на меня. — Чем же вы так заинтересовали её, молодой человек?
— Вот, этим.
Я в очередной раз достал золотую монету и протянул её оценщику.
— Так, и что здесь у нас, — он надел свои очки и принялся тщательно осматривать персидскую монету. — Какая хорошая сохранность. Это ведь не подделка?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Эта монета была сегодня утром найдена мной в песке на пляже…
— На каком именно пляже? — тут же прозвучал новый вопрос.
— На частном пляже, принадлежащем гостинице «Старый Маяк».
— Знаю это место, — произнёс мужчина. — Не расскажете, как вам удалось получить разрешение на проведение раскопок на их территории?
— Я не получал разрешения.
— Но это же незаконно… — возмутился археолог.
— Прошу вас, Виктор Иванович, успокойтесь. Мне не нужно было получать разрешение, потому что эта гостиница принадлежит моей семье.
— Семье? Так вы внук Петра Викторовича?
— Да, разрешите представиться, Николай Александрович Волков, — я протянул руку мужчине. — Единственный, хоть и не очень любимый внук того самого знаменитого Волкова.
— Приятно познакомиться, — мы пожали друг другу руки. — Виктор Иванович Липатов, доктор исторических наук, профессор.
— Взаимно, — кивнул я. — Могу поинтересоваться, а откуда вы знаете моего деда?
— Пётр Викторович неоднократно помогал нашему музею. С его помощью мы провели капитальный ремонт здания, и даже смогли немного обновить наши фонды.
— Ого, не знал, что дедушка интересуется историей.
— Он недавно приобрёл для нас редкий фолиант, написанный итальянским торговцем, в середине пятнадцатого века. В этой книге есть подробная карта побережья, где изображена территория, на которой был позже построен наш город.
Рассказ Липатова о моём деде изменил напряжённую атмосферу в комнате.
Даже девушка-смотрительница поменяла своё отношение к нашей со Светланой паре. После услышанного, с её лица исчезло выражение недовольства, и теперь она смотрела на нас с явным интересом.
— Виктор Иванович, так вы поможете мне разобраться с моими находками?
— Находками? У вас, что их так много?
— С собой у меня только эта монета и один интересный сосуд, ради которого я к вам и пришёл.
— Заинтриговали, — музейный эксперт освободил место на ближайшем столе, — Доставайте свой сосуд, сейчас мы на него всем нашим коллективом посмотрим.
— Хорошо…
Мне не оставалось ничего другого, как достать из сумки плотную коробку из под кроссовок, в которую для сохранности и был помещён кувшин.
Я вытащил кувшинчик и осторожно поставил на стол.
— Он был разбит на множество кусочков, так что, пожалуйста, поаккуратнее с ним.
— Николай, вы хотите сказать, что самостоятельно его склеили? — в ужасе уставился на меня Липатов.
— Э-э, да. При помощи суперклея.
— Ох, не стоило вам этого делать! — мужчина взял сосуд в руки и принялся его внимательно разглядывать.
Его пальцы скользили по поверхности керамики, в попытке обнаружить повреждения и сколы.
— Вы сказали он был разбит на множество осколков?
— Их было пятнадцать штук.
— Но я не вижу никаких следов склейки, — Виктор Иванович поместил кувшин в какое-то устройство, напоминающее микроволновку. — Это специальный сканер, он сейчас сделает снимок вашего артефакта, и выдаст нам его трёхмерное изображение.
Процесс полного сканирования занял примерно пять минут.
— И что у нас получилось, — мужчина вывел на экран полученное изображение и принялся экспериментировать с его настройками.
— Теперь мы можем отчётливо видеть место раскола… — учёный неожиданно замолчал и удивлённо посмотрел на экран.
— Что-то не так? — спросил я у него.
— Как вам удалось так точно склеить осколки? У меня складывается такое впечатление, что это работа какого-то высокотехничного устройства. Точность феноменальная!
Я мысленно усмехнулся, представив, что бы он сказал, узнав о существовании Нейры.
— Возможно, это связано с моим небольшим хобби.
— Хобби?
— Мне будет легче продемонстрировать, чем объяснять.
Я осмотрел ближайшие столы и нашёл то, что мне нужно.
— Могу я это взять?
— Бумагу и карандаш? Берите, конечно.
— Леди, не могли бы вы присесть на пару минут рядом с этой настольной лампой? — попросил я одну из работниц отдела фондов.
Смутившаяся девушка взглянула на своего шефа, и дождавшись его кивка, несмело опустилась на круглый табурет.
— Замрите, — приказал я ей, и принялся быстро водить карандашом по плотному листу бумаги.
Через полторы минуты набросок был закончен.
— Всё готово, спасибо вам, милая леди, — поблагодарил я свою невольную натурщицу. — Вот, можете взглянуть.
Рисунок лёг на стол перед Липатовым.
— Невероятно!.. — восхищённо воскликнул он. — У вас потрясающий глазомер, это изображение не отличимо от фотографии. Вы очень талантливы, Николай.
— Благодарю вас, профессор, за за такую высокую оценку.
— Дайте и мне посмотреть! — моя недавняя модель подскочила к столу и схватила портрет.
Девушка несколько секунд молча смотрела на рисунок, затем повернулась ко мне и попросила:
— Я могу оставить себе этот портрет?
— Если он вам понравился, конечно, оставляйте.
— Спасибо! — она подошла ко мне вплотную и быстро чмокнула в щёку. — Я повешу его у себя дома, над кроватью.
Светлана, наблюдавшая за этой сценой со стороны, нахмурилась и прижавшись ко мне, по собственнически схватила под руку.
— Ты не говорил мне, что так хорошо рисуешь.
— Просто случая не представилось, — успокаивающе приобнял я её за плечи. — У меня много талантов, и помимо умения рисовать.
— Например?
— Например, сегодня стартовала публикация моей первой книги.
Света задумчиво приложила палец к губам.
— Что-то такое припоминаю. Ты мне вроде вчера про это уже рассказывал.
Виктор Иванович, услышавший про книгу, ещё больше удивился.
— Сколько вам лет, Николай?
— Пару дней назад исполнилось восемнадцать.
Профессор сдавлено хмыкнул.
— Умеете вы удивлять, молодой человек. Я в восемнадцать лет учился на первом курсе института, бегал за своей соседкой по подъезду, и мечтал об американских джинсах.
— У меня не было другого выбора, дедушка очень не любил, когда я отвлекался и отлынивал от учёбы. Итог его стараний — золотая медаль, полученная после окончания лицея… и искреннее отвращение к учёбе.
— Да уж, Пётр Викторович серьёзный человек, как никак бывший военный, — с ноткой одобрения произнёс Липатов. — Скажите, Николай, а почему вы сейчас отдыхаете на море, а не сдаёте вступительные экзамены? С золотой медалью вас возьмут в любой ВУЗ.
— С медалью возьмут, тут вы правы, — хмыкнул я. — У меня, кстати, с начала весны лежит приглашение от МГУ.
— Хороший ВУЗ.
— Абсолютно согласен. Но я решил взять на ближайший год, скажем так, академический отпуск. Мне необходимо какое-то время отдохнуть от учёбы.
Виктор Иванович снял очки и принялся медленно протирать стёкла.
— Николай, вы упускаете прекрасную возможность…
— Возможно, — пожал я плечами, — но поймите и меня, профессор. Двенадцать лет, проведённых за письменным столом, доверху заваленном учебниками. У меня не было ни друзей, ни личной жизни. Я изо дня в день только и делал, что
