за всё был виноват. Все одноклассники бежали за защитой к родителям, один я боялся идти домой. Знал, достанется за всё, из самых лучших побуждений, даже за то, в чем не виноват. Только папа меня иногда защищал, но он домой всегда приходил поздно, работал сутками напролёт. Били меня редко, но слова близкого человека гораздо больнее ремня.
Я ведь всю жизнь боялся жить на все сто и идти до конца. С детства не приучили, а сам так и не научился. Всегда прятался от чувств за броней цинизма. А от них нельзя закрыться, они из души идут. Получилось, боялся самого себя.
Не знаю, сколько я просидел на сцене. Луна скрылась за деревьями. Стало еще темнее. По ногам и спине пробежал холодок. Вечер тёплый, но когда сидишь без движения замерзаешь. Слишком сильный контраст с жарким солнечным днем.
Возвращался в лагерь через здание администрации, но в темноте немного заплутал, свернул не там, и вышел из леса рядом с воротами. Понять не могу, как так получилось, на топологический кретинизм до этого времени не жаловался.
— Дима, привет!
— Привет! Даша, ты что здесь делаешь?
— Гуляю — девушка восседала на постаменте под ногами гипсовых пионера и пионерки. Признаться, издали её можно было принять за дополнительный компонент скульптуры. Весьма симпатичный, надо сказать. Она куда милее каменной пионерки.
— Приятный вечер. Как настроение?
— Пойдёт. Слушай, куда Анастасия Алексеевна запропастилась?
— Понятия не имею. Сам с обеда её не видел. А что?
— Да, так — Даша отводит глаза в сторону. — Не знаешь, что она сказала после уборки?
— Завтра на линейке объявит благодарность, если не забудет.
— Получается, мы могли и не выгребать мусор из кружков?
— Даша, давай по-другому — подхожу к девушке и сажусь перед ней на корточки. — Нас поспросили помочь, и мы сделали хорошее дело. Было даже интересно. Помнишь, как продували горны? Мы совместили приятное с полезным.
— Наверное, ты прав.
Гляжу на Дашу снизу вверх. Взгляд непроизвольно притягивается к открытым ножкам. Смотрю на тонкие руки, обнимающие коленки. Девушка улавливает мой взгляд и поправляет юбку, однако, не отворачивается.
— Даша, тебе здесь нравится?
— В лагере, или сейчас на площадке?
— И в лагере, и этот вечер, и наша прогулка на остров, и вообще.
— Нравится, конечно. Здесь хорошо. Со мной самая близкая подруга, ребята хорошие. Только — голос девушки дрожит — не надо вспоминать про остров.
— Ты испугалась?
— Да.
— Даша, не бойся. Я с тобой. — Беру её ладони и легонько сжимаю. Мы были вместе, ты, я, Макс с Леной. Мы выбрались, потому-что мы были вместе.
— Наверное. Знаешь, давай не будем больше туда плавать?
Киваю в ответ. Конечно, я сам струхнул, но не стоит об этом говорить. Рядом с этой девочкой хочется расправить плечи, взять ее за руку и…. Дальше не знаю. Одно понимаю, не хочу отпускать Дашину ладонь.
— Посмотри, какое небо! В городе такого не увидишь.
— Красиво. Покажи Полярную звезду!
Глава 43 Максим
Это кажется удивительным, но я незаметно вхожу в режим лагеря. Всегда предпочитал активность после завтрака, а ещё лучше после обеда. Сегодня проснулся с первыми птицами, поднялся, умылся, вышел на улицу. Погода опять радует. Восхитительное место. Устойчивый антициклон. Вечное лето. Солнечное чистое небо. Прекрасный чистый воздух. Птицы поют. Самому петь хочется.
Время раннее. Поддавшись мимолетному желанию, возвращаюсь в домик, меняю рубашку на футболку, надеваю кроссовки. На пороге останавливаюсь, бью себя по лбу ладонью. Стягиваю футболку с гербом, аккуратно сворачиваю и убираю в сумку. Увы, не время. Как понимаю, здесь двуглавый орёл вызовет нездоровый ажиотаж, даже в нашем республиканском исполнении без корон. После недолгих раздумий, а мне и выбирать то не из чего, надеваю синюю футболку с эмблемой «Северного легиона». Не фанат хоккея, но за нашу команду иногда болею. Для петербуржца иное и неприлично даже.
После первого круга по лагерю разогреваюсь. Организм выплескивает в кровь гормоны и эндоморфины. Это и есть мышечная радость. На втором круге немного разгоняюсь. Тело работает как машина. Устанавливаешь правильный ритм и можешь бежать хоть до вечера.
Я не один наслаждаюсь утренней свежестью. Несколько пионеров вместо сна с усердием приобщаются к правильному образу жизни. Со всеми здороваюсь на бегу. Совершенно не удивлён, встретив Яну. Этот атомный ребёнок всегда в движении. Даже не знаю, спит ли она вообще в этой жизни.
Вскоре ко мне присоединяется Лена. Бегаем ещё минут пятнадцать, потом идём на спортплощадку. Юных спортсменов пока здесь нет. Все снаряды в нашем полном распоряжении. Занимаюсь с удовольствием. Организм радуется нагрузке. Исподволь поглядываю на девушку. Как она красива! В обтягивающем трико выглядит, как настоящая амазонка.
— Ого! — прозвучал со спины знакомый голос. — Вот вы чем занимаетесь.
Задумался, пока отжимался, не заметил появления Даши. Поднимаю ноги и сажусь на брусья.
— Доброе утро!
— Присоединяйся! — Лена машет подруге со шведской стенки, зацепившись ногами за перекладину.
— Спасибо. Я ещё не проснулась.
Вполне разумный ответ. Упражнения на шведской стенке в короткой юбке выглядели бы весьма…. Гм, даже сравнение не подобрать. В общем, мне бы понравилось.
Хватит отдыхать. Ещё один подход отжиманий на брусьях. Идёт легко. Только после двадцатого жима в руках появляется тяжесть. Двадцать пятый идёт с усилием. И ещё. И раз! Медленно поднимаюсь. Ноги сводит от напряжения. Чувствую, как по лбу стекает пот. Хорошо. И ещё раз. Не хочется отступать. С трудом, через силу, но идёт. Последний жим делаю с рывком.
— Всё! — Тридцать раз отжался. Третий подход, пожалуй, был тяжеловат.
— Неплохо. Где так научился? — в голосе Лены звучит явное восхищение.
— Я утром не в форме. Обычно к обеду просыпаюсь.
— Даша, ты мне поможешь? — Лена машет подруге.
— Конечно.
— Садись на плечи.
Я бы сам не отказался от такого утяжеления. И почему первым не предложил девушке поработать штангой? Дашу не приходится дважды упрашивать. Лена упирается руками в шведскую стенку, а подруга забирается ей на плечи.
— Ой! Только не урони.
— Держись. Да не так. Ногами за поясницу, а руки опусти.
Приседает Лена медленно, смакуя. Если учесть, что Даша немножко крупнее, нагрузка у девочки приличная. Подхожу подстраховать. Даше катание нравится. Видимо, её в первый раз используют таким экзотическим способом.
— Всё. — После тридцатого приседания Лена садится на землю. Лицо девушки красное, вены на шее вздулись, по щекам стекает пот, но глаза светятся.
— Девушка, можно Вас покатать? — теперь моя очередь.
Даша от приглашения не отказывается. Делаю первый подход, потом опять передаю Дашу Лене. Так мы и развлекаемся.
— Давай, теперь
