– Может, ты и прав, – сказал Сварог. Подошел ккреслу машиниста, встал у того за спиной. – Сколько до Черты?
– При такой скорости домчим за стражу с четвертью. Вот…гляньте сами.
Машинист, видимо, привыкший во всем к точности иобстоятельности, открыл какой-то ящик, вынул из него протертую на изгибах картуи положил на приборную панель.
– Да шут с ней, с картой, – отмахнулсяСварог. – Вы мне скажите лучше: если поднажать, если скорость увеличить…
– На пределе жмем. А за предел выйдем – сковырнемся набок. Этот участок, отсюда и до моста Ро, весь, считай, как змея. Боитесь, неугомонятся? – машинист понятливо кивнул. – Я тоже так подумал, потомусразу по поезду отключил «барсучьи когти».
– Что отключил?!
– Систему экстренного торможения. Они в вагонахнаверняка уже все рычаги пообрывали. Только ничего у них не выйдет. Теперь имостается лишь одно средство…
– А, понимаю, – сказал Сварог.
«Честное слово, какой-то восемнадцатый год, – подумалон, невидяще уставившись поверх головы машиниста на убегающий под локомотиврельсовый путь. – То заградотряд остановит, начнет вылавливать контру иссаживать мешочников. То «зелено-буро-малиновые» нападут с гиканьем и посвистом– всякие там батьки Ангелы и отряды крестьянской самообороны. То просто путьразобран неизвестно кем и на кой. Словно отражение в зеркале, право слово…Хотя, если подумать, ничего удивительного. Людская суть везде одинакова, сталобыть, когда возникают схожие обстоятельства, то и проявляется эта суть схожимобразом.
Вот вам, милорды, еще одна параллель. Мои ближайшиеподручные, мелкоуголовные Монах с Медведем, тоже враз возвысились – как всемнадцатом-восемнадцатом люди из безнадежных низов сразу запрыгивали вовласть. Медведь так и вовсе – правая рука Щепки, великий чародей. И у некоторыхнеплохо получалось, между прочим. Куда-то враз девались шпанские замашки, затопроявлялась недюжинной цепкости хватка, зато выручала природная сметка. Аучились на ходу и на бегу…»
– Кажется, пришла пора проверять наши с вамиопасения, – сказал Сварог.
Машинист пожал плечами и показал на левую дверцу кабины.
– Лесенка с той стороны.
Для того чтобы все увидеть, лесенка и не потребовалась.Поезд как раз растянулся в длинном повороте, об изобилии которых на участкеговорил машинист, и весь состав просматривался до самого хвоста. По крышам,ловко перескакивая с вагона на вагон, бежали давешние безбилетники вразвевающихся за спиной черных плащах.
Худшие опасения Сварога полностью подтвердились.Безбилетники не удовлетворились проникновением в поезд. Им во что бы то нистало требовалось поезд остановить. Оно и понятно. Скоро состав доберется доЧерты, а там солдаты – как и одни, так и другие. И ребяткам са-авсем неулыбается с ними встречаться.
Сварог скинул песочного цвета плащ, бросил его на откиднуюлавку рядом с тихо сидящим дорожным старшиной.
– Дай-ка мне трофейные пукалки, – сказал онМонаху.
– Мне не с вами? – удивленно вскинул Монахкустистые брови.
– Лишнее. Здесь будь. Присматривай, что да как.
В чем, в чем, а в лазаньях и прыжках, равно и в удерживанииравновесия на бешеном ветру, Монах не силен – комплекция не та. А еслисверзится, никакая магия не спасет.
– Я с тобой, – решительно шагнула к Сварогу КелинаВан-Ради.
– Отставить! – приказал Сварог самым командным изголосов, засовывая за пояс обрезы, как пираты носили кремневые пистолеты:крест-накрест. Закинул за спину сумку с боеприпасами: – Вам, супруга мояразлюбезная, будет еще чем заняться, не торопитесь.
Келина обиженно поджала губы, но подчинилась.
Сварог открыл левую дверцу кабины, возле которойдействительно имелась узкая металлическая лесенка. В лицо ударил холодныйветер. «Ну, что скажете, милостивые государи? Королевское это дело – на паровозкарабкаться? Знамо, не королевское. Наполеон или, допустим, Александр Третий собрезами за поясом на паровоз не полезут, пока подданные отдыхают. А я могу. Ялезу. Вот такой я царь-государь, извольте восхищаться!» – подумал Сварог,забравшись на крышу локомотива.
Бешеный порыв встречного ветра чуть не сшиб с ног, заставилпригнуться. Одежда затрепетала, как корабельный вымпел. Слева-справапроносились, сливаясь в серо-зеленые полосы, стена леса и стена ветряков передним. А над головой иссиня-черными плитами нависали опостылевшие тучи. Дождь толи прекратился, то ли они уже выехали из-под грозового фронта.
Любители нападать на поезда, прозванные Сварогомбезбилетниками, находились уже в двух вагонах от локомотива. Заметили! Ну ещебы, тут, наверху, все хорошо просматривается. Ага. Вот и первый выстрелпрогремел. Разумеется, мимо.
Сварог опустился на одно колено. Положил перед собой находящую ходуном мокрую крышу обрезы, один поднял. Тщательно выцеливать особогосмысла не было – слишком уж неточное оружие, и поправку на ветер не возьмешь,слишком сильный. Сварог рассчитывал на психологический эффект, поддавшиськоторому, противник распластается на вагонах и откроет ответный огонь. Вперестрелке безбилетникам ничего не светит, но время они потеряют, да патроны подызрасходуют.А еще хорошо бы затянуть перестрелку до Черты…
Сварог потянул тугой спуск, отдачей чуть не оторвало руку,пороховое облако в момент унесло и рассеяло ветром. Безбилетнички разомзалегли. И тут же, уже из положения лежа, шарахнули в ответ из несколькихстволов. Выстрелов почти не было слышно, все заглушал грохот ветра илихорадочный тарарам колес… Оп-паньки! А это как понимать? Один избезбилетников вскочил на ноги, закричал что-то, рубя воздух ладонями и указываяв сторону Сварога. Выстрелы прекратились, никто в Сварога больше не целился. Нуи? Им что, известно, кто есть Сварог? Что пули против него бессильны? Да ладно,быть того не может. Просто этот крикун, который, похоже, у безбилетников заглавного, убеждает, что при таком ветре и с такой дистанции не попасть, надоподходить ближе.
Безбилетники поднимались один за другим, и Сварог бабахнул вих сторону из второго обреза, заставив вновь залечь. Теперь, чтобы вновьпопулять из здешнего оружия под названием «баг», его нужно долго и нудно заряжатьчерез дуло. Но Сварогу не дали возможности поразвлечься с процессом зарядки –главный безбилетник опять что-то заорал, яростно жестикулируя. Его пылкие речи,как говорится, нашли горячий отклик в массах. Безбилетный взвод поднялся ватаку, ребятки старательно затопали по ребристому металлу, побежали так быстро,как только смогли бежать против ветра по раскачивающейся, покатой крыше.
Сварог потянулся было к шауру, как вдруг его пронзиладогадка. Буквально как обухом по голове. Оставалось лишь удивляться, почему онне подумал об этом раньше. Но логически продолжать мысль, равно как и строитьвсяческие предположения с гипотезами, сейчас было некогда и незачем. Сейчасвсплывает совсем иная первоочередная задача, простая и незатейливая, нонаиважнейшая – надо брать живьем главного безбилетника.
