потом.
Кейлен верит.
Пусть ненадолго, но это тепло останется в сердце.
И вот бы еще сапоги найти… А то ведь на улицу сначала, во двор, и уж потом в подвалы.
Но сапоги вон там, за креслом.
И так пошатывает, на самом деле… до тошноты. Ничего, сейчас на воздух выйдет, там, может, немного отпустит.
Главное — кружку с бульоном Тодду ухватить все же удалось, выпить буквально за пару больших глотков, благо уже начал остывать. И хорошо. Вот как раз то, чего не хватало. А сходит в подвалы, потом что-нибудь себе еще найдет.
— Говард, ты только помедленнее, не беги. А то я так сдохну от усилий, тебе самому все это дерьмо разгребать. Хочешь?
Дурацкое веселье какое-то, неуместное. Наверно от того, что больше нечем пугать, все уже случилось.
Неуместное. Но веселье все равно.
Глава 20. План
— Ваша милость, я не помешаю?
Тодд. Он тихо постучал, заглянул. Хотя тихо стучать глупо — Аарон опять кричит во все горло. Неужели так будет всегда?
— Не помешаете, сэр Тодд.
И он так старательно пытается дистанцию соблюдать — «ваша милость», никаких вольностей с ней, даже если в сложные минуты и прорывает, потом возвращается снова. И дело не в его службе даже, тут что-то еще. Куда более важное для него. Но пока… Кейлен не будет лезть в это.
Тодд переоделся, вымылся, явно, а то у виска была кровь в волосах и сами волосы слипшиеся, а теперь чистые. Осунувшийся, серый весь, щеки ввалились, под глазами круги. Но глаза ясные, внимательные, а не как утром, когда он едва сосредоточиться мог. И идет прямо, не пошатываясь.
По крайней мере, ему лучше и на ногах стоит. А то проснувшись утром, когда Кейлен увидела его в кресле, увидела повязки на плече и боку, и проступающую кровь… Тогда подумала, что все, сейчас он проваляется в бреду и забытьи неделю, а потом… все будет кончено, поздно что-то менять. Это неправильно и плохо, но думала она тогда больше о себе, что ей некому помочь. А еще о том вдруг, какие у Тодда широкие крепкие плечи и светлые курчавые волосы на груди… ох, от этого даже сейчас бросало в краску. Нет, хватит.
Он пришел по делу.
И точно у него какое-то дело, но Аарон поговорить о делах просто так не даст. У Кейлен уже голова раскалывается от крика и собственной беспомощности, не понимает, что делать.
— Давайте его мне, ваша милость, — Тодд подошел и сходу, не раздумывая, протянул руки.
Взял немного неуклюже, больше правой рукой, осторожно прижимая к себе. И Аарон, даже без всяких колыбельных, начал затихать.
— Как вы это делаете? — спросила Кейлен.
Тодд улыбнулся так тепло и легко.
— Немного магии, ваша милость. Не волнуйтесь, это не опасно и не вредно никак. Просто успокаивает, снимает боль… у него животик болит… и вообще, ему все это тяжело далось, но скоро станет легче.
— Откуда вы знаете, что животик?
— Колыбельная создает связи, ваша милость. Я чувствую. Издалека не очень хорошо, но когда беру его на руки — чувствую отчетливо. Эти связи распадаются со временем без подпитки, ничего страшного в этом нет. Обычно от родителей к детям… но не важно, на самом деле. Хотите, я вас научу? В вас тоже есть сила, пусть немного другая, но, думаю, у вас тоже получится.
— Я тоже так смогу?
Тодд улыбнулся чуть шире.
Аарон лежал у него на руках, совсем крошеный на широкой ладони… тихо причмокивая.
— Это троллья магия, и, наверно, прямо как у меня, у вас сразу не выйдет, нужна более сильная кровь. Но собственного ребенка успокоить точно хватит. Тут в деревнях даже обычные женщины без всякой магии своим детям поют, говорят помогает. Нужно только найти этот огонек у себя внутри, тепло, любовь к вашему сыну… и потянуть.
Он поджал губы чуть смущенно, неловко. Да, вот этот здоровый хмурый Тодд говорит о том, как найти огонек любви у себя внутри. Это так странно. И вместе с тем удивительно естественно.
— Да, хочу, — согласилась Кейлен. И очень даже хочет уметь так. — Но вы ведь собирались о чем-то поговорить, когда пришли? Вы что-то хотели?
— Да, — Тодд сразу подобрался, улыбаться перестал, осунувшееся лицо еще больше заострилось. — Только наедине, ваша милость.
Очень серьезно.
— Идите! — Кейлен кивнула Элис и Мите, кормилице, которую срочно для Аарона нашли. — Подождите за дверью.
— Но, миледи… — Элис глянула на Тодда недобро.
Но Кейлен тоже недобро смотреть могла, и под ее взглядом Элис вздрогнула, подскочила, кажется даже обиделась, что ее выгоняют. Но молча поспешила уйти.
Тодд облизал губы.
Дождался, пока они остались одни и присел на край кровати, подальше, у ног.
— Для начала, я хотел бы поговорить о кольце, ваша милость. Оно ведь у вас?
— Да. Вам вернуть его?
— Нет, — поспешил Тодд. — Я хотел объяснить, что с ним делать и как дверь открывать. Сначала думал, что потом, успею, попозже покажу вам, все это лучше видеть, вы бы попробовали, может быть. Но давайте пока хотя бы расскажу, а то, мало ли, потом показать не выйдет. На самом деле, показать могут тролли, но я не вполне уверен, что захотят говорить с вами, они последнее время сторонятся людей… Сразу идти с кольцом в подземелья бессмысленно, нужно, чтобы оно приняло вас. Нужно идти не туда, а к Мосту, к камням… Хотя на моей памяти Элмер ходил в подземелья раза два и то только посмотреть. Для того, чтобы использовать вещи, которые там находятся, нужна магия. Своя, внутренняя. А у Элмера как-то плохо выходило с этим… — Тодд выдохнул. — Сейчас кольцо больше печать лорда и символ власти, не более. Сокровища троллей конечно манят, но не очень-то даются в руки.
— А Сазерлан? — спросила Кейлен. — Он бы смог?
Тодд кивнул.
— Думаю, да, — сказал он. — Сазерлан, конечно, чужак, но сила в нем есть однозначно. И троллья кровь тоже есть, хоть и не так много, больше другой. Но думаю — да, ему бы отозвалось. Сазерлан, думаю, сам знает, что ему нужно сделать. И, как ни странно, думаю, что эти земли и здешние люди, и даже тролли, в итоге приняли бы его, как лорда. Потому что есть сила, и еще потому, что, как ни крути, он опирается на
