Походив по комнате, Феликс нашел нужную полку, поднял стекло, отодвинул в сторонку чеснокодавилку, изобретенную Леонардо да Винчи, и достал из глубины маленькую пузатую бутылочку, на дне которой плескалось немного жидкости.
Когда Феликс вернулся на кухню, девушки уже допили вино, Ольга даже успела переодеться. Мужчина протянул ей флакон и сказал:
– Пусть выпьет все, зелье очистит подсознание от ненужных воспоминаний, и ему станет лучше. Только не оставляй флакон, забери с собой. Это урановое стекло, оно светится в темноте, ни к чему нашему охраннику новые впечатления.
– Будет исполнено, господин, – с хмурым видом девушка забрала бутылочку и повернулась к Даане. – Солнышко, ты меня не проводишь?
– Конечно, дорогая.
Девушки упорхнули в прихожую, там еще долго о чем-то шептались, затем хлопнула входная дверь, и Даана вернулась на кухню.
– По-моему, это бедное дитя заслуживает более ласкового к себе отношения, – сказала Даана, принимаясь за уборку.
– Это максимум моей ласковости, – не оборачиваясь, ответил Феликс. Он стоял у окна и смотрел во двор.
– Она мне рассказала свою историю, – позвякивая вилкой о тарелку, Даана стала счищать в мусорное ведро остатки пиршества. Феликс поморщился от этого звука, но ничего не сказал. – Неужели ее семья просто так взяла и выбросила малышку, как щенка, из своей стаи? Что это вообще за оборотни такие? Насколько мне известно, как раз-таки у них развита семейственность, продолжение традиций…
– Считай, что это была своеобразная выбраковка, – Феликс снова поморщился от стука вилки по очередной тарелке. – По отцовской линии у нее оказалось слишком много людей, полноценного оборотня из нее бы не вышло, а семья желала дальше развивать свою семейственность и продолжать традиции.
– Ольга сказала, ты подобрал ее совсем уж в плачевном положении, – зашелестели пакеты, куда Даана стала складывать контейнеры с остатками блюд. – Ей было негде и не на что жить…
– И она была голодной четыре дня. Я накормил ее жареной бараниной, после чего она прониклась ко мне доверием. К чему весь этот разговор?
– Как вы познакомились?
Перед глазами Феликса вмиг возникла дорожка темного парка. Тогда он еще охотился и практически каждую ночь выходил в город. Одинокая девушка, сидящая на скамейке, выглядела слишком легкой добычей, но еще издалека Феликс увидел, что сидит она в такой позе, словно в любой момент готова прыгнуть. Девушка была слишком легко одета для поздней осени, дрожала от холода в коротком платье. Феликс подошел к ней и накинул пиджак на плечи. Она смотрела на него снизу вверх, как испуганный щенок, но не двигалась с места. Полузвериным чутьем поняла она сразу, что хоть перед нею и очень опасное существо, зла он ей не причинит.
– Почему ты не привел ее в «Гнозис»?
– Наверное, потому, что на тот момент я ничего не знал о «Гнозисе». Да и в любом случае я бы ее туда не привел.
– Почему?
– Не ее это место.
– Извини, конечно, но, по-моему то, чем она сейчас занимается, это просто ужасно.
– Я подобрал ей занятие по душе и способностям, ей нравится.
– Она довольно многое знает о твоей жизни, удивительная откровенность.
– Иногда мне хотелось поговорить с кем-то кроме крысы и ворона. И вообще, Даана…
Договорить Феликс не успел, на кухню ворвался Дон Вито и пропищал взволнованно:
– Началось! Началось! Происходит!
Глава 47
Подойдя к кровати, Феликс посмотрел на девочек. На безжизненно-белой коже проступили тонкие извилистые синеватые линии, придавая телам сходство с мраморными скульптурами. Длинные черные ресницы сестер дрожали, под опущенными веками быстро двигались глаза. Феликс только склонился над ними, надеясь ощутить дыхание, как за спиной прозвучал металлический голос Дааны:
– Что ты наделал, Феликс!
Дыхания пока не ощущалось. Мужчина выпрямился, обернулся и произнес:
– Что я наделал?
– Ты не имел права создавать новых вампиров! – отрезала Даана. Лицо ее исказилось гневом, глаза метали зеленые молнии.
– Как же так вышло, что вы мне забыли рассказать о моих правах?
Даана задохнулась, словно на миг захлебнулась его холодным голосом, и почти прокричала:
– Этого не должно было случиться, никак, ни в каком виде! Ты же отошел от крови, ты не должен был…
– Я не мог позволить им умереть.
– Ты осознаешь, насколько изменена твоя кровь? Рассказать тебе, каковы были прогнозы организации о существах, которых ты можешь создать подобным способом?
– Если не получится вампиров, способных жить на кровезаменителе при свете солнца, я ликвидирую их самостоятельно.
Даана резко качнула головой, отчего в пространстве языками пламени разлетелись ее волосы и выдохнула:
– Нет! Кто бы ни получился, они не должны здесь оставаться!
– В доме, в городе, в стране?
Девушка немного поостыла и произнесла тише:
– Допустим, в стране.
– Если к вечеру они очнутся, ночью могу их увезти в Рим и поручить доверенным людям.
– А паспорта, визы… – еще тише произнесла Даана.
– Какие визы, зачем? Ни в аэропорту, ни на борту самолета их никто не обнаружит, ни люди, ни техника.
– И надолго ты уедешь?
– Утром вернусь.
Несколько минут девушка молчала в раздумьях, затем спросила:
– Что за странные наряды на них?
– Платья на выпускной вечер. Не знаю, почему они их надели, может, их заставили для пущего веселья. Давай дадим им шанс, Даана, прошу тебя.
– Хорошо, – медленно произнесла она, – давай попробуем, на свой страх и риск компанию я информировать не стану.
– Благодарю, Даана, я твой должник.
Она посмотрела на Феликса долгим зеленым взглядом и произнесла:
– Как-нибудь всенепременно стребую по векселям, – из-за портьеры показался черный клюв и настороженный круглый глаз. Даана заметила птицу и улыбнулась: – О, все здесь. Что ж, Феликс, ты в надежных руках, позвони, как вернешься.
Даана растворилась в сумерках квартиры, а Феликс присел на край кровати. Тихонько коснулся лица Кати, погладил волосы Веры, словно успокаивал, утешал их. На постель вспорхнул Паблито, прошелся цепкими когтями по ноге Феликса, приблизил клюв к его лицу и произнес напряженно:
– У нас ведь нечем по векселям платить, да? Мы люди бедные…
– Из разорившихся дворян, да, – откуда-то снизу прозвучал Дон Вито. – Не думаю, что Даана выдвинет какие-то невыполнимые условия.
– Мало ли! – недовольно проскрипел ворон. – Женщины существа коварные!
