Я неслышно собрала свои вещички и на цыпочках удалилась. Теперь целую неделю можно спать спокойно. Не удивлюсь, если в следующую пятницу я увижу приказ о внедрении нового предмета — этики и физиологии. Как дети, честное слово!
В коридоре меня поджидала толпа студентов, желающих получить досрочный допуск к сессии. На других факультетах подобное рвение не только не приветствовалось, но и осуждалось. Допуск ребятки могли получить только в исключительных случаях. У нас придерживались демократии: по желанию, студент мог досрочно сдать сессию и отбыть в неизвестном направлении до следующего семестра. Что толку сидеть в промозглом Питере, если есть возможность покататься на горнолыжном курорте или покупаться в океане?! Все понимаю, всем подпишу направления, но только один раз, никаких пересдач не будет: не смог ответить, милости просим к нам в январе, аккурат после новогоднего застолья. Наравне со всеми. И прощай тогда и горнолыжный курорт, и соленый Тихий океан, и тундра, и тайга. Наконец вы коридоре мы остались одни — я и симпатичный худенький пацанчик.
— Жора, ты же не сдашь! — я с укоризной взглянула на своего студента со смешной фамилией Блюм. — Ты даже в январе не одолеешь этот предмет, что толку пытаться в декабре?
— Стефания Андреевна, — Жора заученно заныл. — Что вам стоит поставить зачет и вывести тройку за экзамен. Я готовился. Честно слово! Ночей не спал, учил до отупения.
— Заметно! И о личной жизни на время сессии ты, конечно, забыл?
— Конечно! — Блюм внимательно изучал мраморный пол. — Даже не сомневайтесь!
Врет! За четыре года Блюм ни разу не открыл учебник, появляясь на лекциях от случая к случаю. На зачетах и экзаменах Жора неизменно собирает благодарный зрительный зал. Подозреваю, что студенты заранее печатают и распространяют билеты в первый ряд.
Блюм — противоестественное сочетание бытовой хитрости и интеллектуальной тупости. Девушки неизменно клюют на мужское обаяние и папин кошелек, но спустя день-два сбегают в поисках кого-то другого. В больших количествах Жору выносить невозможно. Вот и я стала уставать от его огромных щенячьих глаз.
— Зачем тебе досрочная сессия?
Он оживился.
— Тут такое дело. Мой дядя, ну вы помните, он нам еще бесплатно афиши в своей типографии делал, купил мне путевку на Кубу. С двадцатого декабря по…
В голове щелкнуло и замкнуло.
— Стоп! В какой типографии работает твой дядя?
— Он не работает, он хозяин, — поправил меня Жора Блюм. — В типографии «Факс».
— Неважно, — отмахнулась я, роясь в необъятной сумке. — Черт, куда же он подевался? Ага! — злополучный буклет нашелся в косметичке, между духами и губной помады. Как, а главное — зачем, я умудрилась его туда засунуть? С некоторым сомнением я взглянула на Жору: все-таки неловко использовать служебное положение в корыстных целях. Но с другой стороны, он и так ничего не выучит по причине отсутствия мозгов, зато я смогу получить ценную информацию из первых рук и при этом сидя в своем уютном кабинете. Корысть взяла вверх над профессиональными принципами. И я решилась:
— Значит так, Жора. Я тебе предлагаю взаимовыгодную сделку. Берешь этот буклет и дуешь к своему дяде, который самых честных правил. Выясняешь все, что только можно выяснить об этой прокламации: заказчик, тираж, когда и откуда поступила оплата, кто забирал заказ, кто вкладывал сюда компьютерный диск, делали ли допечатки. В общем, все.
— А потом? — Блюм уставился на яркий буклетик.
— Потом приезжаешь в институт, рассказываешь мне и получаешь досрочно сданную сессию.
— По всем предметам? — не веря своему счастью, уточнил Жора.
— По всем предметам. Куба ждет тебя!
— Понял. Сделаю. Сегодня, — отрапортовал студент и помчался к выходу. Уже на бегу он обернулся и проорал: — Вы мировая тетка, Стефания Андреевна!
Хм, не погорячилась ли я со всеми предметами? За «тетку» ему придется ответить на два лишних вопроса, хотя с определением «мировая» я полностью согласна.
Жора появился часа через два — красный и счастливый. Как я и предполагала, ради любимого племянника дядя дал полную и исчерпывающую информацию. Все-таки блат — великая вещь! Не устаю в этом убеждаться.
— Ну и задачку вы задали, Стефания Андреевна! — сказал он, отдуваясь. — Посложнее экзамена. Дядька с ног сбился. Разыскивая документацию. Такое впечатление, что кто-то успешно заметал следы. Ни договоров, ни платежек, ни оригинал-макета. Вообще ничего. Как корова языком слизнула. Бухгалтер в панике, валерьянку глотает. Дядька орет: «Всех уволю!». Я было совсем струхнул. Думаю, не видать мне теперь досрочной сессии, если бы не дядькина секретарша. Не тетка, а мастодонт! Она еще сталинские времена застала и теперь подстраховывается. По всей документации копии делает. Не лень же! Однако ж пригодилось. Все нашлось. Я копию со всего снял, поскольку ничего в этих бумажках не понимаю. Вы лучше меня разберетесь. Ну, как там с моей Кубой? — добавил он вдруг жалобно. — Вопрос решен положительно?
— Положительно! Иди, собирай вещички, — махнула я. — Не забудь только зачетку в деканате закрыть. Я прослежу, чтобы тебе нормальные оценки проставили.
— Спасибо, Стефания Андреевна! — щенячьи глаза подернулись влагой радости. — А это вам подарочек от дядьки. Полный комплект. У него случайно оказался.
На стол скользнула знакомая рекламная брошюра, в середину которой был вложен диск. В следующий раз, когда подумаю воспользоваться служебным положением, даже сомневаться не стану: воспользуюсь!
ГЛАВА 22
Бумаги, которые принес мне Жора Блюм, оказались любопытным материалом, благодаря которому можно было понять истинный расклад дел в «Звездной Академии». В первую очередь, я внимательно изучила копию договора между типографией «Факс» и академией. Все вполне ожидаемо: на печать рекламного буклета (оригинал-макет прилагается). Тираж всего две тысячи экземпляров, хотя в договоре заранее оговорена возможность допечатки.
Сюрприз ждал на последней странице документа, после пункта о правах и обязанностях сторон. Я уставилась на подпись генерального директора «Звездной Академии». Не может быть! Тут должна стоять подпись Белозубова. Вместо этого я с интересом изучала знакомую закорючку, оставленную рукой Константина Сухова. Какую же тогда должность там занимает Юрий Белозубов? Свадебного генерала? И какую роль во всем этом спектакле играет Марина Скитская?! Неужели не в курсе?! Ничего не понимаю.
Тираж был оплачен своевременно и по безналичному расчету. А вот забрал его… все тот же Константин Сухов. Забавная картинка получается — генеральный директор, маскирующийся под скромного преподавателя магии, самостоятельно вывозит тираж рекламного буклета. Две тысячи брошюр — это сколько пачек? Ладно, не будем забивать себе голову, допустим, в машину он поместился. Кстати, какая машина у Сухова? И вообще, есть ли она у него? Может, он весь тираж на собственном горбу вынес!
