даже не подозревал, сколь долгим он будет. В любом случае, подниматься на гору сложнее, чем спускаться с нее. Своего ездовое животное он оставил у подножия горы и надеялся, что с ним ничего не сталось. Прежде чем наглым образом вторгнуться в "безжизненные Копья", Клепий сделал для своего верблюда запас травы, понимая, что ничего съестного здесь не будет. Верблюды едят немного, но все же страж переживал, чтобы животное в край не оголодало. Удивительным образом, но боль в грудной клетке после разговора с Гесиором прошла, но не до конца. Ее отзывы распространялись в правой части грудной клетки, но дыхание было теперь ровным и спокойным. Клепий начал спускаться довольно шустро и резво, решив сделать первый привал возле источника воды, чтобы омыть свои ноги и забинтовать их. Он был приободрен словами Гесиора и один лишь только вид этого героя вдохновлял его. Казалось, что муки Гесиора были вечными, трудно было его представить в повседневной жизни, трудно было его представить, когда его жена Месида давала держать на руки своего малыша. Малыша, который в скором времени будет держать в страхе весь Ноблос, а слухи о нем распространятся по всему Морскому Востоку.
Однако спуск легким не получился. Лишь только потому, что узкую тропу преградила вооруженная толпа фанатиков.
" Боги, направьте мой меч."
Они выбрали идеальное место для битвы. Здесь Клепию обойти их не было возможности. Два огромных валуна странной формы заграждали обходной путь, между тем спуск тут был довольно крутой и пробиться с боем было неимоверно трудно. Рука стража легла на рукоять меча, который мирно покоился на левой стороне пояса. Указательный и средний палец барабанил по искусно сделанной гарде, на правой стороне пояса висела фляга с кровью Гесиора. В этой ситуации только ветер был союзником Клепия — он резко поменял свое направление и будто великан, набравший воздух в грудь, дул с такой силой в лица неприятеля.
— Имперец, — знакомый женский голос раздался из-под маски богини Фахтаче.
Эта женщина была еще в Огненной Пляске. Яркие-рыжие волосы спадали на ее балахон, который закрывал ее широкие плечи. Маска богини скрывала ее злобную натуру и фанатизм, который позволял ей до смерти любить ее собственную богиню.
— Где Печать? — тихий голос, заглушаемый порывами ветра, все же долетал до ушей Клепия.
За спиной жрицы стояли культисты в порфирах и балахонах, каждый из них держал в руке по факелу и короткому мечу, который своей длиной неумолимо стремился к именованию кинжала. Судя по зазубринам и кривому лезвию мечи эти были ритуальные.
Меч стража вышел из своей обители легко и непринужденно, металлический звон был подхвачен ветром, дабы он достиг культистов. Клепий театрально поставил острие меча на землю и лезвие тут же напополам разрезало небольшой камень, словно раскаленный в очаге ножик, прошедший через масло. Зачарованное оружие было хорошим подспорьем в этой битве, но запугать этим толпу было бы наивно.
— Только достойным суждено, — кратко ответил путник, рассматривая недвижимую толпу.
Жрица склонила голову на бок и начала рассматривать Клепия своими глазами. Страж через небольшие отверстия не мог увидеть ее взгляда, но мог поклясться Пантеоном, что они налились кровной яростью.
— Каждый поступок имеет цену в жизни, — произнесла рыжеволосая культистка. Клянусь всеобъемлющим пламенем, что я заставлю тебя страдать, за твои действия в Огненной Пляске.
Договориться с ними было невозможно и Клепий понимал это. Он крепко сжал своей мускулистой рукой меч и твердой поступью медленным шагом направился в сторону культистов. Уверенная леденящая походка, против раскаленной до бела ярости культистов. Мысленно помолившись Колесу богов, страж решил начать последний бой, и он не был готов выйти из него живым.
" Даже если я и умру, то унесу в могилу знание о Печати."
Уверенные и отточенные шаги напугали жрицу, и она поспешно ретировалась. Отходя назад медленными шагами, путаясь в своей же собственной порфире ее поглощала толпа культистов и в первых рядах осталось трое человек, закрывавший проход вниз.
" Интересно, сколько их там?"
Они были из не робкого десятка, но безжизненное и отстранённое лицо Клепия начала вселять в них ужас. Они поддергивали ногами, принимали шакалью сгорбленную позу и видимо сильно волновались, меняя хват своего оружия. Рука одного из культистов гладила рукоять меча, второй же вытирал свою ладонь о собственную порфиру, страж клялся, что под их масками сейчас текут ручейки пота, несмотря на то, что ветер был холодным и остужающим. До них было рукой подать, с десяток шагов, прежде чем Клепий удивил их по-настоящему.
Магия Ветра сбила с ног первые три ряда соперников. Двое из них навсегда попрощались с жизнью, слетев с утеса и даже сильные взывания ветра не могли перебить их крик от ужаса. Ужас от того, что теперь они обречены быть погребенными на безжизненных камнях и в их глазах последняя картина — отдаляющийся от них вершина горы Шармат.
Пока они вставали на ноги, Клепий не терял времени зря. Магиа Моментус, черпавшая свои силы все из того же эфира замедлила время бытия и теперь противники для Клепия стали медленными словно старые морские черепахи, ползущие по безжизненному пляжу океана. Первый удар, второй удар, третий удар и каждый из них достигал своей цели. Время настоящего замедлилось настолько, что струи крови медленно поднимались в воздух либо наоборот, тому культисту, что он прорезал живот, капли крови опускались на каменную поверхность так медленно, словно осенний лист с верхушки долговязового дуба. Что творилась в умах культистов сложно представить, они лишь видели одно мельтешения, их враг был настолько быстр, что смерть их постигала внезапно.
Когда Магиа Моментус истощила все метафизические силы Клепия он не думал, использовать свои способности, чтобы черпать энергию из эфира. К этому моменту, всего за несколько секунд настоящего времени, он отправил в Бездну восьмерых. Но их был столько много… Даже одинокий и свирепый лев не сможет отбиться от стаи из двух десятков волков. Клепия выкручивал пируэты, уклоняясь от ударов вражеских клинков. Те же удары, что достигали ее пояса, не причиняли ему вреда, кольчуга из Обители надежно защищала его. Но все же он начал отступать под натиском врагов, боясь, чтобы ему не зашли за спину. Сражаться в окружении врагов — неприятно и небезопасно для жизни. Клепий старался не пропускать их к себе за спину и крутил своим полуторным мечом в разные стороны. Лезвие оружия цепляла врагов, оставляя больные порезы и раны, из которых сочилась яркая красная кровь. Вся каменная земля горы Шармат пропитывалась этой алой
