разумется. А где же ему еще быть? – усмехнулся управляющий, бодро, насколько позволял его возраст, переступая через низенькую оградку.
Я промолчала, на душе словно кошки скреблись. Все думала, а правильно ли я поступила? Совет Хайзена представлял собой настоящую опасность не только для магов, но и для людей…
– Нужно попасть в Пригорье и образумить Флориана, – прошептала я. Управляющий плелся впереди меня, ухо его чуть подрагивало. Он обернулся и уже хотел что-то мне сказать, но оступившись о ступеньку лестницы, громко охнул.
– Тяжело вам приходится, – взяв старичка под локоть, произнесла я. Мужчина немного сконфузился от досадного происшествия, но руку не отстранил.
– Да-а, давно я тут. Слишком уж давно, – острожно ступая по лестнице, проговорил он.
– Расскажите о семье Эйнара, – внезапно для себя самой спросила я.
Глаза управляющего оживились, а мысли улетели на встречу воспоминаниям.
– Рассказывать-то особо нечего, – начал он. – Эвелина Рейн – мать Эйнара и Рональда, умерла, еще когда Рону не было и двенадцати. Освальд – их отец, почти всю свою сознательную жизнь пребывал на посту Первого Советника Арагона, собственно, как и дед до него. Так что Эйнар и Рон были по большей части предоставлены сами себе.
– А что Дейл? – вспомнив о мужчине, спросила я. Интересно, ему удалось выбраться? Или он также сидит в тюрьме, как и отец? Вспомнив о своём отце, прибавила шаг. Нет, нужно было как можно быстрее возвращаться обратно.
Старичок опять охнул, потянув за рукав. Я остановилась, опомнившись, что пожилому человеку нелегко поспевать за мной.
– Вам явно не терпится увидеться с Эйнаром, – прыснув от смеха, произнёс управляющий.
– А что же, это так заметно? – спросила, не став говорить правду. Зачем расстраивать старика…
– Ну, считайте, что это интуиция, – улыбнулся он. – А насчёт Дейла… Милорд взял его к себе на воспитание после того, как парень лишился родителей. Лихорадка унесла их уже очень давно…
– Моя мама тоже умерла от лихорадки, – грустно выговорила я, а в мыслях всплыло – Химерийская принцесса… Неужели такое вообще возможно? А может, это всё неправда и она всё же была простой травницей?
– В те годы она унесла многих…, – вырвав меня из воспоминаний, проговорил старик. Почёсывая лысый затылок, он то и дело оглядывался на меня, будто заметил что-то знакомое. Его сморщенные руки дрожали не переставая, словно отбивали одному ему известный мотив песни.
Коридоры, по которым мы проходили неспешно, пустовали. Картины, изображавшие потомков рода, взирали на нас с какой-то грустью.
– Эх-х, – вздохнул управляющий. – А бывали дни, когда в этих самых коридорах целыми днями звенела музыка и доносились озорные смешки ребятни. Но после смерти леди все изменилось, – грусть сковала тело старика. Он остановился, уставившись в пустоту. – Эйнар замкнулся в себе, а Рональд, – старик недоговорил, пустив слезу.
– Они переехали в столицу? – продолжила, так как именно в этом возрасте я и познакомилась с Роном.
– Да, – сделав усилие над собой, прошептал мужчина. – Эйнар поступил в Военную Академию, а Рональд остался наедине со своими демонами.
– Откуда вы знаете?
– Слухи расходятся быстро, – грустно улыбнувшись, ответил он.
Я молчала, воспоминания давили на меня. Хотелось рассказать ему всё, что произошло. Но в глубине души понимала, что он может не выдержать правды.
– Рональд был не таким уж плохим, как о нём говорят, – успокаивающе сказала я. Старик сухо улыбнулся. Сойдя наконец со своего места, чуть прибавил шаг, наверно для того, чтобы больше не задерживать меня или просто захотелось выбросить из головы плохие мысли.
Мы уже были на втором этаже здания, когда услышали яростное поколачивание одной из дверей в залитом солнцем коридоре.
– Чёрт возьми, мне откроет хоть кто-нибудь?! – рычали внутри комнаты.
– Ох, а кто же вас закрыл? – обеспокоенно спросил старичок.
– Вот и мне интересно знать! – донеслось, с другой стороны.
– А ключей-то у меня нет…
– Я помогу, – улыбнулась я, и пропустив тень через замочную скважину, приказала отпереть дверь. Замок пару раз щелкнул и упал на пол.
– Ну наконец-то, – огрызнулся Эйнар, бросив на нас двоих недовольный взгляд. – А это кто с тобой? – указав на меня пальцем, спросил мужчина.
– Вот же чёрт! – выругалась я, не ожидав такого поворота событий…
Переживала я напрасно, память Эйнара хоть и медленно, но возвращалась. Через день после моего приключения в погреб, в поместье прибыл Аян: худой, бледный, с истерзанными руками, но живой. За несколько дней в Арагоне произошло много нового: Флориан королевским указом в два раза повысил налоги, так ещё пошли слухи, что деньги ему понадобились для войны с Химерией. Лорда Боггса назначили на пост Первого Советника Арагона, что было не удивительно.
– Новости хоть и печальные, но это даже на руку нам, – произнёс Эйнар, когда мы втроём завтракали на кухне. Я наблюдала как чайник, стоявший в печи, медленно и с неохотой начинает закипать. Две женщины кухарки возились с домашними делами, а Томас решил, что сегодня ему стоит отлежаться. Ему рассказали всё, что следовало знать управляющему домом, но даже этой информации хватило, чтобы слечь с болью в сердце.
«Он большой молодец, выберется» – сказал тогда Эйнар, но всё равно я очень перенервничала. Слишком уж много смертей меня преследовало. В половине из них, правда, была моя вина, и с этим я до сих пор не примирилась, и не смирюсь уже, наверно, никогда.
– Тирош сказал, что настоящие бумаги лежат у Боггса в кабинете. Уверен, что мы там найдём много чего другого, раз он захотел прибрать власть к своим рукам.
– Да-а, – задумчиво склонился над столом Аян, – такие дела не проворачиваются за день или месяц, нужно минимум полгода, если не больше.
– Наверно, он задумал это сразу после того, как слёг отец.
– Кстати, как он?
– Пока держится, маги расстарались. Но я не думаю, что ему осталось долго, – Эйнар вздохнул и взяв из маленькой плетёной корзинки хлеб, намазал на него масло.
Чайник к этому времени уже закипел. Достав с полки пузатый заварочник, сделанный из летецкого фарфора, заварила листья смородины и малины, приправив их одной щепоткой мяты для того, чтобы успокоить нервы. Сейчас это было необходимо всем. Наши головы, забитые переживаниями, нуждались в покое.
Разлив чай по стеклянным чашкам, уселась рядом с мужчинами и уставилась в открытое окно. День, как собственно и мое настроение, был хмурым, пасмурным. Мелкий накрапывающий дождь постепенно переходил в ливень. Прохладный сырой ветер колыхал занавески и долетал до моего, разгорячённого жаром печи, лица. Я прикрыла глаза, дышать стало немного легче и свободней.
– И что мы теперь будем делать? – наконец спросила я, посмотрев на Эйнара. Чувства к нему усилились
