слишком осторожен, а красавица не так уж и готова на самопожертвование ради общего блага. Вопреки предположениям, он не убил ее на месте, а перевел удивленный взгляд на инкуба:
– Невеста? А невеста знает, что ты вытворял со своей подружкой? Вы же с этой дрянью всегда были вместе, сколько я вас знаю. Жадный Диминик! Решил всех блондинок под себя уложить? Ты уж выбери одну. Я бы на твоем месте взял ту, – он кивнул в сторону суккуба.
Инкуб хмыкнул:
– И почему всякая выскочка мечтает оказаться на моем месте?
Никита снова поступил неожиданно. Он со смехом поднял обе руки, из которых плеснули синие стрелы – одна полетела в меня, а другая в Кристину. Решил поиздеваться – заставить выбрать, хотя в любом случае намерен прикончить всех.
На этот раз глупость совершил Диминик – он бездумно бросился в мою сторону. Стрела прошила ему плечо, но оттого я получила целый миг, чтобы успеть увернуться. Марина швырнула воздушной волной в Кристину, пытаясь сбить траекторию удара, но совсем откинуть стрелу не сумела – и та влетела суккубу не в сердце, а в бедро. Девушка с болезненным стоном осела на землю, рана наверняка не смертельная, ей запросто помогли бы лекари. Но у нас не было времени даже помочь себе.
Ланда и Ион держали себя в руках, они медленно расступались. Влад уже успел отойти еще дальше и теперь заходил ведьмаку за спину. Но тот был защищен почти непроницаемым куполом из золотистой сетки, потому они чутко выжидали одного-единственного момента, когда у их нападения появится мизерный шанс на успех.
Никита шагнул в сторону раненого инкуба и протянул руку в его сторону – из пальцев метнулась серебряная нить. Такой способности у него еще, вероятно, не было, а «закомплексованному девственнику» она пригодится. Диминик взвыл, попытался отпрянуть, но его уже зацепило. А через пару секунд нить свернулась обратно, вырвав из его груди что-то невидимое, но важное. Облик Никиты снова претерпел изменения: недавно он заполучил мощь берсерка, а теперь его фигура становилась стройнее и изящнее, в чертах лица я не заметила даже малейших трансформаций, но все равно появилась какая-то разница – то ли в мимике, то ли в прищуре глаз.
Я же едва сдерживала слезы бессилия. Желание не сработало. Или сработает слишком поздно. Я всю Вахарну поставила на эту карту, а она оказалась проигрышной. Никита шагнул в мою сторону – он именно за мной сюда в первую очередь и пришел. Наперерез ему выступил Николас, затем и шатко поднялся на ноги Диминик. Он был истощен до такой степени, что хватило бы тычка пальцем, чтобы убить его окончательно. Оборотень выстрелил из арбалета, но болт застрял в золотой сетке. Ведьмак разозлился, отшвырнул Николаса струей пламени, обжигая ему лицо, а потом ее же направил на Диминика в упор.
– Нет! – закричала Кристина и, невзирая на рану, бросилась под огонь. Пламя прошлось по ее спине под страшные вопли и тошнотворный запах горелого мяса.
Я застыла в полном ужасе и хрупком осознании. Не просто так Диминик до последнего держался за эту стерву – ее любовь к нему была бесконечной и как минимум заслуживала уважения. Он с детства привык никому не верить, но в чувствах Кристины Фор не усомнился ни разу, даже без таких кошмарных проверок. Именно поэтому он упал вместе с ней на землю, пытаясь хоть чем-то помочь, а ее крики боли оглушали, вызывали невольное сострадание даже у тех, кто на дух суккуба не переносил. Как же жаль, что ни один из нас так и не узнает, чем закончится их история, или она будет продолжаться до конца их дней, как они с самого детства и запланировали…
Серебряная нить теперь потянулась к моей груди, и больше никто не мог препятствовать. Я попыталась увернуться, но была приморожена к месту без возможности даже дернуться. Когда нить беспрепятственно прошла сквозь ткань платья и кожу, я не ощутила боли. Лишь неприятное сосущее ощущение. Нить натянулась и зазвенела тонкой струной, а потом начала сворачиваться – но только от руки Никиты ко мне. В глазах ведьмака мелькнуло легкое удивление.
А я успела сообразить за миллионную долю секунды. Влад сказал, что нельзя что-то взять и положить никуда! Желание сработало, просто единорог решил, что раз просьба звучит из моих уст, то мне и принимать ношу. Мы сразу поступили неверно, удерживая ведьмака подальше от меня – с этого и надо было начинать, тогда никто бы не пострадал!
– Сейчас! – закричала я.
Второй раз просить не пришлось. Влад потянул носом воздух, отчего глаза Никиты остекленели, Ланда и Ион подпрыгнули с двух сторон – их мечи вошли в шею ведьмака крест-накрест, не оставляя ему и шанса выжить.
А я покачнулась и осела на землю, подбирая остатки недавнего ошеломления. Подняла вверх руку, но вокруг меня не появилась золотая сетка. Швырнула воздушной волной, однако просто безрезультатно прорезала ладонью пространство. Я точно знала, что забрала силу Никиты себе – она втекла в меня через его же серебряную нить. Но во мне не наблюдалось его недавнего могущества… как же так?
Я слышала, что теперь приказы раздает только Ион:
– Она еще жива! – кажется, он говорил про Кристину. – Но долго не протянет. Ланда, беги за лекарями. Мара, посмотри, как там Риссая! Она все еще без сознания?
Бледный Диминик с ненормально худым и истощенным лицом сидел рядом с невестой и гладил ее по щеке, прося держаться и не закрывать глаза. А она смотрела на него теперь молча, с трудом выдавив единственную фразу:
– Ты выбрал не меня.
У Риссаи была сломана рука, а часть лица представляла собой сплошной синяк. Но она села с другой стороны и, поддерживаемая сзади Маринкой, попыталась читать заклинание, создавая синие прозрачные волны над суккубом. Морщилась от боли и постоянно сбивалась, отчего волна пропадала и ее следовало создавать вновь. Я втиснулась вплотную к ней и просто попыталась повторить то, что делает ведьма. Из моих рук почти сразу заструилась синеватая пелена. Риссая глянула удивленно, но устало кивнула – мол, продолжай.
– Интересненько получается, – сразу же прокомментировал Влад увиденное, пока остальные подбирали слова.
Я и не думала отпираться:
– Да, я забрала его силу себе. Но я не чувствую никакого всемогущества – это странно.
– А может, и не странно.
Я не сразу поняла, кто это говорит. Дело в том, что голос Диминика прозвучал знакомо и приятно, но в нем я не расслышала привычных интонаций, пробирающих до мурашек – теперь это был просто слабый голос. Он объяснил, когда все посмотрели на него:
– Вы убили его слишком рано, остатки магии умерли вместе с ним. Или же Наташа получила только изначальную его силу, а Никита родился почти обычным ведьмаком. В желании же звучало «свою магию», а не «награбленную». Но это принципиального значения не имеет. Поздравляю, Наташ, ты раньше считалась угрозой, а теперь превратилась в потенциальную катастрофу – на этот раз даже ледником не отделаешься.
Я вздохнула, продолжая водить руками над Кристиной. Волосы у суккуба сильно обгорели, одна бровь и ресницы оплавились, в кои-то веки нарушив ее безупречную красоту. Мне казалось, что целительская магия помогает. По крайней мере, в ее взгляде пропадала невыносимая боль и появлялась осознанность. Через некоторое время она даже смогла приподнять руку, чтобы оттолкнуть мою.
– Не надо. Я все равно не хочу жить без него.
Мы с Димом переглянулись и оба промолчали. Нам еще долго расхлебывать последствия сегодняшнего дня. Исчезнувшая магия инкуба не сделала его в моих глазах менее желанным, ведь я давно привыкла любить его даже без ядовитого опьянения и даже без физического присутствия, когда его образ появлялся в моих снах. И он не стал сейчас заверять невесту, что она ошибается. Всем присутствующим ясно, что это прозвучит нелепым враньем, – и больше всех самой Кристине. Любить друг друга – это ведь не преступление? Но почему-то сейчас всегда сложная дилемма стала еще труднее. Пусть гадюка выживет, вот тогда я смогу фыркнуть в ее сторону.
Наконец-то мы расслышали звуки подъезжающих машин. Вероятно, Ланда нашла магикопов в Южной Моховке – или же часть из них осталась в Вахарне, чтобы проверить, сработает ли наш план.
