и как доброй и отзывчивой женщины. Поэтому рассчитываем на вашу помощь. Как видите, мы пришли к вам и все выложили начистоту.
Говоря так, Лев Иванович решил схитрить и лестью заставить немалое эго и гордыню этой женщины работать на себя.
— Что вы хотите от меня? Чтобы я дала изучить вам все свои записи или почитать все истории болезни? Но я не могу этого сделать из этических соображений, — делано разочарованно вздохнула Альбина Аркадьевна. — Я связана врачебной тайной и не могу ее нарушить. И вообще, почему вы решили, что Светлана Андреевна познакомилась с этим аферистом именно у нас в центре? Она могла познакомиться с ним где угодно.
— Да, наверное, вы правы. — Лев Иванович поднялся, потом посмотрел на Станислава и чуть заметно кивнул ему.
— Альбина Аркадьевна, — поняв знак напарника, обратился к психологине Крячко. — А вы не позволите нам с коллегой, раз уж мы пришли к вам в центр, пройтись по вашему центру и посмотреть, как тут все устроено? Моя жена, узнав, что я отправился к вам в «Поверь в себя» по служебной надобности, наказала мне разузнать все возможное. Она давно слышала от подруг о том, как тут внимательно относятся к клиентам, и хотела бы привести к вам на консультацию, а может, даже и на лечение свою маму. У той развилась затяжная депрессия на фоне кончины мужа. А обычные психиатры… да что вам объяснять — вы и сами знаете, какие сейчас специалисты.
— О, у нас просто великолепный центр, который, можно сказать, лечит без всяких лекарств! — улыбнулась широкой, но натянутой улыбкой Петрыкина. — Герман Викторович, вы сможете показать, э…
— Станислав Васильевич и Лев Иванович, — подсказал Крячко.
— Да, спасибо, — еще шире улыбнулась Альбина Аркадьевна. — Проведите наших гостей, — она сделала упор на слово «гостей», — по центру и покажите, чем мы тут занимаемся. А я с вами прощаюсь. — Петрыкина посмотрела на свои наручные золотые часики. — Меня ждут дела. Прием, консультации и прочие рабочие моменты. Ведь все нужно проконтролировать самой. Приходится работать чуть ли не круглосуточно.
Гуров и Крячко вышли и направились за Лялиным на второй этаж. Помощник Петрыкиной был угрюм и немногословен. Открывая очередную дверь, он коротко комментировал: «зал для медитаций» или «оранжерея» — и после снова молча вел оперативников по коридорам до следующей двери.
В какой-то момент, в какой именно — Гуров не обратил внимания, к ним присоединился еще один человек. Он был одет в дорогой, но несколько помятый и заляпанный какими-то пятнами костюм. Мужчина был небрит, но аккуратная и модная стрижка говорила, что он недавно побывал в парикмахерской. Человек ничего и ни у кого не спрашивал, не вмешивался в процесс, а просто шел молча, заложив обе руки за спину, в нескольких шагах за Гуровым и Крячко. Как и они, он заглядывал во все кабинеты и комнаты, но так и не проронил ни слова. Лялин же хотя и видел его, делал вид, что присутствие этого странного субъекта вполне естественно и нормально. Так, вчетвером, они и обошли все здание.
— Парк и все остальное можете осмотреть самостоятельно, — небрежно и коротко сказал Лялин, проводив оперативников до входной двери. — И старайтесь меньше разговаривать с нашими клиентами и расспрашивать их. Нам не нужно, чтобы вокруг центра ходили разные непроверенные слухи. Это, знаете, чревато и для вас тоже, — пригрозил он. Но тон его голоса был настолько безразличным, что угроза прозвучала не как угроза, а как констатация факта.
Даже не попрощавшись, он закрыл за полковниками дверь. Получилось так, словно он постарался быстренько избавиться от непрошеных гостей.
— Неприятный тип, — раздался за их спинами хриплый голос, и, повернувшись, Гуров с Крячко увидели того самого странного человека, который сопровождал их в экскурсии по центру.
— А вы… — Лев Иванович дружески протянул руку мужчине, — вы тоже «уверенный в себе»? — улыбнулся он.
— Чушь это все собачья, — коротко бросил странный мужчина и посмотрел красными, воспаленными глазами прямо в глаза Гурова.
— Что чушь? — спросил Станислав.
Только сейчас и Крячко, и Лев Иванович обратили внимание, что от мужчины разит спиртным. Они понимающе переглянулись, но виду, что унюхали амбре, не подали.
— Все чушь — и лечение, и этот дурацкий центр, и все, кто тут лечится и кто лечит.
Мужчина икнул, огляделся по сторонам, отошел прямо к стене здания и, прислонившись, вынул из рукава маленькую «чекушку». Снова огляделся и, быстро сделав глоток, спрятал бутылочку обратно. Только после этого он подошел к сыщикам и громко зашептал:
— Тут все ненастоящее. Все притворяются хорошими, а на самом деле только и ждут подходящего момента.
Он замолчал и посмотрел остекленевшим взглядом куда-то за спину Крячко. Станислав оглянулся, но никого не увидел.
— Момента для чего? — также шепотом спросил он у мужчины.
Тот удивленно посмотрел на него и ответил как само собой разумеющееся:
— Напасть на вас.
— Скажите, а вы не покажете нам территорию центра? — спросил Лев Иванович, словно поведение мужчины его ничуть не удивило и не озадачило.
— А чего тут смотреть? Вон, — он махнул обеими руками в одну, а потом в другую сторону, — все на виду. Даже этого сумасшедшего дурня Загоруйко и чокнутую Штормм видно как на ладони, хотя уже темнеет.
— Ага, — кивнул Лев Иванович, словно бы соглашаясь с пьянчужкой. — А много тут в центре таких э… клиентов, которые постоянно или живут, или приезжают каждый день?
— Все. Я же вам говорю, все тут сумасшедшие — и те, кого лечат, и те, кто лечит.
— И вы? — насмешливо поинтересовался Станислав.
Мужчина в мятом пиджаке посмотрел на него, словно бы размышляя, обидеться ему на такие слова или нет, а потом твердо заявил:
— А я — нет. Я — обычный алкоголик, но никак не чокнутый.
— Так что же вы тогда тут делаете в этом… — Крячко хотел сказать «дурдоме», но передумал и сказал: — В этом заведении? Лечитесь от алкоголизма?
— Изучаю типы людей и пишу диссертацию на тему «Вредность современной психологии и влияние психологов на жизнь людей», — ухмыльнулся мужчина.
— Хорошая тема, — усмехнулся Лев Иванович. — И все-таки, много ли в центре тех, кто или проживает, или приезжает сюда постоянно? — повторил он свой вопрос.
— Человек десять наберется, — немного подумав, ответил мужчина. — А вот, кстати, один из них, — он ткнул пальцем за спину Гурова. — Некто Сапрыкин Денис Владленович собственной персоной.
Посмотрев, куда показывает мужчина, Станислав и Лев Иванович увидели, как ко входу в центр направляется статный, одетый в малиновый пуловер и белые брюки мужчина лет шестидесяти или даже чуть старше. Он еще не успел нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась и какая-то женщина радостным голосом приветствовала посетителя:
— Денис Владленович, я так рада вас видеть! Входите, входите, Альбина
