одного парня к другому. — Усмехнулся он.
Он сказал это с такой непринужденностью, что казалось, он вот-вот лопнет от гордости.
Он не имел права так говорить ни о Луне, ни о любой другой женщине, и если бы мне пришлось выбить у него эти слова из головы, он бы не смог.
Я захлопнул входную дверь и кипел от ярости. Мне казалось, что я чувствую, как из моих ушей идет пар.
Прежде чем проверить состояние Луны, я выключил джакузи, накрыл ее колпаком и захлопнул большую раздвижную стеклянную дверь. Поднявшись наверх, я увидел разбросанные следы от маленьких лужиц воды, которые привели меня в комнату для гостей.
Осторожно постучав в белую дверь и приоткрыв ее, я дал знать о своем присутствии Луне. Луна стояла перед комодом, обмотав полотенце вокруг тела и вытирая мокрые кончики волос другим полотенцем чуть меньшего размера.
— Привет. — Тихо сказала она.
— Привет.
Я прислонился плечом к дверной коробке, наблюдая за ее движениями, когда она перебегала через комнату.
— Кто был за дверью?
— Я не знаю. Когда я открыл входную дверь, человек уже ушел.
Я, конечно, не скажу ей о том, что Тайлер был за дверью.
Я продолжал наблюдать за ней. Для меня было просто невозможно оторвать от нее взгляд. Сквозь короткое полотенце, которое спускалось чуть выше ее попы, я имел возможность рассмотреть ее длинные ноги.
Боже, как человек может быть таким совершенным и красивым?
Полотенце было туго завязано на верхней части ее тела, и ее груди почти переваливались через край. Этого зрелища мне было достаточно, и я заметил, как мой член снова стал твердым.
Блядь.
Надо было что-то с этим делать, иначе мой друг между ног лопнет от досады.
Теперь она стояла перед тумбочкой рядом с дверной коробкой и включила маленькую лампочку с теневым рисунком, пробивающимся сквозь абажур на стены.
— Почему ты пошла наверх?
— Не знаю, мне показалось, что это правильно. — Пожала она плечами.
Единственное, что казалось правильным, это то, что мы делали в джакузи.
— Лгунья.
Я точно знал, чего она хочет, и именно это она получит здесь и сейчас, и это останется в ее памяти навсегда.
Она невинно смотрела на меня, как будто не знала, что я прав. Она могла сейчас не согласиться со мной и начать дискуссию, как обычно, когда я говорил то, что ей не нравилось, но ничего не выходило из ее уст.
Ничего.
— Признай, что твое заявление было чушью. Скажи мне здесь и сейчас, что ты больше не хочешь, и я покину твою комнату.
Луна сделала три шага ко мне, она встала на цыпочки, и я почувствовал ее теплое дыхание на своем ухе.
— Трахни меня. — Прошептала она.
— Умоляй об этом.
— Я не умоляю, трахни меня или уходи.
Был ли еще более сильный термин, чем «твердый»?
Если да, то оно описывало положение моего члена.
Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал, а она была самой привлекательной девушкой, которую я когда-либо видел. Не раздумывая, я взял ее лицо в свои руки и прильнул к ее губам.
Это не был осторожный, нежный поцелуй.
Этот поцелуй был интенсивным и толчкообразным, как будто мы оба показывали, насколько велико наше желание друг друга. Без предупреждения я просунул язык между ее губ, которыми она позволила войти с свой рот.
Мы, пошатываясь, подошли к ее кровати, и я ногой захлопнул дверь.
Оказавшись на краю кровати, я ухватился за ее бедро, она вскочила и обхватила ногами мой обнаженный торс. Я опустил нас обоих на кровать и поставил одну ногу на мягкий матрас, чтобы спина Луны как можно мягче касалась матраса.
Мы оба ненадолго оторвались от поцелуя и заглянули друг другу в глаза, когда я прикоснулся кончиком носа к ее носу.
— Скажи мне, чего ты хочешь?
— Тебя, я хочу только тебя. — Смущенно произнесла она, глядя на мои губы.
— Немного конкретнее, красотка.
— Я хочу, чтобы ты повторил то, что делал в кладовке. — Сказала она, не разрывая зрительного контакта и не поднимая ресниц.
— Мы должны вести себя тихо. Картер спит в другой комнате.
Луна быстро поднялась. Ее дыхание было коротким.
— Мгм.
— Скажи мне, что ты будешь молчать, когда я буду трахать тебя своими пальцами.
— А если я не буду? — Проворчала Луна.
— Ты можешь объяснить это Картеру завтра, и мне придется наказать тебя за это.
Моя левая рука скользнула вниз по ее телу под полотенце, в то время как я уперся другой рукой рядом с собой. Хотя мое тело, особенно губы, испытывали сильное желание снова поцеловать ее и попробовать ее сок, я хотел посмотреть на ее реакцию, когда я скользнул пальцами между ее ног.
Я провел рукой по ее чисто выбритой киске и почувствовал, что мышцы ее живота уже подергиваются от моего прикосновения, прежде чем я просунул два пальца между ее складочками.
— Боже, какая ты мокрая. А я ведь еще даже не прикоснулся.
Я погладил языком нижнюю губу, наблюдая за ней.
Мои пальцы нашли ее клитор, который я медленно массировал двумя пальцами по кругу.
— Так нормально?
— Мгм… блядь, чуть быстрее. Пожалуйста.
Именно так я и поступил. Я усилил давление на ее клитор пальцами и стал немного быстрее. Луна дергалась все сильнее и сильнее. Я хотел видеть все ее тело и ее реакцию, когда мои пальцы были внутри нее.
— Сними полотенце. — Сказал я, не отрывая пальцев от ее клитора, и посмотрел на нее сверху.
— О, блядь. — Простонала она, выгнув спину.
Я хотел, чтобы она разделась передо мной. Я хотел, чтобы она представила мне свое идеальное обнаженное тело. Я бы изучал глазами каждый сантиметр ее тела и играл языком с ее сосками, трахая ее пальцами.
Она не стала открывать полотенце, но снова выгнула спину дугой, когда я нежно провел пальцами по ее клитору. Я убрал руку с ее мокрой киски и взял ее за подбородок.
— Ты слышала меня. Снимай. Это. Я хочу посмотреть, как твое тело реагирует на мои прикосновения.
Руки Луны нашли подол ее полотенца, и я увидел ее идеальную грудь.
— Боже, ты прекрасна.
Слово «прекрасна» было преуменьшением. Так много слов описывало ее, но ни одно не подходило так, как слово «совершенная».
Я даже не знал, что хочу поцеловать первым. Я пытался поцеловать ее губы, почувствовать во рту ее чертовски твердые соски, ощутить ее вкус и оставить короткие поцелуи на ее теле.
Исследовать пальцами и губами каждый миллиметр ее кожи и
