не себе, от того, как пристально Тигрова рассматривала порозовевшее лицо Даши.
– Я могу ответить на этот вопрос, но должна заставить вас пообещать, что эти слова не повлияют на мое пребывание в «Островке».
Слониха и Филатова озадаченно переглянулись. Марго с досадой закатила глаза.
– Контрабанда все еще запрещена, разве не об этом за ужином объявила ваша престарелая мед сестра?
– Я не выдам, – положив руку на сердце, словно образцовый пионер, пообещала Ульяна, – и Даша тоже, верно?
– Верно, – еле слышно подтвердила блондинка и нервно переложила пакетик с таблетками в ладонь другой руки.
Тигрова помялась, не зная верить ли данным, сказанным наспех обещаниям.
– За воротами базы есть пацан, который несколько раз в неделю выходит на дежурство. Продает худеющим кое-какие деликатесы. Если нам повезет, можем его застать в процессе подработки и спросить, был ли он…
– Подожди, подожди, – остановила Марго инструктор, нахмурив темные брови, – деликатесы? Черную икру, что ли?
– Если бы! Подумай минутку, чего бы хотели пожевать дамы, которых принудительно посадили на высокопротеиновую, низкоуглеводную диету?
Филатовой не понадобилось много времени самостоятельно ответить на свой вопрос:
– Сладости.
Марго кивнула, наградив инструктора лучезарной улыбкой вместо приза.
– Что-то мне плохо верится, – подала голос слониха.
На ее серой футболке гигантского размера можно было заметить расплывшиеся пятна пота. Какая непростительная ошибка – надевать вещь светлого цвета и выполнять физические упражнения. До прекрасной трансформации Марго, в ее гардеробе вещи были преимущественно черные, из водоотталкивающих тканей. Она помнила то лето, когда отважилась вколоть в свои подмышки ботокс, чтобы остановить эти отвратительные кляксы, появляющиеся на ее одежде через пять минут после выхода из дома. И хотя на какое-то время пятна в зоне подмышек исчезли, то избавится от ручейков, бегущих по спине и между грудей было совершенно невозможно.
– Я сюда приезжаю десятый год. И ни разу, я подчеркиваю, ни одного раза не слышала ни о каком Паше! Тем более, о таком, который продает конфеты прямо за воротами базы!
– Не только конфеты, – со знанием делом ответила Марго, – батончики, чипсы, беляши, бургеры, иногда даже дольки пиццы, завернутые в утреннюю газету. А тебе, как дочери мадам начальницы, про Пашу знать не положено: слишком ценный ресурс! Никто ни разу не проболтался, когда ты была рядом. У нас тут просто не худеющие дамы, а разведчицы!
– А ты-то откуда знаешь? – прищурила голубые глаза слониха и, одернув подол наполовину мокрой футболки, вплотную подошла к Тигровой, так, что она ощутила характерный запах, идущий от полного тела Ундиной, – тебе ни пицца, ни шоколад не нужны. Ты одними огурцами да святым духом питаешься.
Вытянув губы трубочкой, Марго пару секунд поразмышляла о том, говорить ли слонихе о том, что и она сама, несравненная Маргарита Тигрова, долгое время была заключена в клетку тяжелого тела. Что и ей было трудно быстро ходить, взбираться по лестницам. Что и она переживала насчет сломанных в высоких зданиях лифтов. И спрашивала себя, может ли протиснутся между слишком близко поставленных стульев коллег в офисе. Не забыла она и том, как страшно было обнажаться перед мужчиной, в ожидании его непрошеного смеха или излишне снисходительных комментариев на тему «хорошего человека должно быть много». Все это было пройдено и навсегда оставлено позади, как и эти чертовы пятна от пота на безразмерных футболках.
– Слышу отрывки разговоров, – лаконично ответила брюнетка, – во время дежурств, тут и там.
В комнате снова стало тихо, не считая трелей сверчков и жаб за окном.
– Ну что? – вызывающе спросила Марго, смело глядя слонихе прямо в ее круглые светлые глаза, – пойдем на поиски Павла, или завтра сама Охотскому позвонишь мамкины пилюли отдать?
Ульяна, решив предоставить бремя выбора дочери начальницы, перескакивала заинтересованным взглядом с лица с одной девушки на другое.
Тигрова посмотрела на фитнес-браслет, надетый на левое запястье.
– Как раз его смена! Если повезет, можем приобрести чебурек с ближайшего киоска.
Слониха, выставив челюсть вперед, наблюдала за Марго, стараясь не показывать ни одной человеческой эмоции. Надо бы с ней поосторожнее, напомнила себе звезда «Астраграм». У таких людей, как Ундина, силы воли почти не было (разумеется, прямое следствие этого факта является их вечное переедание и кошмарная физическая форма). Личико свое нужно беречь для постов и видео, да и откровенно настраивать эту корову против себя шутками про чебуреки может быть чуток неосмотрительно.
– Даша? – с участием позвала инструктор, которая величаво приняла на себя роль честного арбитра, – идем? Или спать?
Слониха закусила губу, глянула сначала на извлеченный из недр пола пакетик в своих объятиях, потом на Ульяну, затем на Марго, которая ритмично тарабанила пальцами левой руки по локтю правой.
– Идем, – наконец-то скомандовала блондинка, – дайте мне пять минут. Не хочу оставлять таблетки тут, лучше их перепрятать.
– Куда же ты их засунешь? – с кривой улыбкой просила Тигрова, – в бачок от унитаза?
Смерив брюнетку ледяным взглядом, Дарья спустилась на первый этаж. За ней проследовали Марго и Ульяна, которая перед этим осмотрительно выключила бра. Заперев домик на ключ, троица отправилась к зданию общежитию. Удалившись к себе в номер, Ундина оставила инструктора наедине с Марго. Подул прохладный ветерок, и Филатова еще больше укуталась в джинсовую куртку.
– Рит, ты бы с ней полегче, – с материнской нежностью в голосе сказала Ульяна, – она не просто полный человек, который тебя почему-то так явно раздражает. Она еще и человек, у которого вчера умерла мать.
Марго, услышав слова инструктора, лишь безразлично повела плечом.
– Ты ведь раньше была полной, да?
Тигрова потерла ладони вместе и отвернулась от Филатовой.
– Как узнала?
– Растяжки у тебя остались. Но я не по ним поняла. Знаешь, говорят, что новообращенные в веру всех судят в сто раз строже, чем те, кто в этой вере родились. Ты ненавидишь в Даше то, что не можешь принять в самой себе. Это ужасно очевидно. И неправильно.
– А ты прямо знаешь, как правильно, а как нет? Натуральный Будда, куда деваться.
– Знаю, – на полном серьезе кивнула Ульяна, – оставь в покое тех, кто идет своим путем. Дарья не обязана жить так, как ты считаешь необходимым. У нее свои бараны, у тебя свои. Не путай их.
Марго закатила глаза.
– Я постараюсь, конечно. Только и она пусть меньше язвит насчет огурцов и моей диеты. Она ведь тоже ничего не знает про мои личные трудности, верно?
– Начни с себя, – по-доброму предложила инструктор, и, увидев выходящую из здания Ундину, облачившуюся в теплую вязанную кофту, махнула ей рукой.
Слониха бегло улыбнулась Филатовой, но, кинув беглый взор на стоящую рядом Марго, улыбка ее
