Где сейчас Балашов и Елисеев, Молоток не знал или притворялся, что не знает. Турецкий не стал давить. Цель достигнута: получены признательные показания, закрепленные косвенными уликами. Выяснилось, что задержанные вместе с Воробьевым-Молотком в ночном клубе парни — коллеги Балашова и Елисеева по секте, но они, судя по всему, не убийцы: лишь через несколько дней после убийства эти сектанты ездили в Копеевск щупать того единственного человека, который знает, где спрятан бесценный груз.
После того как Воробьева вывели из кабинета и отправили в московский следственный изолятор номер один, Турецкий спросил у Олега Величко:
— Не должны. Кроме нас с вами и Моисеева, никто не знает, что такого сторожа в природе не существует.
— Пожалуй, так, но при ознакомлении адвоката с делом может выясниться, что никакого опознания на самом деле не было! А это, брат, позор! Стыдобища!
— Стыд за фальшивое следственное действие пройдет, а раскрытие останется.
— М-да… — только и сказал расстроенный Турецкий.
Глава шестая
ПОМИНКИ С КРОВЬЮ
1
— Алло? Мне нужен следователь Турецкий!
— Слушаю.
— Майор Николаенко из РУОПа. Не могли бы вы подъехать?
— Куда?
— На Трехгорку. Здесь есть кемпинг…
— Да, знаю. А в чем дело?
— Понимаете, мы получили от командования информацию, что здесь в ресторане состоится сегодня сходка воров…
— Так… — Турецкий улыбнулся: значит, правы они оказались с Майером. Или…
— Они действительно съехались сюда на поминки Налима. Только через двадцать минут после начала, точнее после того, как ресторан закрылся на спецобслуживание, оттуда вышли и уехали все женщины и дети, в том числе вдова. Раньше такого не было.
— Вы можете подбросить туда подслушивающее устройство?
— Затруднительно. Место голое вокруг кабака, трудно подобраться.
— Вы хотите, чтоб я подобрался?
— Нет, — засмеялся майор. — Командир сказал, что для вас это очень важно. Я не первый раз за «синими» наблюдаю. Сегодня мне что-то не нравится их настроение, как бы драки не случилось.
Турецкий вспомнил, что там, внутри, может быть и Майер, а закоренелые и опытные преступники часто ведут себя непредсказуемо.
— Да, я сейчас выезжаю!
Это «сейчас» растянулось почти на сорок пять минут, но, к счастью, за это время ничего неожиданного не произошло.
Ресторан — приземистое, одноэтажное здание с небольшими, круглыми, как иллюминаторы окнами, — скорее всего, было выбрано для проведения сходки не случайно: крепкие стены, маленькие окна, вокруг открытое пространство. Кроме того, возле каждой двери дежурил «бык» с радиостанцией в лапе. Действительно, не подобраться. Даже свои красивые машины воры поставили так, что от стоянки до ресторана оставалось не менее ста метров свободного пространства.
— Генерал не приказывал с утра «жуки» поставить? — с надеждой спросил Турецкий у майора Николаенко.
— Да нет, мы только два часа назад получили приказ сюда выступать.
Турецкий молча кивнул и с горечью подумал, что дело может кончиться плохо из-за неоправданных амбиций руководителя РУОПа. Мог бы на всякий случай насовать микрофонов и туда, и сюда, если не совсем поверил Турецкому. Но теперь уже поздно. Александр Борисович посмотрел на плоскую крышу, надеясь увидеть какую-нибудь вытяжную трубу, идущую из банкетного зала. Нашлось бы такое отверстие, можно бы рискнуть сунуть «жучка» сверху. Он не думал пока, каким образом осуществить подобную затею, он искал малейшую лазейку, через которую можно было услышать, что происходит за украшенными мозаикой стенами. Нет, не было на крыше никаких труб или иных отверстий.
2
Какие-то непонятные, приглушенные звуки донеслись из ресторана, и то только потому, наверное, их услышали оперативники РУОПа, что задняя дверь на кухню была приоткрыта, из нее на улицу пробивался легкий парок. Судя по тому, как встревоженно закрутили головами «быки», шум такого рода не был предусмотрен программой поминок.
— Шампанское, что ли, открывают? — спросил вслух Александр Борисович, человек сугубо штатский.
Майор Николаенко взглянул на следователя с легкой насмешкой и уточнил:
— Боюсь, что это пушки с глушителями…
— Сейчас бы хорошо «Черемухи-7» туда забросить, — посоветовал Турецкий, не отрывая взгляда от окон.
— Как же, разбежались! — сердито откликнулся майор. — Патроны еле выпросили!
Он отдал короткие и резкие команды своим подчиненным, затем взял из машины громкоговоритель и рявкнул в него:
— Граждане воры и положенцы! Ваш кабачок окружен спецназом! Просьба прекратить разборки, или будем брать здание штурмом. Даю минуту на дисциплинированный выход из-за стола!..
Тем временем бойцы в кевларовых сферах, бронежилетах, с автоматами и прозрачными щитами в руках показались из окружающего площадку кустарника, несколько человек спрятались среди машин, не только сберегая таким образом себя от бандитских пуль, но и перекрывая ворам дорогу к автомобилям.
После нескольких секунд мертвой тишины из ресторана послышался гул грубых мужских голосов, изредка прерываемый женскими взвизгами.
— Не официантки случайно? — забеспокоился Турецкий.
— Да нет, — успокоил его майор. — Если сходняк серьезный, там даже прислуживают за столом свои, чтоб никуда агентура не воткнулась. Это особо доверенные марухи забоялись.
Подруги воров, возможно, и забоялись, но воры оробели далеко не все.
В ответ на ультиматум майора участники воровского съезда не начали выходить из дверей с покорно поднятыми руками. Наоборот, лязгнули запоры на дверях, зазвенело разбитое стекло круглого окна…
Николаенко дернул Турецкого за рукав, приглашая таким невежливым образом под прикрытие автобуса. И вовремя — воры из окон начали палить, причем не только из пистолетов и обрезов, но даже из автоматов.
— Будет хозяин кабака голову чесать! — промолвил майор, внимательно наблюдая за действиями своих бойцов. Те короткими перебежками продвигались поближе к зданию ресторана.
— Надо их быстренько подавить! — резко сказал майор Николаенко. — Палят как дурные, а кругом дома!
— Подождите-подождите, как вы собираетесь подавлять?
— Огнем, как же еще!
— Подождите!
— Да в чем дело?! — раздраженно уставился на следователя майор. — Если вы думаете, что они сейчас же начнут колоться у вас на допросе, вы ошибаетесь!
— Не первый год работаю! — парировал Турецкий. — Дело в другом, там может быть наш человек…
