хотел убить! Мадлен рассказала, что уже давно подозревала Джима и указывала Мартину на очевидные кровавые следы тянущиеся за его братом, но он старался до последнего верить в него… пока сам не пал от руки этого безумца! Не повторяй ошибок отца, Ария! Не верь ему!
В тусклом помещении свет едва гладил её острые напряжённые скулы. В каждом углу комнаты залегла тяжёлая тишина, разбавляемая лишь сиплым диспноэ[1] пойманного.
— Сейчас вечер… коронация состоится завтра… — она закусила пухлую нижнюю губу погрузившись в раздумья, — Всё решится при наступлении тьмы, когда наступит полночь. Я со всем разберусь и приду к тебе с визитом. Потому прошу поместить дядюшку в его же покои, но прости… — девушка обратила взор на члена семьи, — Пока что твои руки останутся недвижными для действий, и вкруг мне придётся приставить охрану. Эти меры необходимы… — виноватый вид сейчас играл на лице Арии, она сочувственно глядела на дядю.
— Конечно-конечно, я всё понимаю, детка! Я согласен! Надеюсь, ты найдёшь способ доказать свои верные домыслы, а я в свою очередь поделюсь с тобой информацией!
Мадлен, несмотря на заботу, всё же вернулась к дверям своей спальни и без взора внимала слухом события. Окружающих буквально трясло от бессмысленного поступка, никто не ожидал чрезмерного добродушия девушки. Лишь жёлтые глаза вдали комнаты, не прерывающие представление, наблюдали с особым интересом не вмешиваясь, доверяя, разделяя…
Запоздалые гвардейцы прибыли для исполнения приказа консорт-королевы. Младшая Муар опёрлась на стену и нервно отдёрнув ночную сорочку постыло липнувшую к содрогающемуся телу наблюдала за тем, как родственника уводят словно преступника. После чего каждый отправился в свои покои. Подрагивающие свечи в коридоре привели размеренно подступающую тень. Пространство вокруг сократилось до одного человека, Аарон накинул поверх девушки плед, укрывая от лишних взглядов на проступающие изгибы, а далее безмолвно протянул ей руку и повёл в предназначенное для гостей крыло дворца.
Муар бесцеремонно бросилась на педантично застеленную временных хозяином кровать. Взяв в руки подушку, приникла к ней лицом и стала излагать все эмоции что накопились с того момента, как только образовались догадки о болезни отца. Истошный крик болезненно впитывался в постельную принадлежность. Как и до того, Владыка не мешал, считая, что такое действие сейчас придётся ей только на пользу.
— Прости за это… кошмарное зрелище. Давно так не делала, я ещё только учусь работать с эмоциями. В последний раз такой срыв был после крупной ссоры с мамой во время моего переходного возраста. В тот день родители устраивали бал, куда созвали парней благородных кровей с других стран и островов. Я никак не хотела ощущать себя будущим связующим звеном в политических играх и усадить подле своей персоны какого-то человека, чья кожа бархатней моей, кто и меча в жизни не держал, не говоря о мозолях от труда, а в основном костяке выступали именно такие претенденты на моё сердце и второй трон. Так вот, отец даже тогда защищал меня, остался со мной в комнате, и мы всю ночь изучали карту звёздного неба, а мама лично встретила гостей и провела мероприятие вывернув моё отсутствие как недомогание. С одной стороны строг и серьёзен, а с другой — всегда поддерживал мои позиции, даже не пренебрегая идти против своей женщины. Папа не мог ошибаться, если он доверял дяде… значит он действительно не при чём, я тоже старюсь верить в это… Жаль только, что не удалось поговорить с отцом перед его уходом.
Молча слушавший каждый звук издаваемый её устами Аарон, сел рядом с ней, а потом без спроса объяв тонкую талию руками усадил к себе на колени и стал плавно покачивать, словно крохотную лодочку на своих сильных волнах.
Ария впервые почувствовала зарождение не испытываемого до того ощущения к мужчине, что может доверять всецело кому-то кроме себя, сказать о том, где болит, что страшит и тревожит, не опасаясь фырканья, насмешек или выведения сокровенного в шутку. Уткнувшись носом в твёрдую грудь, она прошептала:
— Аарон, я запуталась. Я чувствую себя неимоверно слабой. Это то, что я не терплю в людях, а по итогу… сама словно пеплом развеялась по ветру.
— Не обманывай себя, а уж тем более меня. Ты была сильной слишком долго, уж поверь, я знаю… да и откуда у тебя сложилось мнение, что слёзы равно слабость? Просто сейчас ты невольно нашла того, с кем не стыдно быть собою, и ты сбрасываешь потихоньку крепкие латы раскрываясь как самый прекрасный цветок оголяя тонкие струны женской натуры.
Угольные длинные волосы шторкой скользнули с его плеч, как только он склонился ближе, дабы убрать пару солёных капель с порозовевших щёк.
— Я думала, что разучилась плакать… но нет. Всё же когда сосуд наполнен до краёв и что-то вместить больше не представляется возможным — из него начинает выплёскиваться содержимое. В моём случае это невыплаканные слёзы.
— Девочка моя… мой серебряный месяц… будь со мной той, какой ты хочешь быть, позволь себе ощущать себя в этом мире любой. Я приму тебя всякую: слабую, сильную, веселую или поникшую, восседающей на троне или ступающей по просторам Алкаира… Ты не станешь от этого хуже, слабее, а лишь глубже поймешь границы своей души. Я буду рядом, и если будет необходимо — подхвачу, направлю.
Прибор, позволяющий находиться морскому существу вне привычной обстановки, нарушал интимность и негу момента. Аарон задержал дыхание и наскоро стянув ракушку с лица зарылся носом в волосы девушки слегка бодая головой. Желание вдохнуть слегка пряный аромат её локонов, в полной мере ощутить апельсиновый запах кожи, манило идти на безрассудство, однако Владыка вовремя собрался. Правитель Изумрудного отметил смущение девушки на его действия, потому умерил пыл и желание, возникшее в неподходящее время.
— И не позволяй сторонним влиять на твоё решение. В дальнейшем к тебе будут приходить люди, дабы услышать конкретно твоё слово. Им не будет важно что скажет Мадлен, как отреагирует на их просьбу или прошение твой личный защитник или что советует сосед напротив. Только в твоих устах должна звучать твёрдая и непоколебимая истина, от твоих решений в следствии будет зависеть судьба не только семьи, но и всего народа что станет равняться на тебя и надеяться.
Принцесса высвободилась из объятий и села поодаль дёргано упершись локтями в колени, руки с нажимом впились в волосы, а глаза зажмурились, точно всё то, что происходило с ней — наблюдать не оставалось сил.
Владыка задумался. Прошел к письменному столу, оторвал листок и разделив его на две части на каждом что-то написал, после
