образом связано с прошлым Дмитрия Глубокого и шумихой, которая постепенно, но неумолимо, набирала обороты.
Герман сознательно игнорировал поднимающуюся волну сплетен вокруг прошлого Дмитрия, Нины, появления «наследницы, перечеркнувшего наполеоновские планы Германа». Его личного прошлого и их с Яриной настоящего. Очередное сумасшествие, которое должно раствориться в разгар новогодних праздников — другие инфоповоды затмят покрытые нафталином новости.
Больше его волновала Ярина. Господи, что в голове у этой девчонки? Почему он никак не может достучаться до её сердца, разума, до сути? Она никогда не славилась болтливостью, если и говорила, то больше о внешнем мире, чем о внутреннем. Закрытость — просто её черта, которую стоило бы принять, как когда-то он принял факт существования родной дочери Дмитрия. Но, черт возьми, как жить с человеком, не понимая, не доверяя, в любой момент ожидая получить если не удар, то укол.
Герман ненавидел себя за подобные мысли. Какого укола он ожидал от Ярины — котёнка, нежного, перепуганного, сладкого до дрожи в кончиках пальцев. И всё же обострившееся чутьё подсказывало — у котёнка растут коготки.
— Герман Олегович? — На пороге рабочего кабинета появилась секретарша. Герман удивился: он никого не приглашал, более того, ясно дал понять, что занят. Тем не менее секретарша пришла и открыла рот: — Герман Олегович, мне кажется, вам лучше это увидеть…
Девица быстро просеменила к директорскому столу и протянула свой телефон.
Не сразу понял, что происходит. Герман вчитался в бегущую строку на изображении инстаграм, впился взглядом в происходящее. Сумасшедший дом! Чем-то ситуация напоминала день, когда Нина Глубокая забирала наследницу покойного мужа из детского дома, и одновременно — хроники злополучной погони папарацци за принцессой Дианой. Вот только Нина не была королевских кровей, её рядовая персона рядом с популярностью Виндзоров не стояла.
Несколько машин следовали за вихляющим автомобилем Нины Глубокой. Корреспонденты явно намеревались накинуться с расспросами на жертву, когда та остановится. Нина же неслась в сторону загородного дома, уже по тем самым последним километрам перед шлагбаумом, который разделял людей на бедных и богатых, влиятельных и ничтожных.
Американская криминальная хроника какая-то, а не полдень предпраздничного дня. Вот только за рулём преследуемого автомобиля не чернокожий преступник, убегающий от представителей власти, а женщина, которая по сей день неуверенно водит. И ни одного представителя ГИБДД, когда они нужны!
Герман быстро набрал номер Нины, но ответа не получил. Больше звонить не стал: нервировать мать сильнее не хотелось. Сосредоточился на звонках знакомым силовикам — если власть не спешит помогать законопослушным гражданам, стоит дать ей пинка под зад, чтобы зашевелилась. Да, Герману это обойдется в круглую сумму, но тварей, загоняющих Нину, как дикого зверя в силки, необходимо наказать, желательно публично, напоказ.
Быстро выскочил на улицу, как был — в рубашке и брюках, верхнюю одежду проигнорировал, пиджак остался во встроенном шкафу кабинета. Холода не чувствовал, ног под собой тоже. Сумасшествие!
Кто-то ведь спровоцировал это помешательство. Вялотекущий интерес блогеров средней руки и третьесортной прессы не может одномоментно взорваться в скандал такого масштаба. Нина Глубокая не звезда шоу-бизнеса, приплачивающая за интерес к собственной персоне, чтобы публика не забыла, не потеряла к ней интерес. Должен был быть толчок, триггер, который запустил океанскую волну интереса к их семье.
Герман рулил в жестком трафике городского центра и одновременно крутил ленту инстаграм: что-то должно было проскочить, где-то должен мелькнуть источник херни, которая творилась прямо сейчас. Отлично! Новые подробности происхождения «наследницы» Глубокого. Версия сто пятая. Фигура вторая. Печальная.
Итак: Марийка, мать Ярины, познакомилась с Дмитрием при весьма неоднозначных обстоятельствах. Паршивых, прямо скажем, унизительных для всех вольных и невольных участников, в первую очередь для Нины Глубокой.
И всё бы ничего, разве возможно в наше время осудить кого-то за связь с дамочкой облегчённого поведения? Никому не интересно, кто, с кем, при каких обстоятельствах проводит время, если речь не о медиа-лицах, которые этими самыми лицами зарабатывают себе на пропитание, демонстрируя собственную интимную жизнь на весь белый свет.
Только Марийка умудрилась от перспективного бизнесмена забеременеть и не ограничилась щедрой наличностью за проведённое время и молчание. Ребёнка родила, решив нехитрым образом улучшить своё материальное положение. И здесь невелико удивление. Если мужчина не следит за своими сперматозоидами — это обязательно рванёт, рано или поздно. Рождение бастарда не редкость со времён царя Гороха, удивиться этому может совсем наивный человек, Герман таким не был.
Попытки шантажа со стороны горе-матери, которые не увенчались успехом, потому что сторону Дмитрия Глубокого внезапно приняли не кто-нибудь, а родственники Марийки, тоже никакого удивления не вызывали. Кто не захочет лучшей жизни, имея на руках козырь — родную кровь успешного бизнесмена, чьи дела шли в гору семимильными шагами? Кому не захочется урвать кусок больше, раз уж пошла масть?
И даже то, что Дмитрий пригрозил забрать ребёнка у мамаши, если ей придёт в голову воплотить свои слова в жизнь — сообщить миру о дочери, которой не должно было появиться на свет, — не вызвали шока. Действия в духе Дмитрия Глубокого: на шантаж отвечать шантажом, на удар — ударом.
Желание Марийки поставить на место незадачливого отца, отомстить за разрушенные планы на безбедную жизнь за счёт случайного сексуального партнёра, не могли вызвать вопросов. Господи боже, женщина хотела выбраться из дыры, где родилась, а попала в ещё большую кабалу с маленьким ребёнком на руках. К родственникам, не согласным рисковать благополучием внучки, которые заставили в итоге мать заботиться о дочери. Хотя бы соблюдать видимость!
А вот то, что всему этому нашлось документальное подтверждение: дневники и письма — било наотмашь! И сейчас грязь злосчастных записей трясли на весь белый свет, едва ли не в прямом эфире. Кажется, даже приближающееся волшебство нового года, курс валют, инфляция отошли на второй план.
Герман ещё раз набрал Нину. По времени выходило, что она уже должна была добраться домой. Инстаграм услужливо продемонстрировал автомобили с репортёрами у шлагбаума и парочку охранников в чёрном, показывающих, чтобы незваные гости разворачивались восвояси. Отлично. Хоть одна утешительная новость.
Герман резко повернул руль, стряхнул оцепенение, рванул в сторону ветеринарного университета. По пути набрал телефон Ярины.
Та ответила не сразу, но всё-таки сняла трубку:
— Ярина? — выпалил Герман, будто не слышал её голос, словно по телефону его девочки может ответить кто-то другой. — С тобой всё нормально?
— Не… Да, всё хорошо, — пискнула та в ответ.
— Жди меня на крыльце!
— Не могу, — пропищала Ярина.
Отлично, мать твою, замечательно. Дед Мороз — извращенец, не иначе, — решил одарить Маркова за все годы плохого поведения.
