Книга Стальная память - Евгений Евгеньевич Сухов

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57

– Месяц? – едва ли не хором произнесли Всеволод Леонидович и хозяйка хазы.

– Ну а вы что думали? – произнес эскулап, складывая свой инструмент в чемоданчик. – Ну, если все пойдет штатно, то хватит и трех недель. Но это – минимум.

Всеволод Бабаев дал доктору семьсот рублей – больше у него с собой не было. Парень такой суммы не ожидал и принял ее с удовольствием.

– Я буду наведываться к вам, – объявил он. – Необходимо наблюдение за больным, надо время от времени перевязывать рану… – добавил лекарь и в упор посмотрел на Бабаева.

– А вы сможете этим заняться?

– Хорошо. Я подойду к вам завтра, чтобы посмотреть, как идет лечение.

* * *

Долгих приходил в себя неделю. На восьмой день стал вставать, прохаживаться по комнате, кряхтя и придерживаясь здоровой рукой за стены и мебель, – его слегка покачивало, как если бы под ногами колыхался пол; в целом же он справлялся с последствиями ранения, вот только цвет лица у него был как у только что простиранной белой простыни.

На десятый день он стал выходить из дома покурить и подышать морозным воздухом. Хозяйка кормила гостя – с которым, по наблюдениям Бабаева, ее что-то связывало, давнее и обоими полузабытое, – дорогущей печенью, мясом, не менее дорогим; различными кашами, сухофруктами и поила столовым массандровским вином «Алушта» по полбутылки в день. Продукты Бабаев самолично покупал на базаре, тратя на еду и питье собственные деньги. Но ему их было не жалко. Долгих был настоящим вором, исполнительную власть (милицию и прочих охранителей законности и правосудия в лице прокуратуры и судов) ненавидел, а значит, являлся активным противником существующего строя. А раз так, – он был другом и сподвижником. А если друг в беде, то его нужно выручать. А как иначе? В юнкерском пехотном училище было заведено именно так…

Покуда Долгих набирался сил и восстанавливал потерянную кровь, Бабаев со Шматом и Костиком сработали один скок, принесший им ни много ни мало двадцать восемь тысяч рублей на четверых, что в преддверии Нового года было очень даже на руку.

Всеволод Бабаев, проживающий неподалеку от улицы Баумана, где находилось Средневолжское отделение Государственного банка, не единожды наблюдал, как из него выходили кассиры и бухгалтеры в сопровождении одного-двух охранников, несших сумки с деньгами. Иногда они садились в служебные автомобили, которые ехали до самых дверей заводских и фабричных управлений.

Случалось, что для подвозки денежных средств до места назначения использовался штатный гужевой транспорт, состоявший на балансе организаций, на которые получались в банке деньги. А бывало, что кассир с охранником топали пешочком, благо предприятие размещалось недалеко.

Паточный пищепромовский завод «Пламя» на углу улиц Галиаскара Камала и Заводской находился сравнительно недалеко от банка, поэтому охранник и кассир обычно шли пешком. Вот и на этот раз кассир, получив зарплату заводчан, вышла из банка в сопровождении крепкого плечистого мужчины, держащего руку в кармане пальто, где, судя по всему, лежал взведенный наган. В случае нападения на кассиршу охранник незамедлительно оказал бы налетчику вооруженное сопротивление.

Кассирша с охранником спустились к Протоке, перешли ее по крепкому каменистому мосту, затем миновали квартал, пересекли улицу Ухтомского и двинулись к старому двухэтажному корпусу завода, выстроенному более полувека назад из красного кирпича и имеющего сегодня довольно мрачный вид. Когда до проходной завода оставалось с десяток шагов или даже меньше, сзади к кассирше подбежал Шмат и выстрелил ей в затылок. Подхватив из рук еще не упавшей женщины сумку с деньгами, он резко завернул за угол, перебежал на другую сторону улицы Галиаскара Камала и скрылся в одном из проулков Ямской слободы. Все произошло так стремительно, что из прохожих мало кто заметил случившееся, разве что слышали звук выстрела. Бабаев и Костян, со стороны наблюдавшие картину мокрого гранда[89], занявшего у Шмата всего-то с десяток секунд, неторопливо двинулись следом. Когда на малине вскрыли сумку, то в ней оказалось двадцать восемь тысяч рублей – куш очень даже неплохой для дела, занявшего меньше минуты.

* * *

Новый одна тысяча девятьсот сорок шестой год встречали уже все вместе. Жора Долгих еще плохо двигал рукой, но уже не морщился при каждом движении и вообще выглядел как обычный здоровый человек.

Двадцать восемь тысяч рублей, отобранные у инженерно-технических работников и работяг завода «Пламя», пригодились как нельзя кстати: хавки и ханки[90] было куплено едва ли не на неделю.

Пили-гуляли от души. Курили на хазе, но потом, в подпитии, Шмата и Долгих почему-то понесло покурить на улицу, на свежий воздух. Костян увязался с ними. И когда по паре раз затянулись, он вдруг завел разговор о Бабаеве.

– Я вот что думаю… Это ведь мы по наводке Севы пошли на дело в Адмиралтейской слободе и напоролись на мусорскую засаду. Нам всем очень повезло, что мы оттуда выбрались, – закончил свою мысль Костян. – А то бы нас всех там положить могли.

– Могли, – согласился Долгих. – В том числе и его… Но ведь не положили. А значит, мы фартовые!

– В этом-то вся и соль. Он как будто с нами, для вида, а на самом деле постукивает мусорам, – не сдавался Костян, волнуясь и делая одну затяжку за другой.

– Не, был бы Сева мусорским каином[91], не стал бы он резать бабу и мужика на Черном озере, – не согласился с Костяном Шмат.

– Он тех двоих замочил, чтобы втереться к нам в доверие, – продолжал гнуть свою линию Костян, правда уже не так уверенно.

– А меня он тащил на себе, а потом выхаживал на свои бабки тоже для вида? – исподлобья посмотрел на Костяна Долгих. – Да он сто раз мог сдать меня легавым. Ты заканчивай это, шкет. – Жорка наконец отвел взгляд от Костяна. – Не сей смуту в нашей хевре. Легавые на нас сами как-то вышли. Думаю, кого-то из нас они срисовали[92], вот и устроили засаду. У того дома в Адмиралтейской слободе, где нас едва не накрыли, я был, и ты несколько раз. Стало быть, – выпустил клуб дыма изо рта Долгих, – они кого-то из нас двоих срисовали. А это значит: и мне, и тебе домой дорога закрыта. Не то в дядин дом[93] оба загремим… Уяснил, чиграш? – снова глянул на Костяна Долгих.

– Уяснил, – угрюмо ответил Костян.

– Ну что, пошли, накатим? – обратился Долгих к Шмату.

– Дело, – согласился бывший батальонный разведчик и, сделав последнюю затяжку, бросил окурок в снег.

Глава 21

«Я жду вас, как

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57