части стены, по которой вёлся огонь из танкового ПК. Подойдя почти вплотную к стене из четырёхметровых бетонных плит, вся колонна быстро рассыпалась вдоль неё, пропуская впереди себя сапёров и задирая головы вверх. Танк взревел и толкнул угловую панель, вызывая дрожь по всей протяжённости бетонного ограждения. С четвёртой попытки танку удалось продавить плиту вперёд настолько, чтобы получился более-менее приемлемый для бойцов проход. Осторожно осмотрев полученную щель, вслед за первой парой сапёров на территорию НПЗ стали пробираться и наши бойцы.
— Расходимся влево-вправо от этого угла и до смежного! — выкрикнул Гремлин сзади. — После зачистки периметра ждём меня!
— Слушай, Камрад, — оглядываясь по сторонам, сказал Борзый, — мне только сейчас в голову вот что пришло. Мы ведь до этого ещё ни разу вместе с вояками объекты не брали. Ну, чтобы вот так, в общей связке.
— Да, ни разу, — согласился Камрад, — только этот заводишко может быть напичкан тротилом до отказа, а своих сапёров у отряда, сам знаешь, с гулькин нос. Недолговечная это профессия, мрут как мухи…
— Одноразовая, я бы даже сказал! — добавил карабкающийся в пролом Папай. — Прям как гондон, один раз применили и забыли.
Не спеша продвигаясь вдоль стены по внутреннему периметру, мы вскоре увидели источник задымления. Это был тойотовский микроавтобус уже неопределённого от дыма цвета, в котором, с густой и чёрной копотью, что-то горело.
— Документы перед уходом сожгли, — выразил свою догадку Ворон, — или ещё что-нибудь.
— Вряд ли бумага могла бы так сильно коптить… — возразил я. — Да и запах как будто…
Я осёкся. Я знал этот запах. Этот запах я ни с чем не спутаю и никогда не забуду. Вперемешку с запахом плавленого пластика и горелой резины в воздухе витал запах горелого мяса. Человеческого мяса. Духи чей-то труп сожгли при отходе? Вряд ли. Глупо было бы тратить драгоценное время на такую мороку, чтобы тащить чьё-то тело в машину, обливать его бензином и поджигать. Странно…
Обойдя весь внутренний периметр, мы остановились в углу ограждения, растянувшись внушительной цепью в ожидании Гремлина. До этого дня я никогда не был на подобных предприятиях, даже в таком примитивном и уменьшенном масштабе, поэтому я с любопытством крутил головой, разглядывая сплетения чёрных и жёлтых труб, уходящих в землю и постройки завода, заодно выискивая возможную засаду.
Выглядело это глуповато, так как присев на колено под стеной забора, мы все были как на ладони для возможных «наседок» внутри зданий. Серые стены двух больших построек сливались своим цветом с плитами под ногами и таким же бетоном стен ограждения, как и всё здесь. И танки, и люди, и даже коптившая выбросом переработки труба — всё здесь сливалось в одном цветовом спектре.
— Есть! Отошли все подальше отсюда! — крикнули два сапёра, копающиеся в песке у ворот.
— Нашли что-то? — пятясь назад, спросил меня Шум.
Я пожал плечами, также отходя подальше от сапёров с их находкой. Подошедший с Мономахом Гремлин, щурясь на ветру, всмотрелся в сапёров, ползающих у ворот на четвереньках и, обернувшись к нам, сказал:
— По периметру оставляем десяток бойцов. Остальным разделиться на две группы и зачистить оба здания завода. Будьте внимательнее, ничего не трогайте, впереди сапёров не идите, высматривайте только спрятанную «кукушку». Внутри делиться на каждый поворот, цех или комнату из расчёта — один боец на двоих сапёров. Давайте, по местам!
Мне достались какой-то рядовой казах с высоким, худым и загорелым сержантом.
— Валентин, — представился мне казах.
— Серёга, — протянул руку сержант.
Назвав им своё имя, я пошёл за ними, вертя головой во все стороны. Скорее всего, Ворон и Камрад были правы, духи свалили все, но расслабиться и просто плестись за этими двумя сапёрами у меня не получалось. В идущей перед нами тройке был Шум, а в идущей позади меня — Маслёнок. Шаря по стенам мощным фонарём, сапёры придирчиво осматривали каждую пядь поверхности, оценивая её. С таким мощным освещением, на какое был способен их фонарь, я даже передумал доставать свой, с лучевой настройкой дальности света. Вдалеке что-то шумело и гудело, а приборные щиты жужжали напряжением. Завод работал, может и не на полную мощность, но всё же работал.
— Луидор девятому! — неожиданно громко раздалось из радиостанции моей двойки сапёров.
— На связи! — ответил их командир.
— Мы тут работающий генератор нашли. Только панель его управления отключена, и она на арабском!
— Ты знаешь порядок, — с небольшой паузой ответил Луидор, — пока осторожно разбирайте панель, я скоро подойду.
— Ништяк! — обрадовался Валентин. — Скоро освещение включат, проще работать будет.
— Быстрее отработаем — быстрее свалим нахер отсюда, — угрюмо поддержал казаха Сергей.
Медленно пробираясь по коридору, я видел, как тройка с Шумом свернула направо в ближайший поворот. Мы же двигались дальше, в поисках поворота или ближайших дверей. Хотелось закурить, но, ощущая запах горючего, я не решался это сделать. По крайней мере, внутри здания.
Впереди показалась массивная дверь, и Валентин стал на ходу расправлять телескопический шток, на конце которого был поворотный кронштейн с зеркалом. Пока они крутились у двери, подсвечивая узкие щели и изучая возможную западню за ней, я глазами провёл прошедшую мимо нас тройку с Маслёнком. Тот коротко кивнул мне, водя перед собой стволом автомата, медленно удаляясь дальше по техническому коридору.
— Хер его знает… — неопределённо сказал казах. — Может «кошкой»?
— А если там всё в цепь замкнуто? — предположил сержант. — Весь завод в пыль сотрёт.
— Сам решай, — казах пожал плечами, — двум смертям не бывать.
— Хуй с тобой, разматывай, — махнул рукой сержант, протягивая Валентину моток паракорда[39] со свисающей с него четырёхлапой «кошкой».
«Ничего себе, как они вопрос решили…» — думал я, глядя, как казах разматывает моток. — «Ещё бы монетку бросили, что ли…»
Отходя назад, оба сапёра осторожно разматывали перед собой паракорд. «Кошка» висела на дверной ручке, готовая в любой момент потянуть её на себя. Отойдя метров на пятнадцать, сержант присел на колено у стены и тихо сказал:
— Давай!
Казах потянул за шнур, медленно открывая дверь. В этот момент в коридоре включилось освещение, заставив меня от неожиданности зажмуриться и присесть.
— Да будет свет! — щурясь, пошутил Валентин.
Подождав секунд двадцать, оба сапёра направились к открытой двери. Увиденная картина была приятна. Огромные стеллажи были уставлены коробками с рыбными консервами и тушёнкой, упаковками бутилированной воды и соком.
— Клондайк! — чуть не подпрыгнул казах. — Эльдорадо, бля!
Схватив несколько жестяных банок, Валентин снял со спины рюкзак и стал набивать его консервацией.
— Э-э-э… — недовольно протянул сержант. — Давай, подвязывай эту херню!
— Не гунди, ладно? — скривился казах. — Второй день на марше, толком пожрать не можем! Думаешь, всё это
