подумать.
Я не виню его. Если бы я сидела в качестве слушателя на своей презентации, я уверена, что была бы такой же созерцательной, как и он.
А я-то думала, что работа уже в кармане.
Прикусываю нижнюю губу, когда слёзы начинают покалывать в уголках глаз.
Это глупо. Я не должна плакать. Я показала Риму потрясающую презентацию, да, возможно, я нервничала, но мои идеи были хорошими, а это всё, что должно иметь значение.
Почувствовав себя немного увереннее, я беру телефон с тумбочки и открываю электронную почту, надеясь увидеть письмо от Рима, в котором говорится, какая я замечательная.
Но когда я обнаруживаю, что в моем почтовом ящике НОЛЬ новых сообщений, я снова становлюсь неуверенной.
Хорошо, что эта уверенность была недолгой.
Если бы у меня не было твёрдого намерения остаться в своей кровати и никогда больше не вылезать из неё из-за огромного количества унижений, которые мне пришлось пережить сегодня, я бы подошла к холодильнику и достала пинту мороженого.
Может быть, по телевизору показывают что-нибудь хорошее, что поможет отвлечься. Но пульт… он так далеко, на другой стороне моей кровати.
Поддавшись лени, я снова беру мобильный в руки как раз в тот момент, когда приходит сообщение.
От Рима.
В моем животе порхают бабочки, доводя меня до нервного срыва. Сев и прислонившись к изголовью кровати, я читаю его сообщение.
Рим: Вопрос о твоей сегодняшней презентации
О, боже, ладно, соберись. Отвечай быстро, но умно.
Пейтон: Надеюсь, у меня есть для тебя ответ.
Я жду, пока маленькие точки танцуют.
Рим: Ты нервничала?
Это тот вопрос, который он хотел задать о моей сегодняшней презентации?
Рим заставляет меня нервничать. Он никогда ничего не оставляет без внимания. Он наблюдает, оценивает, а затем даёт понять, что видит, никогда не приукрашивая. Это одна из причин, почему я так уважаю его как генерального директора, но также и одна из причин, по которой мне хочется врезать по его красивому лицу, особенно когда оценка направлена в мою сторону.
Я не могу солгать ему, потому что он уже знает ответ, поэтому решаю быть честной. Может быть, он отнесется с уважением к откровенному ответу.
Пейтон: Да, очень нервничала.
Рим: Почему?
Почему? Он серьезно?
Ну, помимо того факта, что я много раз давала понять, что хочу с ним покувыркаться, или что он самый шикарный мужчина, которого я когда-либо видела, я хочу заслужить его уважение. Хочу произвести на него впечатление. Я хочу, чтобы он увидел, что я достойна этой работы.
Пейтон: Несмотря на очевидное?
Рим: Что очевидное?
Ух, он заставит меня сказать это, не так ли? Зная Рима, так и есть. Он заставляет меня потрудиться ради этой работы. Я знаю это, так что я вполне могу выложить ему всю правду.
Пейтон: Очевидное: то, что я откровенно призналась в своём влечении к тебе, выходящем далеко за рамки профессиональных отношений.
Рим: А-а-а, это.
Пейтон: Да, это. Довольно трудно воспринимать меня всерьёз, когда я не очень вежливо попросила тебя несколько раз наклонить меня над твоим столом.
Рим: Это было лестно… и забавно.
Пейтон: Двигаемся дальше.
Рим: Почему ещё ты нервничала?
Я закусываю внутреннюю сторону щеки и печатаю ответ, прежде чем успеваю струсить.
Пейтон: Потому что я уважаю тебя, твою трудовую этику, то, что ты смог создать «Roam, Inc». Я ценю твоё мнение, и поскольку я теперь сама по себе, я не знаю… Мне неприятно это говорить, но я как бы ищу твоего одобрения.
Зажмуриваю глаза, когда отправляю сообщение, немного смущенная, но и испытывающая некоторое облегчение от своего признания. Если и было что-то полезное в наших почти ежедневных электронных письмах, так это то, что оно помогло мне быть честным с Римом.
И я думаю, что это хорошо. Мне кажется, он предпочитает полную искренность, а не хныканье и потворство каждой его колкости и настроению.
Рим: Ищешь одобрения от кого-то другого? Таким образом, ты навлекаешь на себя неприятности в бизнесе, Пейтон. Никогда не ищи одобрения у кого-то, только у себя.
Рим: Будь уверена в своей работе, в своей бизнес-модели, в продукте, который ты создала. Твоя уверенность распространится на твоих клиентов, и они наймут тебя именно из-за этого.
Кто этот человек сейчас? Действительно ли это Рим Блэкберн, дающий мне разумный совет по поводу моего бизнеса? Я знаю, что так и должно быть, но он делает забавные вещи с моим желудком, переворачивая его вверх дном и выворачивая наизнанку.
И тут меня осеняет.
Ему не всё равно.
Он может надевать стальную непроницаемую маску, но за его крепостным фасадом скрывается прекрасный добрый человек. Именно так я и подозревала, но я никогда не думала, что смогу увидеть это воочию или он откроет мне эту сторону себя.
Пейтон: Это очень хороший совет, Рим.
Рим: Только не говори никому. Мне нужно, чтобы мои сотрудники боялись меня.
Пейтон: Твой секрет в безопасности со мной.
Я делаю паузу, размышляя, уместно ли спрашивать его о моей презентации.
Сейчас мы довольно откровенны друг с другом, обычная стена, возведенная между нами, временно убрана.
Прежде чем Рим успевает ответить, я отправляю ему второе сообщение.
Пейтон: Будь честен со мной, какая-нибудь из моих идей возбудила твой интерес?
Рим: Возбудила мой интерес? Не уверен в этом, но да, я был… впечатлен.
О.
Боже.
Моё сердцебиение учащается, безжалостно скача в груди, когда до меня доходит смысл его слов.
Он был впечатлен. Я, Пейтон Мари Левек, произвела впечатление на Рима Блэкберна. Как будто все космические силы выстроились в ряд и осветили меня, подарив мне этот маленький момент, эту маленькую победу.
Я произвела на него впечатление, и я знаю, что мне должно быть всё равно, что он скажет, но я не могу не волноваться. Рим — талантливый профессионал в мире исполнительных директоров, и произвести впечатление на человека такого уровня — чертовски приятно.
Рим: Дай угадаю, ты сейчас танцуешь счастливый танец.
Я громко смеюсь и качаю головой, пока печатаю.
Пейтон: Нет, на самом деле я пытаюсь поднять свою челюсть с пола.
Рим: Ты действительно настолько шокирована?
Пейтон: Э-э, да. Ты… подожди, мы должны вести этот разговор с помощью смс?
Рим: Вероятно, нет.
Пейтон: Итак…
Рим: Поужинай со мной завтра вечером. Мы сможем всё обсудить.
Почему у меня такое впечатление, что слово «всё»
