскому зашли пятеро молодых людей. Троих из них действительно можно было принять за родственников, а вот сексапильная рыжуха и огромных размеров детина как-то выбивались из общей картины.
— Добрый день, Дмитрий Артемьевич, — сказал черноволосый юноша, явно самый младший из парней. — Позвольте представиться, Ярослав Романович Апраксин. Это Алексей, Елизавета, София и Константин. Мы хотим учиться у вас в Академии.
— Угу…
Ланской кивнул и внимательно осмотрел ребят с ног до головы. Изучил, так сказать. Дмитрий Артемьевич хорошо умел понимать людей с первого взгляда, — по сути это было частью его профессии, — и в данном конкретном случае не нашёл для себя ничего настораживающего.
Язык тела говорил о том, что ребята спокойны, расслабленны и уверены в себе. И даже слишком. Малолетние наглецы из черни — ломать таких одно удовольствие.
Будем работать, — решил для себя Дмитрий Артемьевич.
— А кто же не хочет? — спросил он и улыбнулся. — Я так понимаю, что вы претендуете на бюджетные места? Сразу хочу вам сказать, что бюджет — это не панацея…
— Нет-нет-нет, — помотал головой Ярослав. — Мы в состоянии оплатить обучение.
— Вот как?
— Вполне, — улыбнулся малолетний наглец. — И заплатим, и на занавески скинемся, если понадобится.
— Хм-м, — Дмитрий Артемьевич откинулся на кресле и вскинул бровь. — За вас заплатит другая семья?
— Нет-нет, мы сами в состоянии.
— Гхм…
Причин отказать у Ланского откровенно не было, но… сдаться и не заграбастать себе в семью аж пятерых одарённых?
Нет уж, увольте.
А раз уж этот Ярослав весь из себя такой дерзкий, то и в ответ получит дерзость. Ланской решил строить дальнейший разговор от того,
