перед воротами помещались четыре трибуны. На них расположились именитые купцы и представители родовитого дворянства, они получили специальные пригласительные билеты.
Ну а для почетных гостей — «дам и кавалеров» и для «императорской фамилии и высочайшего двора» устроили особые галереи.
Справа и слева от ворот возвели амфитеатры. В правом расположились придворные музыканты и певчие, а в левом — духовой и роговой военные оркестры.
Картину встречи позволяют воссоздать рисунки и воспоминания современников.
Единственно, что не запечатлели художники (но есть в воспоминаниях), так это эпизод, испортивший впечатление от торжественной встречи. Вот что написал очевидец события, будущий декабрист Иван Якушкин: «Наконец показался император… на славном рыжем коне, с обнаженной шпагой… Мы им любовались. Но в эту самую минуту почти перед его лошадью перебежал через улицу мужик. Император дал шпоры своей лошади и бросился на бегущего с обнаженной шпагой. Полиция приняла мужика в палки. Мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого нами царя!».
Печальный эпизод… Представлять его себе в лицах как-то не хочется.
Проекты и офорты архитектора Джакомо Кваренги и рисунки художников той поры помогают представить, какими были первые Нарвские ворота.
Однопролетную арку венчала группа Славы-Победы, несущейся в колеснице, запряженной шестью конями. Между колоннами (их насчитывалось двенадцать), на главных и боковых фасадах, стояли шесть статуй античных воинов с перунами (молниями) и венками в руках. На фоне аттика над всеми колоннами высились фигуры гениев Победы, а сам аттик декорировался шестью барельефами, изображающими батальные сцены.
На пилонах ворот перечислялись гвардейские полки, проявившие в боях воинскую доблесть.
В 1814 г. еще трижды Нарвские ворота встречали героев Отечественной войны. 6 сентября под сводом Триумфальной арки прошагали лейб-гвардии Павловский и Финляндский полки. 18 октября — конногвардейцы, кавалергарды и гвардейская конная артиллерия, а ровно через неделю — лейб-гвардии казачий полк.
Тут следует отметить, что казачий полк особо отличился в семи из восьми битв, нанесенных на скрижали Триумфальной арки, как наиважнейшие в войне с Наполеоном: при Бородине, Тарутине, Малоярославце, Красном, Кульме, Лейпциге и Фер-Шампенуазе.
Однако Триумфальным воротам, названным Нарвскими по дороге, ведущей на Нарву, был отведен недолгий срок жизни. Дерево и алебастр под воздействием сырого петербургского климата быстро обветшали. Через десять лет после торжественных встреч героев войны с Наполеоном они представляли угрозу проезжавшим под ними. Кроме того, плохое их состояние не соответствовало назначению Триумфальных ворот — прославлять ратные подвиги. И тогда петербургский военный генерал-губернатор Михаил Андреевич Милорадович, заслуженный боевой генерал, участвовавший в италийском и швейцарском походах Суворова, руководивший авангардными и арьергардными боями во время войны 1812 г., доложил о плачевном состоянии Нарвских ворот императору Александру Павловичу. Вскоре последовал «высочайший рескрипт»: «Триумфальные ворота на Петергофской дороге, в свое время наскоро из дерева и алебастра построенные, соорудить из мрамора, гранита и меди».
На Милорадовича и было возложено руководство всеми делами по возобновлению Триумфальных ворот. Михаил Андреевич обратился за помощью к президенту Академии художеств Алексею Николаевичу Оленину. Оленин, высоко ценивший талант Кваренги, посчитал возможным и целесообразным «устроить триумфальные ворота точно по проекту знаменитого зодчего покойного Кваренгия; где из гранита зделан градской въезд».
«Нет сомнения, что здание, которое должно напоминать будущим поколениям… верность и решимость народа… в деле правом должно быть величаво», — писал Алексей Оленин. По его мнению, следовало внести лишь незначительные изменения. Например, расширить проезд и соразмерно этому увеличить все части памятника.
На постройку начали собирать пожертвования, 80 000 рублей оставалось еще от денег, собранных для постройки деревянных ворот, и 12 000 дали дворяне и купцы. Этого явно было недостаточно. Неожиданно деньги появились. В конце 1824 г. умер начальник Гвардейского корпуса Федор Петрович Уваров. Он завещал на постройку Триумфальных ворот 400 000 рублей!
Федор Петрович Уваров один из сподвижников Михаила Илларионовича Кутузова, водил свои полки в сражении при Аустерлице, затем в боях при Крымском, под Вязьмой и Красным. Стал героем Бородинской битвы, когда под его командованием первый кавалерийский корпус и казачий отряд атамана Платова прорвались во вражеский тыл, вызвав замешательство французов и дав тем самым два часа времени для перегруппировки русских войск.
В действующей армии генерал-лейтенант Ф.П. Уваров находился до входа русских войск в Париж, а затем занимал высшие воинские посты.
В августе 1825 г. императору Александру I доложили о плане возведения новых ворот. Согласившись, он, тем не менее, высказался в пользу дешевизны, для чего предложил существовавшие на тот момент ворота просто обложить мрамором. Неслучайно у современников сложилось мнение, что Уваров своим завещанием сделал своеобразный вызов царю и его окружению, не торопившихся с обновлением патриотического памятника. Известно же, что сам Александр I не очень любил вспоминать о войне с Наполеоном.
Но, так или иначе, в октябре 1825 г. Комитет по строительству ворот рассмотрел все документы на постройку каменных ворот, проект которых сделал архитектор Доменико Квадри. В заключении, сделанном комитетом, в частности, говорилось: «Предусмотренное расширение проезда нимало не изменяет вида ворот, воздвигнутых по плану Гваренги, ибо все части их будут соразмерно увеличены в соответственность проезду».
Как видим, предложения Алексея Николаевича Оленина о сохранении первоначального облика ворот, были учтены.
Последнюю точку должен был поставить Александр I. Но неожиданная смерть императора в Таганроге отложила реализацию проекта, а вскоре случилось декабрьское восстание на Сенатской площади, и в числе восставших оказалось немало участников сражений с наполеоновскими войсками, героев Отечественной войны…
Реализация проекта, казалось, откладывается на неопределенное время.
Но все же есть магия круглых дат. В 1827 г. отмечалась пятнадцатая годовщина Бородинской битвы. В Москве на дороге, ведущей в Петербург, воздвигались Триумфальные ворота по проекту Осипа Бове. Начальник Главного штаба князь Петр Михайлович Волконский, занимавший одновременно пост министра Императорского двора, поручил своим подчиненным срочно подготовить материалы о Нарвских воротах для доклада императору Николаю I.
И дело пошло… Руководство строительством новых ворот поручили Василию Стасову, одному из самых ценимых императором Николаем I архитекторов. 14 августа 1827 г. обнародован указ, в нем говорилось о намерении Александра I построить каменные триумфальные ворота, по возможности сохранив вид ворот, созданных Дж. Кваренги, и сообщалась дата основания нового памятника — 17 августа. День, когда одержали победу при Кульме. Тогда формально командовал войсками император Александр Павлович, вот почему венценосный брат выбрал этот день.
Все было готово к торжественной закладке ворот. Но ее перенесли на 26 августа.
Вероятно, сыграли роль два обстоятельства. Первое — что в 1827 году исполнялось пятнадцать лет Бородинской битвы. И второе — Бородинское сражение имело для участников Отечественной войны куда более важное значение, чем Кульмская битва.
Еще до торжественной церемонии закладки Василий Петрович Стасов
