— Не человек, Дар, убийц! Они осознанно напали на вас и нисколько бы не переживали из-за вашей смерти, так к чему ты себя мучаешь из-за них?
Усмехнувшись, погладил любимую по голове и наконец-то зарылся пальцами в шелковистые волосы.
— Знаю, куколка, тут другое… Меня преследует вопрос: что же я за монстр-то такой? Сама посуди, сколько со мной связанно странностей: не снимающаяся цепочка с кулоном; браслет, самостоятельно надевшийся на руку и защёлкнувшийся так, что и его снять невозможно; эксклюзивная магия, потенциал которой непонятен и неизвестен; татуировки, появившиеся у нас во время брачного ритуала; да даже цвет волос! И всё это не поддаётся никакому разумному объяснению! Кошмары… Мне снится, как я уничтожаю мир, высасывая энергию из всего живого, что встречается на моём пути, и искажённые в беззвучном крике лица… Я боюсь, что это скорее пророчество, чем сон.
— Не говори глупостей! — Мел прижала ладошку к моим губам, прерывая мою речь. — Дарем, ты на такое не способен! Ты самый добрый, порядочный и благородный человек из всех, кого я знаю!
— Уверена? А я нет! Если бы на месте Джастина была ты, и у меня не получилось бы тебя спасти, моё горе и отчаяние могли бы стать для этого мира фатальными…
46
ДАРЕМ.
— Это только слова, а где доказательства? — вздохнул я с притворной грустью. — Ты вот почему-то убеждена, что того, что было утром в кабинете — достаточно! А на самом деле и представить себе не можешь, сколько задолжала за пять лет моего воздержания!
Рассмеявшись, Мелори выпрямилась и села, укоризненно заметив:
— Только не говори, что ты мне верность хранил! — Я отвёл взгляд в сторону и, чёрт, кажется, покраснел. И без того большие глаза куклы от изумления стали просто огромными. — Дар, ты серьёзно? Но как?
— Попробовав сладкое и нежное розовое пирожное, есть плесневелый хлеб совсем не хочется, — пробубнил, глядя на её губы, и увидев счастливую улыбку на лице любимой, решил сразу расставить все точки над «и»: — Только не делай из меня святого, не думай, что я не пытался. Пробовал пару раз, но даже поцеловать не смог, поняв, что хочу только тебя, куколка!
— И после этого ты говоришь, что не святой? Ты не просто Дар, ты мой дар богов! И, похоже, я действительно сильно провинилась в брачную ночь.
Вновь прижавшись всем телом, Мел приникла к моим губам поцелуем, а её пальчики пробежались по моему торсу, погладили живот и вцепились в край футболки.
— Родной, я не смогу сама её снять, — выдохнула мне в губы кукла, прося помочь.
Обняв девушку за талию, сел, одним рывком стянул с себя мешающую тряпку и отбросил в сторону. Мел тут же толкнула меня в грудь, опрокидывая на подушку. Сидя на моих бёдрах, супруга медленно скользила по моему телу восхищённым взглядом, кожа под ним пылала, словно от ласк. В предвкушении наслаждения дрожала каждая мышца, пока я любовался своей девочкой. Струящимися шелковистыми волосами, словно плащ окутывающими хрупкую фигурку, мои ноги, и рассыпающимися по кровати. Пухлыми чуть приоткрытыми губками, глазами цвета молочного шоколада, подёрнутыми пеленой возбуждения. Безумно красивая, манящая, желанная.
Проведя ладонями по её бёдрам, поднялся вверх, сжал попку и, подавшись вперёд, потёрся напряжённым членом об нежное местечко между разведённых ног. Нетерпеливо всхлипнув, Мел выгнулась, закинув голову.
Подцепил её кофточку, намереваясь снять, но кукла, перехватив мою руку, остановила и прошептала смущённо:
— Я сама…
Встав прямо на кровать, она медленно раздевалась, своей неторопливостью распаляя меня ещё сильнее. Сжав кулаки, я жадно смотрел, как обнажается упругая грудь с твёрдыми горошинами розовых сосков, плоский животик с впадинкой пупка, молочные бёдра, гладкий лобок… Избавившись от последнего кружевного лоскутка, Мел вновь села на меня, в этот раз потираясь об натянувший ткань брюк бугор голой плотью.
— Что же ты со мной делаешь, маленькая моя? — выдохнул, чувствуя, что у меня сейчас взорвётся либо мозг, либо член, болезненно упирающийся в молнию.
— Свожу с ума и сама схожу следом, — ответила она, улыбнувшись, и потянулась к брючному ремню.
Ощутив, что моего товарища наконец освободили из плена, едва не застонал. Стоило только протянуть руку к любимой, как она, упрямо нахмурив брови, вскрикнула:
— Нет! Знаю я тебя, сейчас опять меня отлюбишь, а я хочу сама! Должна же я извиниться за испорченную брачную ночь!
— Всё, сдаюсь! — я улыбнулся и от греха подальше закинул руки за голову, чтобы не сорваться.
Богиня, кому я доверился? Чуть не свихнулся, пока кукла, стянув с меня оставшиеся вещи, скользила губами по моему телу, покрывая поцелуями шею, ключицы, кончиком языка выводила витиеватые узоры на моём животе, спускаясь всё ниже, заставляя тихо порыкивать.
Нежные пальчики несмело накрыли напряжённый до каменной твёрдости орган, вынуждая нетерпеливо толкнуться им в узкую ладошку.
Глаза ошеломлённо распахнулись, стоило почувствовать, как головки коснулся ласковый язычок.
— Мел… — выдохнул, встречаясь с затуманенным взглядом любимой.
Розовые губки сомкнулись на подрагивающем члене, погружая его в жаркую глубину. По телу прошла волна наслаждения, из горла вырвался протяжный стон, и я с трудом удержался, чтобы не податься вперёд и не войти глубже. Обещание не распускать руки тут же вылетело из головы. Оперевшись на один локоть, я очертил подушечкой большого пальца высокую скулу и убрал с лица куклы упавшую прядь, осторожно сжав в кулаке её волосы. Не в силах оторваться, я любовался порхающим по моему члену язычком и скользящими вдоль ствола губками. Не вытерпел и, рыкнув, слегка надавил на затылок, проникая в самое горлышко, от чего девушка застонала, прикрыв глаза. Поняв, что уже на грани, подцепил острый подбородок пальцами и приподнял её лицо, прошептав:
— Иди ко мне, куколка!
Послушно перебравшись на мои бёдра, Мел обхватила только что обласканный ею орган и направила в своё лоно, медленно опускаясь на него. Придерживая за талию, я помогал ей подстроиться под нужный темп, который она быстро подхватила, качаясь вверх-вниз. Небольшая грудь подпрыгивала в такт движениям. Сжав подушечками пальцев розовый сосочек, покрутил, вынуждая девушку с жалобным всхлипом прогнуться в пояснице.
Всё, моё обещание быть послушным помахало ручкой и благополучно скрылось за дверью! Уронив куклу на кровать, закинул её ноги себе на плечи, входя до упора, и заскользил в жаркой глубине ровными, размеренными толчками. Мел, извиваясь, подавалась навстречу, терзала свои губки зубами, безуспешно пытаясь сдержать сладостные стоны, и сгребала покрывало в кулачки, теребя ни в чём не повинную ткань. Мир вокруг нас исчез, осталось только нежное тело, дрожащее в моих руках, и умопомрачительные вскрики любимой. Окончательно потеряв контроль, я всё резче входил в горячее лоно, ускоряясь, и сам задыхался от охватившего наслаждения.
