двух бокалов вина — знаю авантюрную натуру нашей подруги.
— Ты прав в чем-то, но… — попыталась возразить ему.
— Никаких «но». Поняла? — прервал ее мысли.
— Хорошо. Обещаю: не высуну носа из дома твоей семьи, а в отсутствии тебя, единственный мужчина, претендующий на мое внимание — это Тёма. Теперь доволен? — она тихо засмеялась.
— Малышка, мне не до шуток. Пока торчу здесь, связан по рукам и ногам, ощущаю себя немощным.
— Роб, я всё поняла. Беспокоиться не о чем.
— Разумеется, предпочел бы, чтобы ты осталась со мной, но здесь условия не подходящие и врач уже предупредил, что не позволит моей жене проводить еще одну ночь в реанимации. Завтра переведут в комфортную палату, где будет дополнительная кровать.
— Жена… — Лиза задумалась ненадолго. — А мне нравится, как это звучит, когда представляю нашу совместную жизнь — из тебя получится хороший муж и отец.
— То есть еще не идеал? — он хитро улыбнулся уголком губ. — Над чем прикажешь потрудиться?
— Ты — лучший, — короткая фраза, но в полной мере отражает чувства девушки.
— Сам мечтаю быстрее узаконить наши отношения, чтобы стала моей во всех смыслах.
Лиза вдруг вспомнила высказывания Лики, на тему того, что мужчины охотно женятся на таких, как она — неискушенных скромницах. Тут же захотелось спросить у Роберта:
— А какой я выгляжу в твоих глазах?
— Странный вопрос… О чем ты? — не понял мужчина.
— Опиши свои мысли и ощущения, когда смотришь на меня, — уточнила.
— Ну, ладно… Но после ты объяснишь свой интерес, — на его слова девушка кивнула и он продолжил: — Если говорить о внешности: ты красивая, причем красота твоя утонченная, редкая, притягательная… У тебя мягкий характер, ты интуитивно знаешь, что нужно, ты ласковая, нежная, чувственная, страстная и трогательная в своей стеснительности… Для меня — само совершенство. Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, — с легкой грустью ответила Лиза. Лике все-таки удалось поселить сомнения в ней…
Глава 40
— Лизка, как же я соскучилась… — Соня обняла подругу, потом отстранилась и внимательно посмотрела на нее. — Выглядишь шикарно. Буквально светишься вся. И ведь стоило просто позволить себе быть счастливой. А кто молодец? Ну?
— Ты молодец, кто ж еще, — девушка улыбнулась в ответ, подумав о том, что благодаря Сониному пикантному предложению, они с Робертом обрели друг друга. — Давай, проходи.
— Если честно, в этом доме меня не жалуют, — Соня с интересом оглядела гостиную. Взгляд сразу упал на семейные фотографии, висящие на стене.
— Почему? — удивилась Лиза, ведь первый раз слышит об этом.
— Это еще с отцовских времен повелось… когда жив был мой папуля… Даже не знаю, что произошло между ним и Георгием Михайловичем, но факт остается фактом — их отношения испортились после какого-то случая… хотя раньше даже семьями общались… но это было очень давно, моя мама не поддерживает с Покровскими отношения…
— Родители Роберта уехали в магазин. Арина Петровна собирается комплексный полезный обед приготовить для сына, сегодня ему еще нельзя есть… А вообще, они в курсе, что ты приедешь. И были не против твоего визита.
— Хорошо, если так, — расслабилась Соня. — Значит, ты одна?
— Да. У Жанны какие-то дела возникли, а Тёма с бабушкой и дедушкой захотел поехать.
— Я привезла вино и сыры, — девушка держала пакет в руках. — Может, по бокальчику?
— Пойдем на кухню. Заодно расскажешь, как съездила, — Лиза показала жестом идти за ней.
— Да что я-то! — усмехнулась Соня, следуя за подругой. — Ленивый отдых — у моря, на пляже, с коктейлем и книжкой в руках. Ты же знаешь меня: отключаю телефон, еду туда, где тишина, покой и ни один мужчина не пытается залезть под юбку. Зато у вас тут такие страсти кипят! Не терпится послушать.
— И не говори… еще какие страсти…
— Так, давай, по порядку: только сначала по глоточку вина, потом всё остальное, — Соня порылась по ящикам в поисках штопора.
— Ты в своем репертуаре, — Лиза достала бокалы, затем приступила к нарезке сыра и фруктов.
— Ничего, что хозяйничаем здесь? — девушка откупорила бутылку и налила ароматный напиток насыщенного бордового оттенка.
— Арина Петровна не из тех женщин, кто ревностно относится к своей кухне. Впрочем, это касается и детей — не заметила, чтобы она лезла с советами.
— А я, смотрю, тебя быстро приняли в семью, хорошо вписалась.
— Можно сказать и так, — согласилась девушка.
— Дорогая моя, ты заслужила это счастье.
— Еще бы «бывшие» не портили нам жизнь…
— Вот за это и выпьем! — радостно сказала Соня, поднимая бокал.
* * *
Роберту не спалось, да и отлежал все бока — тело ломило, ныло, хотелось размяться затекшие конечности. Вдобавок, тревожащие мысли одолевали. Столько проблем навалилось разом, а он ничего пока не может сделать.
«Неудачно я попал в больницу…» — вздохнул он и все же решил встать в нарушение врачебного запрета. Ему надоело ощущать беспомощность, бессилие и гнилую усталость.
Мужчина аккуратно сел и, держась за живот, поднялся на ноги. Сделал несколько шагов в направлении двери. Прислушался к себе, отметив, что самочувствие нормальное, если не считать тянущей боли.
Он покинул палату и тихо побрел, держась за стену для уверенности.
— Это кто у нас такой быстрый, — навстречу шел доктор.
— Виктор Степанович, не могу больше валяться, хоть до туалета пройтись… — Роберт прислонился плечом, сделав передышку. — А еще очень хочется кофе.
— Голова не кружится? — уточнил врач, включив сразу профессиональный интерес.
— Нет, — твердо ответил.
— Ну, что ж… Туалет найдете в конце коридора, а ординаторская в том же направлении, но раньше. Заходите, так и быть — угощу вас кофеином.
— Серьезно? — он слегка улыбнулся.
— Да, причем зерновой, свежесваренный кофе, а не растворимая бурда, сомнительно имеющая право называться кофе.
— Вы не представляете, как нуждаюсь в этом сейчас.
— Жду вас.
Роберт посетил туалет, тщательно вымыл руки и освежил лицо. Потом пристально посмотрел на себя в зеркало, где отразился его потрепанный внешний вид — волосы, торчащие в разные стороны, двухдневная щетина, синяки под глазами…
«М-да, мужик… выглядишь, как побитая собака…» — подытожил мысленно.
— А теперь кофе… — сказал он вслух. И медленно направился в ординаторскую. За стену уже не держался, но согнулся в спине, приложив ладонь к животу, идти прямо ему пока тяжело — наложенные швы не позволяют.
Приятный аромат разнесся по коридору и манил собой.
Мужчина постучался, помня о правилах приличия, а услышав разрешение, вошел.
— Присаживайтесь на диван, удобнее будет, — предложил Виктор Степанович. Кроме него, других врачей тут не было.
— Спасибо, — Роберт аккуратно опустился. — Вы спаситель во всех смыслах.
— Ерунда, — отмахнулся доктор,
